Стажер магического сыска

Гладкая Юлия Борисовна

Всё шло настолько гладко, что Глеб успел расслабиться, поэтому шипение кота как угрозу воспринял не сразу.

— Стой, стой, я сказал, — прошептал Порфирий Григорьевич. — Долго с тобой беседы в камере вели, не успели проскочить.

И впрямь, за поворотом отчётливо слышались шаги, и ясно было, что дело нескольких секунд, когда охранник завернёт за угол и увидит беглеца.

Пока Глеб в панике прикидывал как быть, кот бросился вперёд громка мяукая, словно и не владел в полной мере человеческой речью.

— Мяу, — завывал Порфирий. — Мяу! Мяу-у-у!

—

Эй, ты откуда тут? — шаги остановились, видимо охранник присел подле кота. — У нас мохнатых не водится, а водились бы, так крыс бы переели. Знаешь, какие у нас тут крысы? Во-о-от такие!

Мужчина засмеялся, а кот заурчал утробно и громко, словно трактор завёлся или паровой двигатель в машине.

— Ладно, давай я тебя отсюда вынесу. Негоже животине тут погибать.

Глеб осторожно заглянул за угол и, приметив, что охранник повернулся к нему спиной, ринулся вперёд. Тот даже не успел сообразить что происходит, когда Глеб что было сил ударил его ребром ладони по шее, при этом вливая в охранника усталость, которая накопилась от ожидания добрых вестей.

Тюремщик упал, как подкошенный, и Глеб не останавливаясь кинулся вперёд. Кот тоже не задавал вопросов, не до того было.

Со вторым охранником пошло не так гладко. Едва завидев кота, он пнул его обругав последними словами. Глеб выскочивший на пронзительный мяв столкнулся с охранником нос к носу. рыкнув тот замахнулся на Глеба, но удар не сложился и кулак лишь чиркнул по щеке. Глеб же в свою очередь от души врезал ему в солнечное сплетение, а после ухватив за голову приложил о стену. Охранник кулем повалился на пол, а Глеб поспешил за Порфирием, надеясь что больше они ни кого на своем пути не встретят.

Порфирий вывел его не к главным воротам, а к какой-то низкой дверце, за которой обнаружился полутёмный коридор.

— Сейчас прямо. Потом налево и там опять прямо, до третьего поворота, — поделился усатый навигатор, устремляясь вперёд.

Глеб послушно бежал за ним. Под ногам начало хлюпать, видимо сюда проникали грунтовые воды. Порфирий, стойко выдержав водную преграду, добежал до нужной двери и едва Глеб отворил её, выскочил во тьму.

Глеб последовал за ним и к своему удивлению оказался за стеной тюрьмы.

— Что ждёшь? Когда фонарь наведут? — поторопил его кот.

Нет, этого Глеб вовсе не ждал. Пригнувшись, он поспешил затеряться во тьме, хоть и жалел, что белую рубашку слишком видно даже ночью.

Но всё прошло удачно. Ни окриков, ни выстрелов, ни воя сирен и собак.

Минут через двадцать, после того как они миновали грязный овраг с осклизлыми стенками и преграду из колючих кустов, кот вывел его на дорогу и сел, начав вылизывать шерсть испачканную в глине.

— Нашли вы, конечно, время для процедур, — поддел его Глеб, но кот даже ухом не повёл.

Он сидел и занимался своими делами до того момента, когда на дороге не показалась машина. Паромобиль ехал с выключенными фарами. И как-то медленно, словно крался.

Глеб хотел нырнуть в кусты, но его остановил голос Порфирия Григорьевича:

— Стойте тут, мой героический друг, иначе придётся за вами вновь лезть,

а вторично я на такое не соглашусь даже за контейнер тунца первой свежести.

Слушаясь кота, Глеб, ощущая себя сыном мельника из сказки, дождался свою карету. Он уже прикидывал, станет ли Порфирий сообщать, что маркиза Карабаса обокрали грабители, но не понадобилось.

Паромобиль остановился и кто-то открыл изнутри дверь. Кот тут же запрыгнул внутрь, а Глеб замешкался, не зная, что его ждёт.

— Вам нужно особое приглашение, Глеб Яковлевич? — Анна, выглянув, смерила его всё тем же ледяным взглядом и внезапно усмехнулась, точно удачно пошутила.

Глеб молча сел рядом с ней. Закрыл дверь и машина понеслась сквозь ночь, унося их прочь от негостеприимных стен «Холодного ключа».

Глава 21

— Не думал, что скажу это когда-нибудь, но чертовски рад вас видеть, Анна Витольдовна, — сказал Глеб, разваливаясь поудобнее в пассажирском кресле автомобиля, которое после деревянных тюремных нар казалось мягким, будто подушка с лебяжьим пухом.

— Не думала, — в тон ему ответила Воронцова, — что когда-нибудь мне придётся так часто переживать за жизнь своего стажёра.

— И никто из вас двоих, разумеется, не думал обо мне, эгоисты, — проворчал с заднего сидения Порфирий Григорьевич, беззастенчиво потираясь об обивку кресла, чтобы вытереть с шерсти воду и грязь. — Жизнью тут ради вас рискуешь, а даже и тунца никто не подумает предложить. Люди, что с вас взять.

— Не теряйте времени даром, Глеб Яковлевич, — сказала Анна Витольдовна, вглядываясь в ночную дорогу. — Там на заднем сидении, рядом с Порфирием Григорьевичем, чистая рубашка и пиджак. Переоденьтесь, а то будете привлекать слишком много внимания.

Неловко ворочаясь в тесной машине, Глеб кое-как скинул сорочку, запачканную глиной, и натянул чистую свежую рубашку. Пиджак был староват, с потёртыми локтями, да ещё и маловат в плечах, но выбирать было не из чего. Ходить в грязной одежде по городу, застрявшему менталитетом в восемнадцатом веке, это как красной тряпкой перед быком махать. Эй! Посмотрите на меня! Я либо сбежавший заключённый, либо бродяга! Арестуйте меня срочно!

На заднем сидении нашлась также бутылка воды и несколько яблок. Глеб быстро сгрыз фрукты, одним глотком осушил бутылку и закатил глаза от удовольствия. Ещё бы принять душ, а лучше залечь в горячую ванну, да на пару-тройку часиков… Сладкие мечты пришлось оставить до лучших времен, насущных проблем впереди хватало.

— Куда мы едем? — спросил он. — Сделаете мне фальшивый паспорт, дадите накладные усы и будем через пятнадцать минут у мексиканской границы?

— А что! — промурлыкал с заднего сидения голос Порфирий Григорьевич. — Я бы съездил в Мексику, там тепло и солнце, горячий песочек.

Анна Витольдовна, предсказуемо, шутку не оценила.

— Разве вы виновны в том, что вам предъявили, Глеб Яковлевич? — спросил она. — Если нет, тогда почему вы хотите скрыться?

— А вы сами как считаете? — вопросом на вопрос ответил Глеб.