Стажер магического сыска

Гладкая Юлия Борисовна

«Но существует и другая сторона некролитов, — писал автор, — у некоторых народов крайнего севера имеется древние поверие, что правильно применив силу в месте сосредоточения чёрных кристаллов, возможно надломить божий промысел и пойдя супротив природы, вернуть утраченный атман не как единицу силы, но как дух, ушедший в небытие».

Дальше шло размышление автора, что всё это, конечно же, ерунда, но Глеб для себя отметил страницу, кровожадно загнув уголок оной.

Сейчас ему больше хотелось выяснить, что добывают возле Парогорска? Увы, название губернии он не знал, а подходящего названия никак не попадалось

в списках и описаниях.

Лязгнула дверца. Всё та же бледная рука сунула под дверь чашку с серым месивом.

— Обед. Ешь давай, а то окочуришься, а нам за тебя отвечай.

— Спасибо, я сыт, — огрызнулся Глеб и тут же окрикнул невидимого собеседника: — Эй, слышь, а тут какая губерния?

— Та же, что и у города, само собой, — отозвался тот.

— Ну название-то скажи, не переломишься.

— Железноградовская, — буркнули из-за двери и окошко для подачи еды захлопнулось.

Глеб лихорадочно принялся листать книгу, ища таблицу. Наконец он нашёл нужную, и проведя пальцем от знакомого названия приуныл. Железноградовская губерния славилась лишь гаганитом, да железными залежами, о некролитовых россыпях ничего сказано не было.

Глеб в сердцах захлопнул книгу и отложил её в сторону. Он всё ещё не понимал, зачем такая специфическая литература могла понадобиться губернаторской дочке? Ну правда, что она собиралась с ней делать? Добывать руду, торговать гаганитом? Что?

Снова хлопнула дверца, но Глеб даже не обратил на неё внимания. Он ещё раз размялся, перекусил и решил подремать, экономя энергию.

Сквозь сон он слышал, как дверца хлопнула ещё два или три раза. Но даже не подумал поглядеть, что нынче дают на ужин. Спасибо, перебьётся своими силами. Постепенно всё затихло и Глеб сделал вывод, что наступила ночь. Надеясь, что никто не придёт по его душу и не попытается пырнуть заточкой или придушить подушкой, он позволил себе помечтать, что сделает, когда выберется отсюда. Неплохо бы принять душ, а потом зайти в кухмистерскую, да перекусить местной едой. Как там в книгах пишут: «расстегаи с бланманже и паюсной икрой», чтобы это ни значило. А потом уехать из Парогорска, куда глаза глядят, и никогда больше не видеть эти опостылевшие морды полицейских и прочих местных жителей.

Снова звякнула дверца. Глеб нахмурился, по времени никакой еды не должно было случиться. Так откуда звук?

Он чуть спешился с кровати и ту же отпрянул назад, потому как нечто огромное и мохнатое прыгнуло с пола прямо на него.

— Не вздумай заорать! — шикнул Порфирий Григорьевич, нервно дёргая хвостом. — У меня и без того нервная горячка случиться может, после такого путешествия.

— Ты! — обрадовался Глеб, переводя дух, и тут же поправился: — Вы! Я так вам рад, но как? Какими судьбами? Только не говорите, что и вас посадили за содействие.

Он улыбнулся.

— Не смешно, — фыркнул кот. — Нас, котов, за людские дела не сажают. Но вот душегуба наслать могут, а мне, между прочим, моя шкура дорога и не хотелось бы с ней расставаться.

— Полностью с вами согласен, — серьёзно закивал Глеб. — Прекрасная шубка и красивая.

— Всё так. Впрочем, я сюда не за обсуждением моей и без того замечательной внешности пришёл, — поделился Порфирий, хотя по нему было видно, что лесть ему приятна. — А по вполне конкретному делу, и если мы с вами

не поторопимся, данное дело может провалиться.

— Неожиданный поворот. Это что же за дело-то такое? — нахмурился Глеб.

— Будь так любезен, отвяжи то, что прикреплено к моей шее, — попросил кот, подставляя лохматую голову.

Глеб осторожно запустил пальцы в густую шерсть и с удивлением обнаружил что-то типа ошейника, к которому крепилась некая железка. Осторожно, чтобы не огорчать Порфирия Григорьевича, Глеб снял конструкцию и повертев в руках приобретение, вопросительно взглянул на кота.

— Что? — удивился Порфирий. — Ты никогда не видел отмычек?

— Честно? Не приходилось, — сознался Глеб, чувствуя себя профаном по сравнению с усатым другом.

— Ну так вот, знакомься, — кот, кажется, усмехнулся. — Двери в тюрьмах имеют противомагические запоры, так что открыть их используя атман нельзя. Больше скажу, здешние стены имеют вкрапление особого минерала, который высасывает силу, не осушая до смерти, но и не позволяя использовать способности ни в каких целях. Аж мурашки от этого, до того ощущение мерзкое. Сам понимаешь, народ тут разный, и в противном случае те, кто владеет магией, уже устроили бы бунт, да и разбежались.

— Спасибо за экскурс, а теперь расскажите, как этим пользоваться.

— Как, как, подойди к двери, вставь в отверстие подле замочной скважины, а затем поверни до щелчка, и вуаля, ты свободен!

— Звучит замечательно. Но там дальше ещё множество дверей и охрана. Я и раньше-то не особо умел использовать магию для нападения. А после того, что вы мне рассказали про это милое заведение, я и вовсе не представляю, что смогу сделать, — признался Глеб прикидывая, что холод, который он ощущал, возможно был из-за утечки атмана, а не просто так.

— А я сюда, по-твоему, как пришёл? — поинтересовался кот.

Глеб молча пожал плечами.

— Вот как пришёл, так и тебя выведу, только давай поживее. А то окно возможностей захлопнется и останешься тут минимум на сутки. Максимум до казни.

— До казни? — Глеб ощутил, как сердце пропустило удар.

— Думай о хорошем, — посоветовал кот, — и давай, открывай дверь.

Глеб послушался, но прежде чем уйти, соорудил из сюртука и окровавленной рубашки подобие спящего тела, всё это укрыл одеялом и понадеялся, что охрана решит будто он просто решил сдохнуть тут от голода и одиночества. Во всяком случае, на некоторое время уловка могла прокатить. А дальше… А дальше он будет уже далеко отсюда, желательно на жарком морском берегу, с бокалом вина.

Единственное, что он отказался оставить в камере, была книга. Сунув её под рубашку за ремень, Глеб пустился в бега.

Порфирий вёл его лучше всякого компаса. Бог знает почему, но пока на дороге Глеба не попался ни один охранник, что не могло не радовать. Трижды он отпирал двери отмычкой, а после запирал их, чтобы не привлекать внимание.

Один раз кто-то услышал, как он идёт по коридору, принялся долбиться в дверь, крича на весь этаж, что не виновен и его должны помиловать.

Глеб только посочувствовал бедолаге. Неизвестно, действительно ли он провинился или система подмяла его так же, как поступила с Глебом? Впрочем, выяснять это времени не было, и он поскорее прошёл мимо, пока заключенный не взбудоражил весь этаж.