Стая
Шрифт:
— Да как раз-таки не что попало… Ну и?.. Дальше что?
— А что дальше… — вздохнула свободнее. — Я психую, мне все это не нравится. Предложила ему расстаться, пока не повзрослею.
— Чего? — Наталья закрыла альбом и отложила его в сторону. Теперь взгляд ее и все внимание сосредоточились только на дочери.
— Предложила ему расстаться.
— Вот бестолковая девка.
— Чего? — в ответ возмущенно протянула Юля. — Мама ты не слышала, что я сказала?
— Я-то слышала. Просто удивительно! Как легко ты готова отказаться от того, что считаешь своим.
— Я не отказывалась.
— А что ты сделала? Отказалась. Отказалась и подарила этой «мадаме», с которой он развлекается.
— Это же на время.
— Нет ничего в жизни более постоянного, чем временные меры.
— Я не отказывалась, он тоже не согласился. Но я не могу смирно сидеть сложа ручки. Пусть знает, что мне это не нравится, — слегка повысив тон, сказала Юля. И хотя слова ее прозвучали более чем уверенно, в глазах светился притаенный вопрос.
— Пусть знает, тоже верно, — кивнула мать. — Но только сильно не усердствуй, а то он перестанет тебя слышать. Скандалить нужно редко, но так, чтобы на всю жизнь запомнил.
— Это я запросто, — скупо улыбнулась Юля, чувствуя, что напряжение постепенно отпускает. На душе стало чуточку легче. — Мама, ты так спокойно восприняла то, что я тебе сказала. Почему? По-твоему, наличие у него любовницы — сущий пустяк?
— Совсем нет. Не пустяк, но я не знаю, имею ли я право осуждать его, — деликатно ответила Наталья. — Наверное, я стала слишком циничной, на многие вещи смотрю не так, как раньше. Меня в жизни уже мало что удивляет. Юля, он взрослый человек… — замолчала, опустив взгляд на свои сомкнутые в замок пальцы. Не хотела разочаровывать дочь, но Дениса оправдывать не хотела тем более. Нужно как-то найти золотую середину, чтобы не переломить правильных представлений дочери, но и не навязать ложных иллюзий. Как-то найти…
— Я совсем запуталась. С ума сойду скоро. Кажется, у всех в этой жизни все нормально, кроме меня. Всех все устраивает, только я одна надумываю себе проблемы.
— Одно могу сказать точно. Если не можешь все это выносить — бросай. Хочешь жить спокойно — бросай и забудь.
— Нет.
— Тогда возьми себя в руки.
— Возьми… — проворчала Юля. — Как представлю, что он ей там серенады поет…
Наталья рассмеялась:
— Прости, не удержалась, — сказала извиняющимся тоном, заметив Юлин раздраженный взгляд. — Рассмешила. Шаурин и серенады. Да из него слова не вытянешь. Я вообще не понимаю, как вы общий язык находите.
— Нормально находим. Иногда он очень даже разговорчивый. Мама, — не очень смело продолжила мысль, прерванную смешком матери, — на самом деле меня волнует не… не то, что он спит с этой кикиморой. Я не хочу, чтобы он любил ее, разговаривал, делился чем-то. Я не хочу, чтобы с ней он разговаривал так же, как со мной. Я от этого зверею просто.
— Ну надо же… — Наталья смерила дочь снисходительным взглядом.
— Да, — Юля вздернула нос.
— Милая моя, таких девочек мужчины используют совсем не для того, чтобы с ними вести беседы и петь им серенады. Вот за это можешь не беспокоиться.
Юля
— Ладно. — Юля поднялась с кровати и потрепала пса, все это время преданно сидящего у ее кровати. — Надо напомнить о себе перед отъездом.
— Естественно, — улыбнулась Наталья.
Напомнить о себе с ходу не удалось. Закрытая на замок дверь шауринского кабинета встретила весьма неприветливо. Нужно было все-таки позвонить, а не ехать наобум, сюрпризом. Благими намерениями…
Юля не полезла в сумку за ключом. Нет смысла вваливаться в его «обитель» и сидеть там в ожидании чуда. Забросив сумку на плечо, она потихоньку побрела по пустому коридору. Только теперь оценила всю прелесть расположения кабинета. Он находился в отдельном крыле, и народу в той части здания было очень мало.
— Надо же, какие люди… — Денис перехватил ее на полпути, Юля даже не успела добрести до одного из спортзалов. Скорее всего, за это нужно поблагодарить Самарина. Он, видать, намекнул о ее присутствии.
— Представь, да…
Денис не встретил ее пылкими объятиями, да оно и понятно. И все же внутри зашевелилось что-то неприятное.
Вместе они вернулись на его рабочее место. В кабинете разрывался телефон. Еще в коридоре был слышен его подозрительно настойчивый звонок.
— Да… — ответил Денис. — Чего у тебя там случилось?.. Давай не сейчас, Тань, вечером заеду, поговорим…
Юля стояла рядом, потому хорошо слышала женский голос в трубке. Не то чтобы она специально подслушивала, но так получилось. Интонация Дениса и сам разговор тоже намекали, что звонили не по рабочему вопросу. Дурные мысли лезли в голову помимо воли, а слова не заставили себя ждать.
— Подружка твоя звонила? — не скрывая едкой иронии спросила Юля и по блеску в его глазах поняла, что зря это сказала. Теперь жалей не жалей, а механизм запущен. С другой стороны, молчать как рыба она не обещала. Да и сам Денис за словом в карман никогда не лез. Вот и сейчас с ответом не задержался.
— Если ты думаешь, что я буду перед тобой отчитываться за каждый свой телефонный звонок или любое другое действие, ты глубоко заблуждаешься.
Это было бы почти вежливо, если бы не было так обидно. Ничего не оставалось, как только поддержать заданный им тон. Что она и сделала, состроив при этом такую бесстрастную мину, что самого Шаурина переиграла.
— Никакого отчета я от тебя не требую. Как я могу? Кто я вообще такая, чтобы от тебя что-то требовать? Не понимаю твоих возмущений, я тебе предлагала вариант, при котором я вообще могу исчезнуть из твоей жизни. Ни тебе отчетов, ни разговоров. Свободен как ветер.
— А-а-а, — Денис перевел взгляд на настенный календарь, — у нас сегодня четверг. Ну давай… — хлопнул в ладоши и потер их друг о друга. — Ты сегодня скромно или собираешься на всю катушку разойтись? К чему готовиться? Может, мне пора уже курить пустырник?