Стихотворения. Поэмы

Петефи Шандор

_{Пешт, 1848 г.}

НАЦИОНАЛЬНАЯ ПЕСНЯ

Встань, мадьяр! Зовет отчизна! Выбирай, пока не поздно: Примириться с рабской долей Или быть на вольной воле? Богом венгров поклянемся Навсегда - Никогда не быть рабами, Никогда! Мы живем на белом свете Перед дедами в ответе! Вольным предкам нет покою Здесь, под рабскою землею. Богом венгров поклянемся Навсегда - Никогда не быть рабами, Никогда! Низок, мерзок и ничтожен Тот, кому сейчас дороже Будет жизнь его дрянная, Чем страна его родная! Богом венгров поклянемся Навсегда - Никогда не быть рабами, Никогда! Блещет цепь, но вдвое краше Засверкает сабля наша. Так зачем носить оковы? Пусть клинки сверкают снова! Богом венгров поклянемся Навсегда - Никогда не быть рабами, Никогда! Имя венгра величаво И достойно древней славы. Поклянемся перед боем, Что позор столетий смоем! Богом венгров поклянемся Навсегда - Никогда не быть рабами, Никогда! Где умрем – там холм всхолмится, Внуки будут там молиться, Имена

наши помянут, И они святыми станут. Богом венгров поклянемся Навсегда - Никогда не быть рабами, Никогда!

_{Пешт, 13 марта 1848 г.}

15 МАРТА 1848

Истории венгерской муза, Воспрянь, возьмись за свой резец. Отметь великое событье: День этот грянул наконец! Отцы и деды за столетье Добиться не могли того, Что сделано за сутки эти. Огромно это торжество! Плещите, крылья наших мыслей, Ты больше не рабыня, мысль! Стремись, куда тебе угодно,- Свободная, взвивайся ввысь! Летай над родиной любимой, Которую спокон веков Ты лишь оплакивала в жгучем И тягостном кольце оков. Печать свободна! И отныне За нацию не страшно мне. Она очнулась. Сердце бьется. Не умереть родной стране! Отважной пештской молодежи Честь и великая хвала,- Целительницей всей отчизны Отвага юности была. Покуда в сейме, в высших сферах, Как это водится у нас, Бесплодные тянулись пренья,- Здесь, в городе, ударил час. За дело, юноши, за дело! Замок сбивайте вековой, Надетый на святую гласность Богопротивною рукой! А если враг-наймит нагрянет? Ну что ж? Увидим, как тут быть! Пусть лучше в сердце штык вонзится, Чем снова цепи нам влачить! В бой, молодые люди Пешта! Нам всем свобода дорога! В священном воодушевленье Мы поднимались на врага! Мы разрушали все преграды - Ведь много тысяч было нас! И пламенели наши лица, И пламень исходил из глаз. Воззвали мы: «Свобода слова!» И кто заставил бы молчать! Мы сняли с гласности оковы, Освободили мы печать! Затем мы устремились к Буде: Там был писатель заточен За то, что о беде отчизны Дерзнул сказать однажды од. И вот к высотам древней Буды Взлетели юные орлы. Дрожало под напором нашим Подножье каменной скалы. И узника мы подхватили, На волю вынесли его. Случалось ли с времен Матьяша В стране такое торжество! Истории венгерской муза, На камне надо начертать Все это, чтобы внуки внуков Могли о торжестве читать. Когда умело бы кичиться, Кичилось сердце бы мое! Ведь я возглавил это дело – Звал молодежь и вел ее! Одним вот этим днем великим Вся жизнь увенчана моя! Наполеон, моею славой С тобой не обменяюсь я!

_{Пешт, 16 марта 1848 г.}

К СВОБОДЕ

Дай, свобода, глянуть в твои очи! Мы тебя искали дни и ночи, По земле, как призраки, блуждали, Звали мы тебя и ожидали. С нами ты – и нам никто не страшен, Божество единственное паше! Пред тобой – бессмертной и священной - Падают все идолы мгновенно. Все же ты бесправной оставалась, Словно Каин, по земле скиталась. За тобою палачи следили, Твое имя к плахе пригвоздили. Срок пришел – и те лежат в могиле, Что тебя похоронить спешили. Срок пришел – и мы с тобою вместе, Ты средь нас – на королевском месте. Ты одна – король и повелитель, Ты одна – наш друг и покровитель. В честь твою не факелы сверкают,- То сердца огнем у нас пылают. О свобода, в душу посмотри нам, Ясным взглядом душу озари нам, Чтоб окрепли силы у народа От сиянья глаз твоих, свобода! Но, свобода, что ж ты побледнела? Иль о прошлом дума налетела? Иль не все мы сделали, быть может? Или страх за твой венец тревожит? Не страшись! Скажи нам только слово. Только стяг свой подними. И – снова Встанет войско грозно и сурово, На победу и на смерть готово. Если даже мы на поле брани Все погибнем – из могил повстанем, Но врагов в покое не оставим! С призраками биться их заставим!

_{Пешт, 27 марта 1848 г.}

ЗАСТОЛЬНАЯ ПЕСНЯ

Нету отдыха моим рукам: Я держу в одной руке стакан, Во второй – оружие мое, Во второй – то сабля, то ружье. Пусть господь не пощадит того, Кто сейчас не выпьет ничего, Пусть его утащит сатана!.. Пьем, друзья, за родину – до дна! А еще мы выпьем все как есть И за храбрость, и за нашу честь. Нам в бою без них никак нельзя,- Наливайте же полней, друзья! Как нам знать, что ожидает нас? Может, завтра, в предрассветный час, Барабаны позовут в поход За родную землю, за народ. Украшенье для родной земли Из цветов свободы мы сплели. И ему всегда на ней сверкать, И его вовеки не сорвать! Венгры в рабстве были только раз, Во второй – нельзя осилить нас. Если б даже захотел сам бог, Он бы в рабство нас отдать не мог! Тот, кто на свободу посягнет, На земле недолго проживет: Кровь его и жизнь его сполна Мы осушим, как стакан вина!

_{Пешт, март 1848 г.}

ВОССТАЛО МОРЕ

Море поднялось, восстав,- Народов пучина, Землю и небо страша, Берег валами круша,- Рукой исполина. Знаете танец такой? Музыки трели? Так изучай, что не знал, Можешь узнать этот шквал – Народа веселье. Воя, качается хлябь, Флот весь разворочен, И опускаются в ад Мачты и те, что висят, Паруса клочья. Ну, так беснуйся вовсю. Нам обнажи мгновенно Все глубочайшее дно, Брось к облакам заодно Безумную пену. В небе уроком черти Вечным, великим: Хоть наверху корабли, Волны внизу протекли,- Все ж море – владыка!

_{Пешт, 27-30 марта 1848 г.}

КОРОЛЯМ

Редкостный подарок – откровенность – Вам я, короли, преподношу! Как хотите: хоть благодарите, Хоть казните – выслушать прошу! Пусть еще он цел, ваш замок Мункач,- Не страшат подвалы и петля! …Что бы там льстецы ни толковали,- Нет возлюбленного короля! Ха! Любовь! Цветок прекрасный этот Вырван вами с корнем, короли, Брошен под колеса колымаги, На которой сами

вы везли Вами же нарушенные клятвы, Всяческие блага нам суля… …Что бы там льстецы ни толковали,- Нет возлюбленного короля! Вас сейчас народы только терпят… Только терпят! Неизбежным злом Люди вас считают. Вас не любят! Трепещите! Все у вас в былом. А в грядущем – ждите приговора, Что готовит высший судия. …Что бы там льстецы ни толковали,- Нет возлюбленного короля! Я бы мог поднять на вас народы - Вся земля восстала бы сейчас, Чтоб с великой яростью Самсона Миллионы ринулись на вас! Я б ударил в колокол смертельный, Вы бы дрогнули, ему внемля… …Что бы там льстецы ни толковали,- Нет возлюбленного короля! Не бунтую! Что мне тратить силы, Потрясая ветви тех дерев, На которых все плоды созрели,- Нет, уже загнили, перезрев! Те плоды с ветвей сорвутся сами. Будет так! Да примет их земля! …Что бы там льстецы ни толковали,- Нет возлюбленного короля!

_{Пешт, 27 марта 1848 г.}

ГОТОВЬСЯ, РОДИНА…

Готовься, родина, Счастливая, готовься К такому празднику, какого не бывало Еще ни разу У мадьяров, К такому празднику, который будет славен На семь держав, как лёчский альманах… Готовься, родина! Безумцы венцы Нынче очумели, Забыли бога, с чертом сторговались, Кричат: «Не надо призрака свободы - Сама свобода нам необходима! Ее добудем мы любой ценою!» Так чертовы приспешники толкуют, Но чем же это кончится? А вот чем: Премилостивый, добрый император Однажды будет изгнан ими вместе Со всем своим семейством августейшим - Со всей роднею изгнан,- видит бог! О! Это будет радость для мадьяра! Небесный праздник счастья! К нам прибудут И император, и его семейство; И эта богоданная семья К нам обратится: «Верные мадьяры! Привет вам! Лишь на вас надежда наша! Всегда мы вас отечески любили! Мадьяры – кротче всех других народов, Подвластных нам! И вот пришла пора - И вам на грудь падем мы всем своим семейством И призываем: обнимите нас, О наши верные сыны-мадьяры!» А нам, мадьярам, что еще и нужно! Мы встанем перед ними на колени, Чтоб сцеловать и смыть потоком слезным,- Слезами благодарности и счастья,- Которые по Венгрии польются, Подобно струям нового Дуная,- Дорожный прах с их августейших ног! Вся нация венгерская сольется В таком могучем вопле ликованья, Что звезды с неба грянут прямо наземь, И возгласим мы: «Vitam et sangvinem Pro rege nostro!» – как кричали деды. И если между нас найдется некто Отважный И о том не позабывший, Что за три века габсбургской опеки Проклятье Габсбургам являлось для мадьяров Сладчайшей мыслью и сладчайшим чувством,- О, если кто-нибудь об этом вспомнит^ Такого храбреца, Такого хвата, Неблагодарного такого человека Изменником отчизны мы объявим И тут же вздернем! Родина, готовься, Твой праздник близок! Вы же, господа, Властители всех государств Европы, Когда народы вас прогонят прочь, Придите к нам! Народ венгерский добрый Вас встретит с радостью, сочтет за почесть Откармливать вас всех! О, приходите! Харчи, жилье мы вам дадим тотчас же. Взамен утраченных монарших привилегий Мадьярских судей званье вам дадим.

_{Пешт, апрель 1848 г.}

ШУМИМ, ШУМИМ…

Шумим, шумим,- язык болтает, А лень пошевелить рукой. Им, видно, Венгрия-торговка Милей, чем Венгрия-герой. На миг блеснул меч славы нашей – И вновь ржавеет на стене. Еще денек-другой протянем,- И все пойдет по старине. А я стою, коню подобен, Когда, разгорячен трубой, Он храпом, фырканьем и ржаньем Хозяина торопит в бой. Ужели не паду звездою В бою, средь дыма и огня? Ужель бездействие задушит Иль в спячку погрузит меня? И пусть бы я один томился, Один – еще не весь народ! Но сколько их, кто в нетерпенье, Беснуясь, удила грызет! Орлы, томящиеся в клетке, О юноши, мои друзья! На вас гляжу – и стынет сердце, И закипает кровь моя. Смелей вперед! Вперед, отчизна! Полдела сделано! Вперед! Уже оковы ослабели, Когда ж их гнев твой разобьет?

_{Пешт, апрель 1848 г.}

КОРОЛЬ И ПАЛАЧ

В золотой своей короне Восседал король на троне, И, как черви, у подножья Молча ползали вельможи. Вздрогнул трон, вокруг смятенье… Что там? Вихрь? Землетрясенье? Страх и дрожь в придворном стане: «Бунт! Народное восстанье!» То народ, всех бурь свирепей, Сокрушает рабства цепи, И куски проклятой стали Для него оружьем стали. Трон дрожит, и в смертной дрожи Разбежались все вельможи. Лишь один из этой клики Не покинул трон владыки. Вот он – короля надежда: Снег – лицо, и кровь – одежда, Страшен взор его тлетворный… Кто же он? Палач придворный. И сказал король с тоскою: «Все ушли, лишь ты со мною. Знать, и в трудные минуты, Друг мой, верен королю ты!» «Полно, ты живешь во мраке: Ведь друзей, как знает всякий, Не бывает у тиранов,- Отвечал палач, воспрянув.- Те, что ползают на брюхе, Только тени, только духи. Тени ж – света порожденье. Свет погас – исчезли тени. Почему я здесь остался? Хлебом я твоим питался. Ясен день иль воет вьюга - Не прожить нам друг без друга».

_{Пешт, апрель 1848 г.}

РАКОЦИ

Свободы вождь, звезда на небе темном, Великий сын родной своей страны! Слезою жаркой, гневом неуемным, О Ракоци, сердца у нас полны. Дела твои, которым был ты предан, Мы довершим. Но жалко одного: Не быть тебе на празднике победы, Не встать тебе из гроба своего. О, если б только это можно было - Найти твой прах, вернуть его домой! Но кто же знает, где твоя могила? Какой тебя засыпали землей? Ты изгнан был из края из родного За то, что больше всех его любил. И век своею тяжестью суровой Твою могилу смял и раздавил. Но ты не мертв – жива душа героя, И смерть вовек не прикоснется к ней. Приди же к нам, спустись в минуты боя, Слети душой великою своей! И стяг возьми невидимой рукою, Неси его, веди своих солдат. Пусть голос твой, приглушенный землею, Гудит в солдатском сердце, как набат. И мы пойдем, помчимся в бой с врагами! Пусть сотни глаз нам грустно смотрят вслед, Пусть сто смертей возникнут перед нами – Назад мы даже не посмотрим, нет! И в дни победы, в пламени рожденной, Ради которой ты дышал и жил, Воскликнет наш народ освобожденный: «Кто начал дело, тот и завершил!»