Стихотворения и поэмы

Исаакян Аветик Саакович

118. «Караван мой бренчит и плетется…»

Перевод А. Блока

Караван мой бренчит и плетется Средь чужих и безлюдных песков. Погоди, караван! Мне сдается, Что из родины слышу я зов… Нет, тиха и безмолвна пустыня, Солнцем выжжена дикая степь. Далеко моя родина ныне, И в объятьях чужих моя джан. Поцелуям и ласкам не верю, Слез

она не запомнит моих. Кто зовет? Караван, шевелися, — Нет в подлунной обетов святых! Уводи, караван, за собою В неродную, безлюдную мглу. Где устану — склонюсь головою На шипы, на утес, на скалу… 31 июля 1903 Ст. Нахичевань

119. «Только детства беспечные, светлые дни…»

Перевод Вс. Рождественского

Только детства беспечные, светлые дни — Как весеннего сада цветенье. После них наша жизнь, где печали одни, — Безнадежное в бездну паденье. С древа жизни летят за листами листы, Уносимые ветра порывом. Все мечтанья любви, все виденья мечты — Только память о мае счастливом. Чье же выстоит сердце, коль ветер всё злей Листья рвет и нахмурилось небо, Перед скукою жизни, насмешкой людей, В битве ради насущного хлеба? В этом мире святого не жди, не зови. Всё у грубых страстей в подчиненье. Бестелесной и чистой в нем нету любви — Разве только в мечтах, в сновиденье. Много плакал о ней я ночей напролет, Знаю цену всему я земному. Ведь любовь — лишь паденье с небесных высот В низких чувств пламенеющий омут. Кто ж другого полюбит, волнуясь, скорбя, Даже близким его называя? А любить в нем кого-нибудь больше себя, Словно друга, — затея пустая. Кто ж родное себе может чувствовать в нем, С ним своими делиться мечтами? И, друг другу чужды, уж давно мы живем Одиноки, как звезды над нами. И блажен, кто в душе негасимо пронес Святость лучших и чистых стремлений, Кто под солнцем проходит долиною грез Вдалеке от земных искушений. Декабрь 1903 Александрополь

120. «Я знаю, в жизни, при ее начале…»*

Перевод Вс. Рождественского

Я знаю, в жизни, при ее начале, Глубокое страданье — мой удел. Без горестей, без яда, без печали Кто

б безграничным овладеть посмел? Пусть будет горе без конца, без меры — Я не боюсь всю жизнь прожить, скорбя. Лишь неизменной бы осталась вера В величье мысли, в самого себя! Направлю парус — мне ль стихий бояться? — Против теченья, на бурлящий вал, И новые слова в душе родятся, Ясны, чисты, прозрачны как кристалл. 1903

121. «Стосковался по родной стране…»

Перевод Т. Спендиаровой

Стосковался по родной стране Молчаливый странник на чужбине. Слов участья не услышать мне, Сиротой бездомным стал я ныне. Сердце там, где в звездной вышине Вознеслись, в броню одеты, горы, Скачет лань легко по крутизне, Медленно орел парит дозором. Сердце там, где создал наш народ Памятники вековечной славы, Где всё с той же верой он поет Век за веком эпос величавый. Я вернусь, мои нагорья, к вам, Возвращусь к родимому гнездовью. Родине всё лучшее отдам, Жизнь отдам ей, изойдя любовью. 1903

122. «Нет, голод духовный вас будет томить…»

Перевод Вс. Рождественского

Нет, голод духовный вас будет томить, Суждено голодать вам у пышных столов И с набитым желудком, как нищим, бродить В вечной жажде возвышенных, огненных слов. Нагло, злобой полны, осмеяли вы в нас Светлых мыслей и лучших мечтаний порыв, И пред капищем плоти пустились вы в пляс, О бессмертных стремленьях души позабыв. Вам, дерзнувшим творящую силу презреть, Голод духа в довольстве своем не избыть, Вам, как нищим за коркою хлеба сухой, В жажде, в голоде вечно по свету бродить! 1903 Баку

123. «Ты ранено, сердце, ты бьешься в груди…»

Перевод Вс. Рождественского

Ты ранено, сердце, ты бьешься в груди. К чему? Разве можешь ты горю помочь? Своими путями мир будет идти, И ты не разгонишь нависшую ночь. Как птица, плененная клеткой своей, Томиться давно человек обречен. Чего же добьешься ты, сердце мое? Безвыходной клеткой простор твой стеснен.