Статьи разных лет

Багатурия Георгий Александрович

Маркс был прекрасным знатоком иностранных языков. Он любил повторять слова: «Иностранный язык – это оружие в жизненной борьбе», – и на протяжении всей своей жизни совершенствовал это оружие. Его основные произведения, и прежде всего «Капитал», написаны на родном ему немецком языке. Но когда ему понадобилось выступить против француза Прудона, он написал целую книгу – «Нищета философии» – на французском языке. В течение многих лет сотрудничая в прогрессивной американской газете «New-York Daily Tribune», Маркс писал свои статьи на безупречном английском языке. Он любил читать и перечитывать Эсхила – на древнегреческом, «Божественную комедию» Данте – на итальянском, «Дон Кихота» Сервантеса – на испанском. Когда ему было 50 лет, он начал изучать русский язык и через полгода мог читать уже не только экономическую, но и художественную литературу. Энгельс был феноменально одарен в филологическом отношении и знал почти все живые европейские языки, а также некоторые мертвые, да к тому же владел еще и диалектами. Недаром один из участников Парижской Коммуны как-то в шутку сказал, что «Энгельс заикается на двадцати языках» (в минуты волнения Энгельс начинал слегка заикаться). И действительно, он свободно владел почти двумя десятками языков. Эти свои познания Энгельс широко использовал и в совместной с Марксом научной работе и в их совместной политической деятельности, особенно в период I Интернационала.

Между Марксом и Энгельсом существовало разделение труда не только в науке, но и в других сферах. Вот что писал Энгельс в 1887 г. в предисловии ко второму изданию своей работы «К жилищному

вопросу»: «Вследствие разделения труда, существовавшего между Марксом и мной, на мою долю выпало представлять наши взгляды в периодической прессе, – в частности, следовательно, вести борьбу с враждебными взглядами, – для того, чтобы сберечь Марксу время для работы над его великим главным трудом» [377] (то есть «Капиталом»). В силу этого именно на долю Энгельса выпала, в частности, задача борьбы со взглядами немецкого мелкобуржуазного идеолога Дюринга, получившими в середине 70-х годов XIX в. распространение среди немецких социал-демократов. Как это ни парадоксально, но своеобразной формой разделения труда явилось положение, сложившееся в 50 – 60-е годы. Эмигрировав вместе с Марксом после поражения революции 1848 – 1849 гг. в Англию, Энгельс после года пребывания в Лондоне принимает героическое решение и отправляется в ноябре 1850 г. в Манчестер, чтобы возобновить работу в фабричной конторе. Двадцать лет своей жизни посвятил он «проклятой коммерции», «собачьей коммерции». Но без той материальной помощи, которую Энгельс таким путем оказывал своему другу, Маркс и его семья погибли бы от нищеты. Своим самопожертвованием Энгельс спас для человечества гений Маркса. Благодаря его самоотверженной поддержке Маркс мог заниматься теоретической и политической деятельностью и прежде всего создавать «Капитал». «Мысль, что полжизни находишься в зависимости, – писал он как-то Энгельсу, – может довести прямо до отчаяния. Единственно, что меня при этом поддерживает, это сознание того, что мы оба ведем дело на компанейских началах, причем я отдаю свое время теоретической и партийной стороне дела» [378] . И не случайно, что в ночь, когда Маркс закончил корректуру I тома «Капитала», он, человек, лишенный всякой сентиментальности, писал своему великому другу эти трогательные слова: «Итак, этот том готов. Только тебе обязан я тем, что это стало возможным! Без твоего самопожертвования ради меня я ни за что не мог бы проделать всю огромную работу по трем томам. Обнимаю тебя, полный благодарности!.. Привет, мой дорогой, верный друг!» [379] .

377

К. Маркс и Ф. Энгельс. Соч. Т. 21, стр. 337.

378

К. Маркс и Ф. Энгельс. Соч. Т. 31, стр. 111.

379

Там же, стр. 275.

Их совместный творческий труд принимал самые разнообразные формы, менявшиеся от этапа к этапу. Первым опытом их научного сотрудничества была книга «Святое семейство». Предпосылки для него складывались на протяжении длительного времени. К ним относится в первую очередь эволюция взглядов того и другого в одном и том же направлении, приведшая их к 1844 г. к единому результату – к материализму и коммунизму. Еще в конце ноября 1842 г. в Кёльне в редакции «Rheinische Zeitung» состоялась их первая (правда, по свидетельству Энгельса, «весьма холодная») встреча [380] . Имя Маркса было уже хорошо известно Энгельсу по крайней мере с осени 1841 г., когда, приехав в Берлин отбывать воинскую повинность, он сблизился с тем самым кружком младогегельянцев, к которому примыкал ранее Маркс, покинувший Берлин после окончания университета весной того же года. В написанной летом 1842 г. сатирической поэме «Библии чудесное избавление» Энгельс впервые упоминает Маркса:

380

См. К. Маркс и Ф. Энгельс. Соч. Т. 39, стр. 391.

