Стихотворения и поэмы

Прокофьев Александр Андреевич

55. ПЕРВАЯ ПЕСНЯ ПАРТИЗАН

Тут — ложбина, там — овраг, Яма, ямка, ямочка, Справа — враг, и слева — враг. Эх, мама, мамочка! Дым такой, что угоришь, Он совсем затмил зарю. «Отступаем?» — говоришь. «Отступаем», — говорю. Хуже не было поры, Каждой пулей дорожим. «Драпанем до горы Иль в канаве полежим?» Черти белые на тракте, Пули скачут, как блины! Износились наши лапти И зеленые штаны. Сим-река. Здорово, Сим! Поливай, «максим»! Вот она, твоя ворона, Уподоблена орлу. Бей ее, твою ворону, По тяжелому крылу! Вот она сидит на вышке, Вон летает по лесам. Бейте все! Иначе — крышка! Нашим поднятым сердцам. Тут — ложбина, там — овраг, Яма,

ямка, ямочка, Справа — враг, и слева — враг. Эх, мама, мамочка!.. 1931

56. ВТОРАЯ ПЕСНЯ ПАРТИЗАН

Обгорела неувяда, Богородская трава. Все места родные — рядом, Попрощаемся, братва. Впереди поклонов ладных (Защемит в груди сильней) Напоим водой отрадной Наших пламенных коней. Пусть остынут. От запала Береги коня всегда. Поклонились как попало Все полки тебе, вода. Поклонились под кустами Грудам огненной хвои, Всей земле с ее цветами… Шашки вымыли свои, Хлеба рыбам покрошили, И теперь на всё плевать… Ну, веди бойцов, Каширин, Умирать и убивать! 1931

57. ТРЕТЬЯ ПЕСНЯ ПАРТИЗАН

Шашки меркнули от крови, И гроза открыта нам. По недоле, по любови, По знакомым сторонам Кроем так, что не приснится, Кроем с перцем — будь здоров! Мертвой падает синица От таких прекрасных слов! Словно тень былой опеки Чудо-юдо рыба-кит, Белый гад на солнцепеке Развалился и шипит. Каждый бы (видали виды!) Смертный путь ему сказал. …Морем меряют обиды, Муки красных партизан. 1931

58. ЧЕТВЕРТАЯ ПЕСНЯ ПАРТИЗАН

Разметнулось наше лихо Вплоть до речки Чусовой. Нам ходить под этим лихом С невеселой головой. Прозвенела, увядая, Цвет-долина-сторона. Нас встречает молодая Невысокая луна. Остановимся, покурим, Стан раскинем у реки. Сосчитаем наши пули, Пулеметы и штыки. У дощатого настила Сосчитаем, что ли, брат, Сколько сабель нас крестило, Сколько сваталось гранат! Между делом невозбранно На привале этом вновь Перемоем наши раны, Скинем тягостную кровь. Так, врага встречая грудью, Воевали мы и шли По путям и перепутьям Самой радостной земли. 1931

59. ПЯТАЯ ПЕСНЯ ПАРТИЗАН

Мы спасались от погони. Ночь длинна. Луна бела. Вороные наши кони Перегрызли удила. Как идти, куда стучаться В горевой таежной мгле? Мы ходили смертным часом, Величайшим на земле. Застрадала, захворала Дольняя земля отцов. Жены Верхнего Урала Обряжали мертвецов. Камень рвали динамитом, Сосны клали без сучков. Закрывать глаза убитым Не хватало пятачков. И в тревоге распаленной, Только с ночью глаз на глаз, Нерушимые знамена Наклонялись в третий раз. И опять команда: «В стремя!» И война по всем краям… Женщины! Такое время Надо славить сыновьям. 1931

60–63. ПЕРЕЧЕНЬ ПРОФЕССИЙ

1. ОПРЕДЕЛЕНИЕ ПРОФЕССИЙ

Счастлив поэт. Поймал слова с поличным, Поставил в ряд и тем прославил день… Профессия влияет на обличье, На вкусы и характеры людей. По всем углам земли, косым и смежным, В ряду с другими тоже ей дано Огромное влиянье на одежду,— Она его упрочила давно. Имейте зоркий глаз, и станет лучше Отборных слов широкая река… Я узнаю тебя, веселый грузчик, По красному прибою кушака. Отсюда явственна стиха завязка: Кушак и грузчик — двойственный союз. Кушак — испытанная опояска, Ремень — жесток, когда проносишь груз. Другие век сидят под тополями И славословят звезды без конца. Рукопожатьем я определяю Тяжелую работу кузнеца. Слова, как жесть, краснеют от нагрева. Расплавлю их, чтобы увидел я И в темноте — насколько толще левой Десница опаленная твоя. …Умей любить, поэт, и ненавидеть, Умей вести сигнальные огни. Расспрашивай, когда глаза не видят, И стань немым, когда кричат они.

