Стихотворения и поэмы

Чавчавадзе Илья Григорьевич

Вдруг мужчины расступились, И, представ перед народом, Двое юношей явились С стариком седобородым. Старец древен был годами, Еле двигался, и внуки Шли неспешными шагами, Подхватив его под руки. Не жилец на свете белом — Он смотрел уже в могилу, Но в душе он был картвелом И хранил былую силу.

17

„Царь, —

сказал он, — умоляю, Не суди меня сурово: Из могилы обращаю Я к тебе живое слово. Царь, когда настало время Всенародных испытаний, На себя ты принял бремя Наших тягот и страданий. Все мы знаем, что без страха Встретил ты свою невзгоду И готов идти на плаху, Чтобы счастье дать народу. Но подумай, — коль с тобою Мы расстанемся навеки, Кто отеческой рукою Наших слез осушит реки? Царь, на страждущих картвелах Кто омоет капли пота, Если нас, осиротелых, Не спасет твоя забота? Беднякам, слепцам и вдовам, Обездоленным и нищим Кто надежным станет кровом, Коль тебя мы не разыщем? Вот о чем мы, царь, рыдаем, Чем сердца у нас убиты! Расставаясь с отчим краем, Ты лишаешь нас защиты.

18

„Что горюете напрасно?“ — Ты спросил нас… Царь могучий, Разве сердце нам подвластно, Коль печаль нависла тучей? Будь оно у нас из стали, Всё равно б в огне сгорело… Не бросай же нас в печали, Вынь из ножен меч картвела! Мало нас, но в лишней силе Не нуждается удалый, — Ведь не раз врагов мы били, Побеждая силой малой. Вот два юноши со мною, Два моих любимых внука. Оба сердцем рвутся к бою, — Впрок пошла моя наука. Так возьми их жизнь, владыка! За тобой идти мы рады! Всех от мала до велика Собери в свои отряды! Львы гнездятся в гнездах наших, А не слабые калеки! Весь народ оплачет павших, Будет проклят трус навеки. И не то случалось с нами, Но Иверия, бывало, Без сраженья пред врагами Головы не преклоняла. Поступай же, царь, как деды! Встретив

полчище любое, Иль добьемся мы победы, Иль умрем на поле боя!“

19

Царь ответил: „Старец милый, Внятен мне язык картвела. Даже стоя над могилой, В битву ты стремишься смело. Но зачем в боях бесплодных Нам желать кровопролитья? Не хочу я жертв народных, Не могу людей губить я. Нынче день над нами зноен. Но изменится погода, Грянет гром, и каждый воин Будет дорог для народа. Я — один, но посмотрите, Сколько вас в моей державе! Если вы меня щадите, Пощадить и я вас вправе.

20

Для того и царь, поверьте, Чтоб служить своей отчизне, Коль за вас он предан смерти — Эта смерть подобна жизни. Тот не мертв, кто умирает, Жизнь свою отдав народу, Но навеки погибает — Кто себе живет в угоду. Пусть свершатся все напасти, Пусть близка моя кончина,— Не хочу, чтобы в несчастье Мать оплакивала сына. Положась на милость божью, Я печаль души нетленной Уношу с собой к подножью Вседержителя вселенной. То, к чему душа стремится, Уж не сделать мне сегодня, Пусть же, дети, совершится Воля дивная господня! Пусть хранит судьба вас, дети, От неравной этой битвы. Мне ж довольно, что на свете За меня творят молитвы…“

21

И как будто свод небесный Раскололся над землею, И господь, склонясь над бездной, Посмотрел в лицо герою. И, коленопреклоненный, Пал народ перед владыкой, И замолкнул, изумленный Духом доблести великой. Так высокая отвага Поражает человека, Ибо сила зла и блага Беспредельна в нас от века.

22

Стало жаль царю народа, И сказал он: „Боже правый! Да минует нас невзгода, Да исчезнет враг кровавый! Царь — слуга единоверцам, И свое он слово сдержит. Всякий, кто отмерит сердцем, Пусть потом рассудком режет.