«То Трира черный сын с неистовой душой. Он не идет, – бежит, нет, катится лавиной. Отвагой дерзостной сверкает взор орлиный, А руки он простер взволнованно вперед, Как бы желая вниз обрушить неба свод…» [381] .

С марта 1842 г. Энгельс сотрудничал в «Rheinische Zeitung», которая была основана при участии Маркса, ставшего в октябре главным редактором газеты. В декабре 1842 г. на ее страницах появился ряд корреспонденций, присланных Энгельсом из Англии.

381

См. К. Маркс и Ф. Энгельс. Из ранних произведений. М. 1956, стр. 483.

Когда осенью 1843 г. окончательно сложился план издания в Париже «Deutsch-Franz"osische Jahrb"ucher» под редакцией Маркса и Руге, Энгельс был приглашен сотрудничать в новом журнале. В этой связи Маркс впервые упоминает имя своего будущего друга в письме к Ю. Фрёбелю от 21 ноября 1843 года [382] . Есть основания считать, что в этом письме речь идет о работе Энгельса «Наброски к критике политической экономии», которая к тому времени была написана, а затем напечатана в «Ежегоднике», вышедшем в свет в феврале 1844 года. Энгельс раньше Маркса стал специально заниматься политической экономией. Его «Наброски» были написаны с пролетарской, коммунистической, диалектической точки зрения. Эта работа произвела на Маркса огромное впечатление и в значительной мере способствовала тому, что сам он приступил к систематическим занятиям политической экономией. Видимо, летом 1844 г. Маркс составил конспект «Набросков». Первым результатом его собственных экономических исследований явились знаменитые «Экономическо-философские рукописи 1844 года». В предисловии к ним, написанном, по всей вероятности, в августе 1844 г. (незадолго до новой встречи с Энгельсом), Маркс высоко отозвался о работе Энгельса. Впоследствии, 15 лет спустя, в предисловии к «К критике политической экономии» Маркс охарактеризовал «Наброски» Энгельса как гениальные [383] . С другой стороны, и на Энгельса должны были оказать решающее влияние работы Маркса, опубликованные в «Ежегоднике», в особенности его «Введение к критике гегелевской философии права», этот подлинный манифест нового, революционного направления.

382

См. К. Маркс и Ф. Энгельс. Соч. Т. 27, стр. 378.

383

См. К. Маркс и Ф. Энгельс. Соч. Т. 13, стр. 8.

Таковы были обстоятельства, которые предопределили характер

их новой, парижской встречи [384] . Чуть ли не на другой день после приезда Энгельса на страницах парижской немецкой газеты «Vorw"arts!», близкое участие в редактировании которой с лета 1844 г. принимал Маркс, появилась написанная еще в феврале для следующего выпуска «Ежегодника» статья Энгельса «Положение Англии. Восемнадцатый век», которая содержала некоторые основные идеи его будущей книги «Положение рабочего класса в Англии». Энгельс пробыл в Париже десять дней. За это время он успел выполнить свою часть работы по написанию «Святого семейства». Инициатива совместного выступления против младогегельянцев исходила, очевидно, от Маркса. Об этом свидетельствует его письмо Л. Фейербаху от 11 августа 1844 г., в котором Маркс, набрасывая общие контуры предстоящего критического выступления против Бруно Бауэра и издававшейся им «Literatur-Zeitung», прямо сообщает о своем плане: «Я выпущу небольшую брошюру против этого извращения критики» [385] .

384

Не до конца выяснен вопрос относительно начала переписки между Марксом и Энгельсом. Имеются их собственные свидетельства, что эта переписка завязалась еще до парижской встречи в связи с сотрудничеством Энгельса в «Deutsch-Franz"osische Jahrb"ucher» (см. К. Маркс и Ф. Энгельс. Соч. Т. 13, стр. 8; т. 22, стр. 350). Вместе с тем ряд фактов позволяет предположить, что дошедшие до нас письма Энгельса за октябрь – ноябрь 1844 г. были его первыми письмами к Марксу.

385

См. К. Маркс и Ф. Энгельс. Соч. Т. 27, стр. 382 – 383; ср. также написанное приблизительно в это же время «Предисловие» к «Экономически-философским рукописям» (К. Маркс и Ф. Энгельс. Из ранних произведений, стр. 513 – 522).

Разделение труда при работе над книгой «Святое семейство» было проведено довольно просто: по разработанному ими плану каждый из соавторов писал свои части книги, так что в ее оглавлении против названия каждой главы и каждого параграфа было указано, кто является их автором – Маркс или Энгельс. Небольшое предисловие было написано сообща. В работе над «Святым семейством» выявились и некоторые специфические различия между соавторами. Энгельс работал легко и быстро. Маркс обладал не менее колоссальной работоспособностью, но был склонен к более длительному, углубленному исследованию предмета. После отъезда Энгельса он за три месяца из задуманной сравнительно небольшой брошюры сделал книгу объемом свыше 20 печатных листов. Энгельс потом удивлялся, почему Маркс поставил его имя первым: ведь он написал едва полтора листа, а Маркс – больше двадцати [386] .