2. АВИАТОР

Ты прошел небеса и не видел ни рая, ни ада, Пил погибельный воздух и пустыню постиг. Высоко поднимался, делал мертвые петли и падал, Земноводный по сути, неприкаянный еретик. Разговорчивым будь. Перечисли названия станций, Реки лунных долин, перевалы, мосты. Расскажи мне про всё — ты, видавший протуберанцы И глаза плотоядной луны протяженьем

в четыре версты! Я не знаю заоблачной сферы. Я просто Прочитал нерадивые книги и пошел на вожжах, — Я не знаю, поют иль кричат алконосты, Как трясутся планеты при заоблачных мятежах. Но земля — непреложна. Словно жилы — далекие тракты. Постоянен закон притяженья. И дорога твоя Обусловлена нынче никчемной повесткой от жакта, И письмом с иностранными штемпелями, И причудами бытия. Кто страдает от жажды? Кроты и, конечно, деревья. Крот прикован к земле, Неподвижны деревьев стволы. Ты, наверное, рвал на клочки Постоянно ощеренный гребнем Сноп тяжелой воды. Точно так поступают орлы. Называйте орлами — орлов! Ветры спят на распутьях, Над землею огромная туча не дрогнет. Утомительно ждем. И тогда налетают орлы, Разрывают ее на лоскутья, Туча громом царапает воздух, Ниспадая на землю дождем. Впереди всех времен — авиатор. Слово сделаю ладным, Пожелаю удачи. Ничтожную милость яви: Если год этой службы почитается за два, Сколько лет проживешь? Полтораста? Ну что же — Живи!

3. ПРОФЕССИЯ РЕВОЛЮЦИОНЕРА

Где стонала Россия, где намертво падали плети, Где кусок настоящей земли закрывался замками болот, Ты всегда находилась на особом учете столетий, И прошла по земле, и сняла кандалы со свобод! Есть слова исключительной силы (их не вымерить и не взвесить), Исполинская вьюга которых раскачала устои времен. Революция выбила зубы двузначному ряду профессий, И любой день и час ее на века озарен! Все видали (включая трехлетних), Как летели несчастные святцы Бесконечной геральдики, одичалой до бороды, Как бежали профессии, над которыми надо смеяться, Как вставали другие И плотно смыкали ряды. Скачут кони Истории — кто удержит ретивых? Буря веет штандарты разноречивых племен, И водителям бури известны Все законы конспиративок, Перемена пароля и отзыва И система условных имен. Волны песню качают мою, Я хватаюсь за весла, Заплываю в запретную зону И слышу опасное «Стой!». Никакие наружные признаки, отличающие ремесла, Не подходят к этой профессии, Самой сложной и самой простой. Вот она — деревянная Русь! Кто подкинет зажженную спичку Под трехцветные флаги империи, Распростертые в разных углах… Три великих кита конспирации — Явка, липа и кличка — Проплывают, блестя гарпунами Непрестанных засад и облав. Здесь начало профессии, неспособной совсем к перемирьям. К черту пароотводные трубы! Взрыв раздавит котлы. Вся земля до Алдана и тяжелые реки Сибири Вдвое легче по весу, Чем наручники и кандалы! От Алдана до Нерчинска смерть чинила допросы, Смерть пытала, хлестала, размыкала ряды. Как они умирали… Позже так умирали матросы. Так огонь умирает от большого напора воды. Ветры, трижды от моря до моря эту славу развейте, Громче славы могилы на Марсовом И у древней стены Кремля! Это их именами открывается книга Бессмертья, Как от натиска Революций получает движенье Земля!

4. ПОЭТ

Реки обогнув и перевалы И перечеркнув морей прибой, Сотни слов застыли в интервалах, Точно обозначенных тобой. Временем таким встает затишье. Только, чувства славы лишены, Плакали столетники и вишни От необычайной тишины. Лето разнеслось цветеньем белым. Яблони горели. И лютей Математики стучали мелом, Няньки ненавидели детей. Фининспектор этакое утро Оценил, наверно. А пока — В коммунальной бытовая утварь Явно продавалась с молотка. И когда откинули засовы Серые, что камни, сторожа,— Ты сошла, Поэзия, весомой На землю с шестого этажа. Там стреляли в сердце из нагана, День открылся длинной маятой. Скучные Малаховы курганы Заросли куриной слепотой. Там несли заржавленные перья Возле всех открытых словом рек Мальчики, лишенные доверья, Женщины, бесплодные навек! Им всегда приходится лукавить, Коль у нас былина и обряд. Вон они не сердцем, а руками, Как глухонемые, говорят. Солнце! Снова будь прямым в ответе, Отпусти невольные грехи, Жили ведь когда-нибудь на свете Люди, понимавшие стихи! 1931

64–68. РЕВОЛЮЦИЯ

(Пять стихотворений)

1. «День, равный тысячелетью, тяжелые руки простер…»

День, равный тысячелетью, тяжелые руки простер. Приказ отдается ветру — сильнее разжечь костер. Огонь — под каменный уголь, под склады березовых дров. Сейчас поднимается ветер, значительней всех ветров, Огню нипочем преграды, и ветер не ждет засад. И к черту летит усадьба, и с ней — соловьиный сад. Карательные отряды заходят от переправ, И треск пулеметов равен великому треску трав. Прекрасной стихии железа даются полки огня, Анархии трижды подводят ее вороного коня. И подняты над землею и мечутся в свет и мрак — Черный флаг и красный флаг.