Стихи
Шрифт:
Перечитываю «Дневник писателя» за 1876 год. Никак не могу полюбить эту книгу, хотя мыслей там уйма. «Мальчик на елке», «Марей» и «Столетняя» уж очень натужны, как вообще натужны у Достоевского вера в бога и любовь к народу.
У нас новостей мало. Петя болеет уже неделю. Я тоже лежу в простуде.
Одно событие приятное: вышла, наконец, книга о рифме. Но тираж всего 10 тыс. Значит, деньги получу пустяковые, а труда вложено много.
Потихоньку ввязываюсь в прозу, т. к. срочной работы нет. Написал страниц 12, еще без увлечения.
Как-то неуютно
Во время юбилея К.И. буду в Москве. Но, надеюсь, увидимся раньше.
Привет Вам от Г.И. Поклон Люше.
Ваш Д.С.
1 Пометка Л.К.: получено 3.3.82.
95. Л.К. Чуковская — Д.С. Самойлову
5 марта 1982
5/III 82
Дорогой Давид Самойлович. Итак, мое письмо, не успела я оглянуться, дошло до Вас. Какие, однако, у Шпекина причуды. И какой скукой он занят.
Да, «Цыгане» мне понравились меньше. Но это мало что говорит о «Цыганах». Это не они и не Вы виноваты, а я. Всем цыганам я предпочитаю Самойлова, когда он открывает себя.
АА говорила — и, кажется, где-то писала, что лирика — лучший способ быть скрытным. Наверное, в этих словах содержится нечто сверхмудрое, но я не понимаю что.
Сегодня день ее смерти. Я звана на Ордынку, но, кажется, не пойду. Пошла бы к М[арии] С[ергеевне] на Беговую (мы там обычно собирались летом, 23 июня, в день рождения АА). Но — и М.С. нет. И дом на Беговой подлежит сносу — он ветхий. А на Ордынке, кроме Нины Антоновны, все уже сплошь чужие молодые, которые уже тоже немолодые. В общем, меня не тянет.
Ваши стихи памяти АА — люблю. И у Тарковского одно: «Когда у Николы Морского / Лежала в цветах нищета…». Да, пожалуй, и все, ей посвященные, у него хороши.
Насчет дачи: вызова в суд пока нет. Слухов много. Писем в разные инстанции от граждан именитых, а также и не именитых тоже много. (Пенсионеры, учителя, рабочие предлагают, обращаясь в «Лит. Газ[ету]», открыть подписку на сбор денег, чтобы отремонтировать дом, и шлют в газету пятерки и трешки.) В общем, много удивительного, т. е. кроме казенного юбилея существует еще и подлинный, с особенной ясностью проявляющий себя именно из-за слухов насчет дачи. «Простые» граждане просят сохранить музей и шлют деньги. Очень все странно.
Экскурсий — множество. Одни знают о судебном иске, другие нет. Пишут в книге отзывов разные разности. Недавно ученики 9-го класса какой-то московской школы написали:
«Спасибо партии и правительству за то, что сохранили для нас этот замечательный дом».
А вообще-то я больше боюсь за Люшу, чем за дом. Ведь вот что такое юбилей: без конца ей звонят и к ней приходят режиссеры кино, телевидения; литературоведы; работники Лит. Музея, ЦДРИ, ВТО — ведь все выставки, вечера и статьи — это люди, нуждающиеся в справках из архива и в фотографиях. И все — к ней. А у нее на плечах служба и хозяйство.
В общем — пережить бы!
Не обращаются к Л[юше] ни за чем только СП и ЦДЛ. Спасибо им! Благодарение Богу.
Работаю
Жду Вашей «Рифмы». (И прозы.)
ЛЧ
5/III 82
Между прочим, ставьте даты на Ваших письмах! Вы никогда не ставите. Это нелитературно.
Привет Гале и мальчикам. Будьте здоровы — все.
96. Д.С. Самойлов — Л.К. Чуковской
7 мая 1982
7 мая 1982 Пярну
Дорогая Лидия Корнеевна!
Не писал Вам, ибо все это время был «не в кондиции». Постепенно, с ходом весны, прихожу в себя. Стихов нет. Но, по крайней мере, принялся за переводы, срок сдачи которых на носу.
Только недавно прочитал дневники К.И. в «Юности»1. Передайте Люше, что публикация замечательная. За хрестоматийным образом язвительного, причудливого работяги, знавшего всех классиков лично, забывалось, что жил он в трудные времена и путь его не был усыпан розами. Но в дневниках не только это. Впервые предстает страдающая личность — черта, которой всегда недоставало в портретах К.И. Даже отрывки из дневников показывают не только острый ум и наблюдательность, но и глубину этой личности, и силу переживания. Те, кто дождутся полного дневника, обретут ценность под стать эккермановским разговорам с Гете.
Удивительна эта уверенность, что «надо писать». У меня, честно говоря, этой уверенности нет, и все чаще приходят мысли о тщете этого занятия.
Не случайно упомянул «Разговоры Гете с Эккерманом». Читаю эту великую книгу. На каждой странице уйма мыслей, удивительных по простоте. Гете говорит, к примеру, что все его стихи написаны «на случай». Это удивительно верно. Все, что хорошо в лирике, — всегда «на случай». Суть таланта, видимо, в том, что он умеет поднять «случай» на высоту поэзии. Большинство же стихов нашего времени пишется «без случая», а из желания либо похвалиться (военная поэзия), либо пожаловаться.
Книги, подаренные Вами, тоже прочитали. Еще раз спасибо.
Будьте здоровы.
Ваш Д.С.
1 «Юность». 1982. № 3.
97. Л.К. Чуковская — Д.С. Самойлову
15 мая 1982
15 мая 82
Дорогой Давид Самойлович.
Спасибо за письмо — а то я уже тревожилась Вашим молчанием и докучала Музе Васильевне и Юре1. Боялась, не расхворались ли мальчики, или Вы, или даже «всёвыносящая» Галя.
От комментариев по поводу упорства ваших московских заболеваний — воздерживаюсь.
Рада, что Вам понравилась «Юность».
Да, современники не очень наблюдательны и очень легко создают и лелеют легенды и мифы.
К.И. был человек одинокий, замкнутый, сломанный, бессонный, страдавший тяжелыми приступами отчаяния. Считал себя бездарным. Мучился — долго — незаконнорожденностью. Женат был на женщине, которая последние лет 20 своей жизни была, несомненно, психически больна. Женился рано, 19-ти лет, и тяжким трудом содержал большую семью.
Если взять его биографию объективно, то в ней было 3 большие несчастья: