Стихотворения. Поэмы. Проза

Гейне Генрих

Этот пляс желаний плотских, Эта одурь карнавала Нам постыли… Мы зеваем, В отрезвленности взаимной. Кубок пуст. В нем был шипучий Опьяняющий напиток, Возбуждавший наслажденье; Но теперь наш кубок пуст. Скрипачи устали тоже, Что подыгрывали рьяно Танцу нашей шалой страсти; Приуныли скрипачи. И угасли лампионы, Озарявшие каким-то Одичало-шалым светом Пестрых масок толчею. С

кротостью великопостной На челе твоем — золою — Начерчу я крест, промолвив: «Женщина, ты станешь прахом!»

Диана

«Эта масса чудо-тела…»

Перевод В. Коломийцева

Эта масса чудо-тела, Эта женственность-колосс Мне без споров и без слез Отдалась теперь всецело. Если б к ней я самовольно С пылом дерзостным приник, То раскаялся бы вмиг! Да, побит я был бы больно. Что за грудь, какая шея! (Выше мне не разглядеть.) Прежде чем такой владеть, Позабочусь о душе я.

«Залив Бискайский был ей…»

Перевод В. Коломийцева

Залив Бискайский был ей Отчизной, говорят; Она уж в колыбели Замучила двух котят. Потом через Пиренеи Бежала она босиком. Глазеть на великаншу Валил Перпиньян валом. Теперь же нет дамы выше В предместье Сен-Дени; И стоит она сэру Вильяму Тринадцать тысяч луи.

«Посещая часто вас…»

Перевод В. Коломийцева

Посещая часто вас, Благороднейшая донья, Вспоминаю всякий раз Рынок с площадью в Bologna. [3] Там огромный есть фонтан Del Gigante [4] — загляденье! И Нептуном мастер Жан Увенчал свое творенье. ^{33}

3

Болонья (итал.).

4

Гигантов (итал.).

Гортензия

«Верил я в былом далеком…»

Перевод В. Коломийцева

Верил я в былом далеком В то, что поцелуи жен Предназначены нам роком От начала всех времен. Поцелуи я в те годы Строго так давал и брал, Словно сам завет природы Неизбежный исполнял. Ныне я отлично знаю Поцелуев суету, — В них не верю, не мечтаю — И целую на лету.

«Вдвоем на уличном углу…»

Перевод В. Коломийцева

Вдвоем на уличном углу Мы целый час стояли И о союзе наших душ Так нежно толковали. В

любви взаимной сотни раз Друг другу признавались, — И так на уличном углу Стоять мы и остались. Богиня случая близ нас Субреткою шмыгнула, Увидела, как мы стоим, — И, прыснув, упорхнула.

«Строю вновь я струны цитры…»

Перевод В. Коломийцева

Строю вновь я струны цитры, И звучит она так ново. Текст же стар: «Жена — не сладость». Это — Соломона слово. Как обманывает мужа, Так и другу изменяет! И полынь в любовной чаше Напоследок оставляет. Справедливо, значит, было Древней книги предсказанье, Что готовит змей проклятье За грехи нам в наказанье? Змей в кустах ползет на брюхе И высматривает жадно; Речь заводит, как бывало, — Слушать свист его отрадно. Ах, как холодно и мрачно! Солнце вороны затмили И кричат. Любовь и радость Долго будут спать в могиле.

«Не долог счастья был обман…»

Перевод О. Чюминой

Не долог счастья был обман Обещанного ложно, И образ твой, как лживый сон, В душе прошел тревожно. Блеснуло солнце и туман Рассеяло собою, И мы, едва успев начать, Покончили с тобою.

Кларисса

«Оробев, моих признаний…»

Перевод В. Коломийцева

Оробев, моих признаний Словно ты не замечаешь; На вопрос: «Отказ ли это?» — Горько плакать начинаешь. Редко я молюсь, — так слушай, О создатель! Помоги ей, Осуши девицы слезы, Просвети чуть-чуть мозги ей!

«Черт возьми твою мамашу…»

Перевод А. Мейснера

Черт возьми твою мамашу И папашу кстати тоже: Из-за них вчера весь вечер Я тебя не видел в ложе. Впереди они сидели, Развалясь, почти вплотную, От моих влюбленных взоров Скрыв малютку дорогую. Созерцала эта пара Двух влюбленных злоключенья, И, когда они погибли, Оба были в восхищенье.

Иоланта и Мария

«Эти дамы, понимая…»

Перевод В. Коломийцева

Эти дамы, понимая, Что поэта чтут едой, Отобедать пригласили Нас — меня и гений мой. Ах, как суп был превосходен! И каких я вин вкусил! Дичь божественной казалась, Нашпигован заяц был! Говорили, сколько помню, О поэзии; и вот Я и сыт и благодарен За оказанный почет.