386

См. К. Маркс и Ф. Энгельс. Соч. Т. 27, стр. 17, 23, 26 – 27.

Качественно иным, подлинно органическим было сотрудничество Маркса и Энгельса при работе над «Немецкой идеологией». Тут они уже сидели в буквальном смысле слова за одним столом. Поэтому различить, чт'o каждый из них внес в совместно написанное произведение, чрезвычайно трудно, а во многих случаях почти невозможно. Один из путей решения такой задачи – анализ самой рукописи. Другой, более эффективный – сопоставление ее содержания с другими, в особенности с предшествующими произведениями каждого из соавторов. Рукопись «Немецкой идеологии» сохранилась. Почти вся она, за исключением наброска предисловия к I тому, немногих вставок и правок, сделанных Марксом, и нескольких мест, переписанных Вейдемейером, написана Энгельсом. Это отнюдь не свидетельствует о его решающей роли в создании «Немецкой идеологии». Дело в том, что у Маркса был в высшей степени неразборчивый почерк. Свободно читать его могли лишь два человека – Женни Маркс и Фридрих Энгельс. Сейчас, например, расшифровывать рукописи Маркса – это и особая специальность и своего рода искусство. У Энгельса же, прошедшего выучку в коммерческой конторе, почерк был каллиграфический. Естественно, что уже поэтому совместный текст, предназначавшийся для печати, писался именно им.

Но, хотя текст «Немецкой идеологии» написан почти целиком рукой Энгельса, анализ содержания приводит к убеждению, что решающая роль в создании этого произведения принадлежала Марксу. Такой вывод подтверждается свидетельствами самого Энгельса, прямо или косвенно относящимися к периоду работы над «Немецкой идеологией». Достаточно напомнить, что именно в «Немецкий идеологии» материалистическое понимание истории впервые было разработано как целостная концепция, а оно, как неоднократно подчеркивал Энгельс, было первым великим открытием Маркса [387] . Возьмем другой факт. Сопоставление «Тезисов о Фейербахе» и «Немецкой идеологии» показывает, что «Тезисы» Маркса представляют собой первоначальный набросок идей, подлежавших дальнейшей разработке в задуманном Марксом и Энгельсом как раз в это время – по-видимому, в апреле 1845 г. – совместном произведении, направленном против идеализма немецкой послегегелевской философии. Этим произведением и явилась «Немецкая идеология», к написанию которой они приступили через полгода, по всей вероятности, в ноябре 1845 года. Сравнение показывает, что, с одной стороны, содержание почти каждого тезиса Маркса о Фейербахе получило развитие в тексте «Немецкой идеологии», а с другой – почти все тезисы были так или иначе подготовлены предшествующими работами Маркса. Отсюда следует, что в «Немецкой идеологии» соответствующие элементы содержания исходили именно от Маркса [388] . Таким путем можно с большей или меньшей степенью вероятности установить авторскую принадлежность многих положений этого совместного труда. Подобного рода анализ полностью подтверждает точность такого, например, свидетельства Энгельса: «Огромнейшая часть основных руководящих мыслей, особенно в экономической и исторической области, и, еще больше, их окончательная четкая формулировка принадлежит Марксу» [389] .

387

См. K. Маркс и Ф. Энгельс. Соч. Т. 16, стр. 413; т. 19, стр. 111 – 113; 348, 350 – 351; т. 20, стр. 9, 25 – 27; т. 21, стр. 1 – 2, 25, 220, 259, 300 – 301, 367 – 368, 370.

388

См. издаваемый Институтом марксизма-ленинизма при ЦК КПСС «Научно-информационный бюллетень сектора произведений К. Маркса и Ф. Энгельса» № 12. М. 1965, стр. 1 – 70.

389

К. Маркс и Ф. Энгельс. Соч. Т. 21, стр. 300. Говоря об «исторической области», Энгельс имеет в виду прежде всего материалистическое понимание истории.

Что же внес Энгельс в этот совместный труд? Огромные познания, которые существенно дополняли накопленный Марксом теоретический материал: например, более глубокое и более конкретное знание истории и тогдашнего положения Англии (см. его «Положение рабочего класса в Англии»); полемическое мастерство, блестящим образцом которого служит работа Энгельса «Истинные социалисты», представляющая собой не что иное, как заключительную главу II тома «Немецкой идеологии» – этот подлинно литературный шедевр, полный блистательного остроумия. Энгельс внес в общее дело и многое другое. И главное – он был достойным партнером Маркса.