Стая
Шрифт:
— Ирр с одинаковой кодировкой узнают друг друга, и меньшие коллективы могут примкнуть к большим, — продолжила мысль Ли.
— Правильно, — сказала Уивер. — Итак, мы закодировали клетки. К этому моменту каждая клетка уже обладала основными сведениями, которые касались её жизненного пространства. Теперь они получили дополнительную информацию, которой обладали не все клетки. Как и следовало ожидать, в первую очередь в коллектив слились все клетки одинаковой кодировки. Потом мы попробовали что-то новое и попытались соединить два коллектива с разной кодировкой. Это получилось, и тут произошло невероятное: клетки обоих коллективов обменялись индивидуальной кодировкой
— Следующим шагом стала попытка понаблюдать за способом обучения Ирр, — сказал Эневек. — Мы сформировали два коллектива разной кодировки. Один мы снабдили специфическим опытом. Мы симулировали нападение врага. Не особенно оригинально: на них напала акула и выкусила кусок коллектива. И мы научили их в следующий раз уворачиваться. Когда появится акула, приказали мы коллективу, отказывайтесь от вашей шарообразной формы и приобретайте плоский вид, как камбала. А другой коллектив мы этому не научили, и его акула укусила. Потом мы слили два коллектива и натравили на них акулу — и они уклонились. Это умела уже вся масса. После этого мы разделили коллектив на несколько меньших групп, и все знали, как уклоняться от акулы.
— То есть, они обучались через гипервариабельные области? — спросила Кроув.
— И да и нет, — сказала Уивер, заглянув в свои заметки. — Возможно, и так, но это очень долго считать. Масса, которая напала на нашу нижнюю палубу, очень быстра в своих реакциях и, наверное, так же быстро думает. Сверхпроводящее создание, колоссальный, вариабельный мозг. Нет, мы не могли ограничиться маленькими областями. Мы запрограммировали полностью обучаемую ДНК и тем самым чрезвычайно повысили скорость её мысли.
— И результат? — спросила Ли.
— Он держится на нескольких попытках, которые мы осуществили буквально перед этим заседанием. Но этого достаточно для следующего вывода: коллектив Ирр — неважно, какой величины, — думает со скоростью синхронной вычислительной машины нового поколения. Индивидуальные знания объединяются, неизвестное исследуется. Вначале некоторым коллективам были непосильны новые требования, но в процессе обмена информацией они научились всему. До какого-то момента процесс обучения протекает линейно, а потом поведение коллектива становится непредсказуемым…
— Минуточку, — перебил её Шанкар. — Вы хотите сказать, что программа начинает жить своей жизнью?
— Мы ввели для Ирр полностью незнакомые ситуации. Чем сложнее проблема, тем чаще они объединяются. Вскоре они начинают развивать стратегию, основы которой мы им не программировали. Они становятся креативными. Они становятся любопытными. И обучаются экспоненциально. Мы осуществили лишь несколько попыток, и это лишь компьютерная программа, но наши искусственные Ирр научились принимать любую желаемую форму, имитировать и варьировать формы других живых существ, образовывая такие конечности, против которых наши десять пальцев — просто брёвна; они исследовали объекты на нано-уровне, каждым из полученных сведений делились с каждой другой клеткой и решали проблемы, перед которыми человек бы спасовал.
На некоторое время в конференц-зале установилась растерянная тишина. По большинству лиц было видно, что все вспоминали недавние события на нижней палубе. Наконец Ли сказала:
— Приведите нам пример
Эневек кивнул.
— Пусть я — коллектив Ирр. И целый континентальный склон заражён червями, которых я вывел, набил бактериями и отправил туда, чтобы они дестабилизировали тамошний гидрат. Но хоть черви с бактериями и могут наделать немало дел, для большого оползня нужен последний удар по мячу.
— Правильно, — сказал Йохансон. — Мы так и не раскусили этот орешек. Черви и бактерии провели всю предварительную подготовку, но недоставало мелочи, чтобы устроить катастрофу.
— А именно: либо небольшого понижения уровня моря, чтобы снять с гидрата лишнее давление, либо подогрева воды на склоне. Правильно?
— Правильно.
— На один градус?
— Могло бы хватить. Но, скажем, на два.
— Хорошо. Перед норвежским континентальным склоном на глубине 1250 метров находится грязевой вулкан Хокон-Мосби. Грязевые вулканы извергают на дно моря не лаву, а газ, воду и осадок из горячей глубины земли. Вода над грязевым вулканом не горячая, но теплее, чем где бы то ни было. Я сливаюсь в очень большой коллектив. Я формируюсь шлангом, а поскольку мне придётся быть очень длинным шлангом, я ограничиваю толщину моей стенки несколькими слоями клеток. И всё равно мне для этого понадобится много миллиардов товарищей. Я вытягиваюсь на длину в несколько километров. Мой поперечник соответствует диаметру центрального кратера — 500 метров. Я забираю тёплую воду грязевого вулкана внутрь себя и переправляю её по этому колоссальному водопроводу туда, где черви уже всё подготовили. Вот вам и оползень. Могу и гренландскую воду согреть или растоплю полярные льды, что приведёт к остановке Гольфстрима.
— Если это могут сделать Ирр в вашем компьютере, — недоверчиво сказал Пик, — то на что же тогда способны настоящие Ирр?
Уивер посмотрела на него.
— Думаю, на гораздо большее.
Плавание
Уивер чувствовала себя очень напряжённой — и психологически, и физически. Выйдя из конференц-зала, она предложила Эневеку поплавать в бассейне. У неё болели от напряжения плечи. Хотя она занималась всеми силовыми видами спорта.
Может, в этом и проблема, думала она. Может, заниматься спортом, который не перегружает?
Они переоделись, каждый в своей каюте, и вышли уже в купальных халатах. По дороге в бассейн Уивер с удовольствием взяла бы его за руку — в этот момент она вообще с удовольствием бы занялась с ним чем-нибудь другим, — но не знала, как подступиться и с чего начать. Раньше, до радикального изменения своей жизни, она не раздумывая брала всё, что шло в руки, но это никогда не было связано с любовью. А теперь она чувствовала себя робкой и зажатой. Как идти вместе в постель, если накануне погибло столько знакомых, а весь остальной мир рушится в пропасть?
Какой надо быть для этого тупой и бесчувственной?
Плавательный бассейн на «Независимости» был большой и удобный. Сбросив халат, она почувствовала на своей спине взгляд Эневека и сообразила, что он впервые видит её в купальнике. И видит её татуировку на спине.
Она застенчиво ступила на край бассейна, спружинила и элегантно прыгнула в воду. Вытянувшись в струнку, она услышала, как Эневек нырнул за ней. Может, это случится здесь, подумала она, и в животе её всё оборвалось. Между надеждой и страхом — вдруг догонит — она изо всех сил заколотила руками и ногами и поплыла вперёд.