Стеклянный омут
Шрифт:
Джинсы плохо натягивались на распаренную кожу, и девушка пожалела, что взяла эти, узкие, а не старые разношенные. Вот, ругалась на Лику за кучу ненужных вещей, а сама оплошала. Зато свитер очень правильный: мягкий, широкий, теплый. И его шоколадный цвет интересно оттеняет фарфоровую бледность кожи, придавая ей немного теплого света.
Едва Рита зашла в комнату, как дверь приоткрылась и на пороге показалась Лика.
– Я к тебе уже приходила с чаем, но ты куда-то ушла.
– Я была в душе.
– Так и подумала. Отогрелась? – спросила сестра,
Рита, слушая Лику, невольно улыбнулась: кажется, они поменялись местами, и роль старшей заботливой сестры сейчас взяла на себя младшая. И командно-материнские нотки в ее голосе такие знакомые… Ее, Ритины, собственные. Ай да Лика!
– Улыбаешься, – ворчливо отозвалась младшенькая, размешивая в чашке сахар. – А я чуть с ума не сошла, когда представила, какие ты приключения пережила! Спасибо этому Михаилу. Если бы не он…
Если бы не он… Рита взяла в руки чашку, поднесла к губам, но, прежде чем глотнуть, подозрительно понюхала содержимое.
– Что ты сюда налила?
– Чаю. Сладкого, как ты любишь. И добавила две ложки коньяка. Михаил принес бутылку и велел обязательно дать тебе немного выпить. Чтобы ты не заболела. Так что нравится тебе или нет, а придется пить чай с коньяком – хотя бы из благодарности к своему спасителю.
Рита возражать не стала. Михаилу она, конечно, была благодарна, но червячок сомнения закрался… Как же ее спаситель так ловко оказался в нужном месте в нужный час?
– Слушай, не знаешь, он холостой?
– Кто? – не поняла Рита. Вопрос Лики прозвучал совершенно неожиданно и непонятно. Рита подняла глаза на младшую сестру, та мечтательно улыбалась.
– О ком ты?
– О Михаиле! Не знаешь, женат он или свободен?
– Замуж, что ли, за него собралась? – усмехнулась Рита.
– Дура! – почему-то обиделась Лика. – У меня Павлик есть. А вот ты у нас девушка свободная… Правда, этот Михаил с виду – деревня деревней, но зато вон какой рыцарь благородный. И спас, и коньяк принес, и еще на поиски нашей Даши снарядился.
– Есть какие-то новости? – встрепенулась Рита. Замечание сестры о Михаиле она решила проигнорировать.
– Нет. Только то, что все наши мужчины, включая и Павла, отправились на поиски.
– А Олег? Он как? – спросила Рита. Из самых лучших побуждений. Из сочувствия, ведь Даша – его девушка. И пропала она после ссоры с ним. А Лика неожиданно рассердилась:
– Да что ты о нем все беспокоишься? Этот пегас, похоже, не особо и встревожился. Гнилой он! И что ты в нем нашла, не понимаю. Он и внешне не такой уж красивый… если присмотреться. Отталкивающий!
– При чем тут его внешность? Я спрашиваю потому, что пропала его подруга…
– Я тебе уже ответила, не особо он расстроился. Хоть и потащился на поиски со всеми. Но без должного рвения. Мне кажется, если бы все не собрались на поиски, он
– Зачем ты так? – возмутилась Рита. – Возможно, он просто не поддается панике. Даша могла просто заблудиться.
– Дай бог, чтобы она просто заблудилась! – отрезала Лика, продолжая сердито хмурить брови. – Ну, выпила чай? Давай сюда чашку, отнесу на кухню. Что-то тебе еще нужно?
– Нет, спасибо.
– Тогда ложись в кровать! И не спорь!
Рита спорить не собиралась: после горячего душа и чая с коньяком ее совсем разморило, глаза закрывались, в голове опять зашумело.
– Посидеть с тобой?
– Нет, спасибо. Я сейчас усну.
– Тогда я посижу с Татьяной. Ей нельзя волноваться, а эти события растревожили ее не на шутку.
– Да, пожалуйста, поддержи ее…
– Михаил еще наказал мне следить за тобой и, если что, везти в больницу. Он оставил номер своего мобильного – на всякий случай.
– Постараемся обойтись без его помощи. Я себя хорошо чувствую.
– Между прочим, он беспокоился о тебе довольно искренне!
– Лика, я хочу спать, – устало повторила Рита. И сестра наконец-то удалилась.
Рита забралась в кровать под толстое одеяло, закрыла глаза. И перед глазами тут же встала мутная вода озера, которая заливалась ей в уши, нос, рот. Девушка даже вновь ощутила на языке привкус тины… Кошмар какой! Рита открыла глаза и перевела дух.
Но усталость и пережитое сделали свое дело, и Рита стала засыпать. И, уже балансируя на границе дремы и бодрствования, неожиданно четко вспомнила увиденное под водой в первое мгновение: расходившуюся, будто створки лифта, трещину на дне, откуда вдруг вырвалось что-то черное, похожее на выпущенные в воду чернила. Со всех сторон к ней потянулись, словно тощие руки с длинными пальцами, стебли растений, связали путами лодыжки и запястья, сковали движения, потянули на дно – прямиком к той разевающейся, будто рот в зевоте, трещине. Дальше – полный провал в памяти. Очнулась уже на берегу.
«Вот и оказался мой сон в руку, – подумала она, погружаясь в дремоту. – И заставка на Дашином телефоне такая же…» А телефон-то свой она выронила в озере. «Нашли бы Дашу…» И ей вдруг подумалось, что однажды она уже видела нечто подобное. И трещину, и тянущиеся к ней руки, и засасывающую губительную воронку. Но когда и где – вспомнить не успела, потому как уснула.
1994 год. Ольга
…Она открыла глаза и обвела непонимающим взглядом незнакомую обстановку. Дощатые стены, выкрашенные в светло-голубой цвет, скромная мебель – старый буфет с посудой и комод, на котором стоял маленький черно-белый телевизор. Потолок с двумя желтыми пятнами в углу, тряпичные самодельные коврики, прикрывающие красно-коричневые половицы. Где это она? Лежала Ольга на стареньком диване-книжке, прямо на протертых кое-где до поролона подушках, стыдливо прикрытых сбившимся одеялом.