Стая
Шрифт:
— Мёррэй! Но это было бы число с таким количеством нулей! Кроме того, они же непрерывно делятся, непрерывно умирают… Они сами, наверное, не в состоянии назвать это число. — Кроув зажала сигарету в зубах. — Единица у них не считается. Она — ничто. Считается только общность. Так сказать, идея Ирр. Геном Ирр.
Шанкар смотрел на неё поверх своих очков.
— Не забывай, мы послали им лишь информацию о том, что наша биохимия базируется на ДНК. Ответ должен гласить: наша тоже. Или ты думаешь, что они расшифровали для нас свой геном?
— Почему бы нет. Ведь это единственное высказывание, которое они могут о себе сделать. Геном и слияние — вот центральные
— Да, но как ты опишешь ДНК, которая постоянно мутирует?
Кроув беспомощно глянула на узор из линий.
— Может, всё-таки карта?
— Карта чего?
— Ну, хорошо. — Она вздохнула. — Давай с самого начала: H2O — это базис. Мы живём в воде…
С глазу на глаз
Беговая дорожка Ли была установлена на самую высокую скорость. В других обстоятельствах она бегала бы в тренажёрном зале — ради общности группы. Но на сей раз она не хотела, чтобы ей мешали. Она говорила с Оффутом. Ежедневно.
— Как настроение, Джуд?
— Отлично, сэр. Нападение обошлось нам дорого, но мы взяли ситуацию в руки.
— Люди замотивированы?
— Более чем.
— Я беспокоюсь. — Президент казался усталым. Он сидел совершенно один в зале военного совета. — Бостон полностью эвакуирован. Нью-Йорк и Вашингтон мы уже списали. И поступают тревожные сообщения из Филадельфии и Норфолка.
— Я знаю.
— Страна летит в трубу, а весь мир только и говорит, что о нечеловеческом разуме в море. Мне было бы очень интересно, кто не удержал язык за зубами.
— Какое это имеет теперь значение, сэр?
— Какое значение? — Президент ударил ладонью по столу. — Если Америка берёт на себя руководство, я не потерплю никакого самоуправства ни от какого придурка из ООН! У них только и забот, чтобы напоминать миру о своей вшивой организации, невидимой на карте. Вы хоть знаете, что творится, какая динамика?
— Я в курсе всего, что происходит.
— Или кто-то из вашего круга проболтался?
— При всём моём уважении, сэр, в гипотезе Ирр нет ничего такого, до чего не могли бы додуматься и другие. Сколько я слышу, большая часть предположений по всему миру по-прежнему вертится вокруг природных катастроф и международного терроризма. Сегодня утром какой-то учёный из Пхеньяна…
— Он сказал, что эти негодяи — мы. — Президент отмахнулся. — Знаю я всё. Якобы мы плаваем на бесшумных подводных лодках и нападаем на собственные города, чтобы потом всё свалить на невинных коммунистов. Что за слабоумие. — Он подался вперёд: — Но по сути мне это безразлично. Мне плевать на всеобщую любовь. Я хочу, чтобы проблема была решена, подать мне на стол новые варианты! Джуд, чёрт возьми, ни одна страна пока не в состоянии помочь другой! Соединённым Штатам Америки впору хоть самим взывать о помощи! На нас нападают, нас травят, наши люди бегут вглубь страны. Мне самому приходится сидеть в бункере, как кроту. В городах царят анархия и мародёрство. Армия и силы правопорядка не справляются. У людей один выбор: между заражёнными продуктами и бесполезными медикаментами.
— Сэр…
— Господь ещё простирает свою спасительную длань над Западом, если не считать того, что ноги вам откусят сразу, как только вы сунетесь в воду. Популяции червей у берегов Америки и Азии становятся всё плотнее, Ла-Пальма стоит перед крахом. Меня не то волнует, что шатаются правительства, а то, что мы сейчас не в состоянии заняться
— Ваше последнее выступление…
— Ах, перестаньте. Я с утра до ночи только и делаю, что держу страстные речи. Спичрайтеры за мной не поспевают. Никто из них уже не знает, что мне говорить. Я им твержу: внушайте уверенность. Американский народ должен видеть решимость верховного главнокомандующего, который сделает всё необходимое, чтобы выиграть эту битву, пусть враг хоть как угодно скрывается. Народ должен откуда-то черпать силы. Нет, мы никого не собираемся убаюкивать, мы должны готовиться к худшему, но мы разберёмся! Но ко всему примешивается их собственный страх, и я спрашиваю себя, да прислушиваются ли они ко мне вообще?
— Да, сэр, к вам прислушиваются, — заверила его Ли. — Вы в настоящий момент один из немногих, кого вообще слушают. Вас да немцев.
— Да, немцы. — Глаза президента сузились. — Верно ли, что немцы планируют собственную миссию?
Ли чуть не свалилась с беговой дорожки. Что это опять за чушь?
— Ничего подобного. Во главе мира сейчас стоим мы. Нас уполномочила ООН. Германия координирует Европу, но они работают в тесном контакте с нами. Посмотрите хотя бы на Ла-Пальму.
— Тогда почему ЦРУ рассказывает мне эти байки?
— Потому что эти слухи распространяет Джек Вандербильт.
— Ах, Джуд.
— Да, он был и остаётся интриганом.
— Детка, когда вы займёте то место, какого заслуживаете, Вандербильта рядом с вами не будет.
Ли медленно выдохнула. Она стала чересчур эмоциональной. Слишком высунулась и в этот момент выдала себя. Это нехорошо. Надо помнить о суверенитете.
— Естественно, — с улыбкой сказала она, — я вижу в Джеке не проблему, а партнёра.
Президент кивнул.
— Русские прислали нам группу, которая детально проинформировала ЦРУ о положении на Чёрном море. Мы в постоянном контакте с Китаем. Про немцев это, наверное, болтовня. У меня нет впечатления, что они ведут свою игру, но вы же знаете, какие слухи сейчас идут в прессе. Нет, мы можем быть довольны. Уже одно то прекрасно, сколько людей разных наций находят себя в Боге теперь, когда сатана вышел из моря. — Он провёл рукой по глазам. — Итак, на какой вы стадии? Я не хотел бы спрашивать об этом при других, Джуд, не хочу ставить вас в неудобное положение, заставлять вас что-то приукрашивать, но сейчас, наедине со мной, будьте откровенны. Как — далеко — мы — продвинулись?
— Мы стоим перед самым прорывом.
— Как близко?
— Рубин считает, что если всё будет хорошо, то он управится за день-два. В лаборатории всё уже удалось. Есть пахучее вещество, посредством которого Ирр сообщаются. Мы уже производим это вещество искусственно и…
— Избавьте меня от подробностей. Значит, Рубин сделает?
— Он абсолютно уверен, сэр, — сказала Ли. — И я тоже.
Президент поджал губы:
— Я полагаюсь на вас, Джуд. Есть ли ещё какие-нибудь сложности с вашими учёными?
— Нет, — солгала она. — Всё идёт прекрасно.
Почему он об этом спросил? Неужто Вандербильт…
Спокойно, Джуд. Ну, спросил и спросил. Случайно. Болтать — не в интересах Вандербильта. Этот жирный мешок хоть и трепло, но не станет же он плевать против ветра.
— Сэр, — сказала она. — Мы уже очень многое можем. Я вам обещала довести дело до конца, и я это сделаю. Мы спасём мир. Его спасут Соединённые Штаты Америки. Вы спасёте мир.
— Прямо как в кино.