Степь. Кровь первая. Арии

Бер Саша

– Я вот, что думаю, - вдруг оживилась Хабарка, - советчики тебе нужны, те, которые и жизни подскажут, да путь укажут.

– Да, где ж я тебе их возьму, - буркну хмуро атаман.

– Я, вот, давеча слышала, - ступила в разговор Онежка, неуверенно, - у одних дальних речников еги-баба одна имеется. Не проста она, с малолетства в лес посажена. Сказывали, не от мира она сего. Всё про всех знает наперёд, да ворожит так, любая судьбинушка под неё прогибается.

– Да не про то, сестра я говорю, - перебила её Хабарка, - старый,

знающий человек нужен, кто и обряды знает и традициям научит.

Но тут её оборвал уже Индра:

– Не нужны нам ни старые обряды, ни старые традиции. Мы построим новую жизнь с новыми обрядами и традициями. Цепляться за старую жизнь незачем. На кой она вам коровья то? Вон лучше б присмотрелись к нашим мужикам - умельцам, да окрутили их по бабьи. А то сидят, как два телка, "му" да "му" хотим да боимся, тфу, - Индра сплюнул, а обе бабы вытаращили на него глаза, - вот взяли бы подпоили да научили, что с бабой делать надо, да как.

– Ой, атаман, - запричитала Хабарка, замахав руками и краснея, - что ты такое говоришь?

– А то и говорю, - оборвал он её, переходя на свой холодный, волевой тон, - вы в моём логове, а я здесь атаман, значит в подчинении моём находитесь. Так вот вам мой сказ: подпоить, окрутить, на себя затащить, всему научить, а там и на себе женить. Или как хотите делайте, вам виднее, но смотрите не переусердствуйте. Заметят подвох, рванут так, что не догоните. И вы мне нужны, и они мне нужны. А у этих двух бычков яйца опухать уже начали и как бы они от меня на сторону не сбежали. Если у них раньше одна работа на уме была, то сейчас бабы за мерещились. Если так пойдёт, то и работа скоро по боку будет. А ты мне тут "что ты говоришь?", - передразнил атаман с ехидством и обратился уже к новенькой, продолжил - А ты, давай-ка поподробней про эту еги-бабу рассказывай. Кто такая? Где? Что-то я уже не первый раз на сплетни про неё натыкаюсь.

Это было неправда. Индра о такой услышал, только-что, но вот волшебная чуйка от услышанного резко встрепенулась, да так, что не обратить на это внимание, он не мог.

– Да, кто ж его знает, - затараторила Онежка, - говорят где-то в полночных лесах её держат, да стерегут, как зеницу ока. Просто так к ней не попасть. А роду она не то Палого, не то Пегова, не помню.

Наступила молчание.

– Да, - задумчиво протянул Индра, - неплохо бы такую в советчики заполучить. А за что её в еги-бабы списали?

– Кто ж его знает. Может, не беременела, а может как раз от того, что не от мира сего.

– Ладно, бабаньки, - хлопнув себя по коленям, Индра встал, как бы заканчивая беседу, но напоследок, сменив тон с командного на вальяжно дружелюбный, посоветовал:

– Вы про братьев то не взыщите, я велеть вам, конечно, не могу, но советую. Они ары высокородные, хоть и дети переросшие. Коли вы откажитесь, так я для них других баб найду, которые согласятся и окрутят, да при мне оставят. Так что подумайте.

Индра

вышел из землянки, оставив ошарашенных и сбитых с толку баб, но он был абсолютно в них уверен. Всё они сделают. И на традиции наплюют и про своё коровье прошлое забудут. И откуда, что возьмётся. Он не знал, как там на счёт быка за рога, но на себя затащат.

Ни Диля, ни Ероля возле дома не крутились, но гора объедков у их палатки, говорила о многом. "Опять дрыхнут", - подумал он и с силой пнул по стенке их обиталища.

– А ну встали, сони. Обед скоро.

В палатке послышалось шевеление и на дневной свет выползли два сонных мальчугана. Пощурившись на солнце Диля с обидой в голове простонал:

– Так рано же.

– Просыпайтесь, - не отреагировал атаман, - надо до обеда ещё кучу дел сделать. Диля, ты беги к Шумному, пусть идёт ко мне срочно. Бегом.

Диля быстро одел сапожки, вынутые из палатки и засеменил в сторону жилища Шумного.

– А ты Ероля, беги к Ровному. Этого тоже срочно.

Ероля так же достал свою обувку и припустил по адресу. Индра влез в дом и не разуваясь завалился на лежанку, ноги уже гудели.

– Утренняя Заря, ну ка покажись, - скомандовал он, смотря на занавеску.

Та колыхнулась, распахнулась и перед ним предстало нечто. Какая-то бесформенная женская рубаха, подпоясанная под самыми титьками, висевшая на ней, как надутый парус, который она то и дело одёргивала руками, чуть не плача. Индра даже резко сел, чтоб оглядеть её полностью.

– Да, - протянул он, смотря на это "чудо".

Тонкие ножки были обуты в светлые, короткие сапожки, такие, как и у него по покрою, и они смотрелись очень красиво, но вот всё остальное...

– А что аровы платья тебе не понравились? Там же много красивых.

Девушка смутилась, ещё сильнее теребя рубаху, и на её глазах опять заблестели слёзы.

– Я всё это не умею одевать, - чуть не плача проговорила она, - у меня не получается.

– Как-то об этом я не подумал, - сказал Индра, почёсывая затылок, - Ладно, что-нибудь придумаем.

Он резко встал, залез куда-то под лежак со стороны изголовья и открыв потайной ящик, начал оттуда доставать золотые украшения. Бусы, два клубка золотой, тонкой нити, два браслета на тонкую руку, серёжки. Всё это разложил на лежанке и посмотрел на девушку.

– Это тебе. Сейчас пришлю баб, они помогут одежду подобрать.

Утренняя Заря стояла потрясённая. Моментально высохшие глаза, округлились до неимоверных размеров, полуоткрытый рот, и кажется она забыла дышать. Её лицо изображало только одну фразу: "неужели это всё моё?". Индру такое откровенное выражение её лица порадовало, ибо в точности соответствовало его ожиданиям. Он взял в руку один клубок золотой нити и показал ей, разъясняя:

– Это заплетают в волосы. Думаю, как, сама разберёшься, - и бросив клубок опять на лежанку, вышел из дома.