О память, память, — дар счастливой! Ты гонишь прочь былого мрак! Еще с тобой я помню, как Инбирное варится пиво. Такому пиву научил Поэта химик в Петрограде — Он часто сам его варил Томленье летнего к отраде И с гордой радостию пил. "Бутылкой, штофом, — как хотите, Двенадцать мерок у наяд, В сосуд, где воду кипятят, Рукою чистою возьмите; Туда, изрезавши сперва, Лимонов добрых — счетом два — И не скупяся, подсластите; Потом два унца инбирю, Который прежде искрошили… И так варить, как я варю И как алхимики варили. Когда сварится — с жару снять, Поставить в холод для простуды И осторожно разливать В довольно крепкие сосуды,
Затем, что может иногда Сия инбирная вода И пробку вытолкнуть худую И разорвать сосуд худой… Туда же счетом по одной Изюму класть рекомендую И ждать с неделю, а потом С ней поступают, как с питьем". Так говорил мне в прошлом годе, Июля первого чиста Ученый химик — в огороде, В минуту жаркого тепла. Его я слушал с наслажденьем И не забыл премудрых слов И здесь в каникулы, готов Заняться сладостным вареньем. Сия вода — не то, что квас; Она мила, она игрива И право лучше во сто раз Здесь покупаемого пива.
РОДИНА
Краса полуночной природы, Любовь очей, моя страна! Твоя живая тишина Твои лихие непогоды, Твои леса, твои луга, И Волги пышные брега, И Волги радостные воды: — Все мило мне, как жар стихов, Как жажда пламенная славы, Как шум прибережной дубравы И разыгравшихся валов! Всегда люблю я, вечно живы На крепкой памяти моей Предметы юношеских дней И сердца первые порывы; Когда волшебница-мечта Красноречивые места Мне оживляет и рисует: Она свежа, она чиста, Она блестит, она ликует. Но там, где русская природа, Как наших дедов времена, И величава и грозна И благодатна, как свобода, — Там вяло дни мои лились, Там не внимают вдохновенью, И люди мирно обреклись Непринужденному забвенью. Целуй меня, моя Лилета, Целуй, целуй! Опять с тобой Восторги вольного поэта И сила страсти молодой, И голос лиры вдохновенной! Покинув край непросвещенной Душой высокое любя, Опять тобой воспламененный, Я стану петь и шум военный, И меченосцев, и тебя!
СОН
Все негой сладостной объемлет Царица сумрака и сна — Зачем душа моя не дремлет, Зачем тревожится она? Я сам себя не понимаю: Чего то жажду, что то есть, В чем сердце я разуверяю, Чего ему не перенесть. Опять тоска, опять волненье! Надолго взор ее очей Зажег мое воображенье И погасил в груди моей К любви давнишнее презренье. Морфей! Слети на Трубадура Дай мне спасительную ночь, И богородицу Амура, И думы тягостные прочь. NB. Не всякому слуху веруйте; но испытуйте духи; есть бо дух божий и дух льстечь.
Сибирская летопись
" Увы! я убежден решительно и верно,"
Увы! я убежден решительно и верно, Что ты не для меня прекрасна и мила: Для тела моего ты велика чрезмерно, А для души моей ты несколько мала.
В АЛЬБОМ
Ш. К. [ФОН-ДЕР-БОРГ]
I
Доверчивый, простосердечной Безумно следуя мечте, Дается юноша беспечно В неволю хитрой красоте; Кипит, ликует возвышается Его надежда; перед ним Мир очарованный является Безбрежным, ясным и святым. Он долго рабствует прекрасной, Он богом идола зовет; Но сон проходит сладострастной И в то же сердце не придет! Счастлив, когда любви волнение Он своевольно усмирил И стыд, и гордость, и презрение Для ней во нраве сохранил.
II. СОН
c 8-е на 9-е или 10-е апреля
Когда же складны сны бывают.
Дмитр[иев]
Я видел сон — чудесный сон! Но с робкой музою моею Пересказать его не смею: Уж я таиться приучен! Не часто ль горестною мукой За откровенные слова
Души простой и близорукой Платил мне слепок божества? Не часто ль после вдохновенья Отрад возвышенных я ждал, Заране чуял наслажденья, Заране сердцем ликовал — И только знаки отверженья В глазах красавицы читал. Любовь, любовь! я помню живо Счастливый день, как в первый раз Ты сильным пламенем зажглась В моей груди самолюбивой. Тогда все чувства бытия В одно прекрасное сливались; Они светлели, возвышались, И гордо радовался я! Не жив поток под сумраком туманов Не ярок взгляд заплаканных очей: Медлительно в безмолвии ночей С холма на холм порхает стая вранов, Не скоро сна тревожного мечты От юноши денница прогоняет; Не скоро он волшебные черты И горькие обиды забывает: Свободен, быстр, пленителен полет Часов любви, надеждой окрыленных, Когда душа кипит, чего-то ждет И вся полна желаний вдохновенных! Теперь мне странны и смешны Любви безумные припадки, Не утешительны, не сладки Ее пророчества и сны. Теперь по опыту я знаю, Что сердце жар, что красота, И с Соломоном восклицаю: Все суета, все суета!..
ВИДЕНИЕ
Вчера, как сумраки по небу Туманный вечер расстилал, Я в тишине молился Фебу, Я вдохновенье призывал; Уже душой, ему покорной, Неукротимый, животворной Его огонь овладевал; Мечты кипели, разгорались, Росли, блистали и сливались И видел я — мой идеал: Чело, и очи, и ланиты, Уста, и локоны, и грудь, И стан божественной Хариты Непринужденно, как-нибудь Одеждой легкой перевитый. Как мил и жив мой идеал! Я млел, я таял, я стыдился, Я задыхался и дрожал, И утомленный — пробудился!
He долго на небе горела Мне благосклонная звезда, Моя любовь мне надоела — Я не влюблюся никогда! Ну к чорту сны воображенья! Не раз полночною порой Вы нестерпимые волненья В душе будили молодой; Не раз надеждою неясной Страдал доверчивый певец — Я зарекаюсь наконец Служить волшебнице прекрасной; Я прогоню мою тоску, Я задушу мой жар безумной И снова музе вольнодумной Стихи и сердце обреку. Уже божественная лира Почти молчит, почти мертва Для безответного кумира И не кипят ее слова; Так после бахусова пира Немеют грудь и голова.
8
И я могу притворяться. — Рамлер. [Ред.]
" Вы скоро и легко меня очаровали, "
Вы скоро и легко меня очаровали, Не посмотрели вы на то, что я поэт, И самовластно все мечты мои смешали В одну мечту, в один любовный бред! И много брежу я: с утра до самой ночи Я полон вами: вы даруете мне сны; Мне дивный образ ваш сверкает прямо в очи В серебряном мерцании луны. Цветущий младостью, прелестный, светлоокий, С улыбкой на устах и сладостном челе Как мил он мне тогда, как действует глубоко На сердце в тихой, лунной полумгле! Томленье нежное на сердце он наводит И пробуждает он полночную мечту, И перед ним она шалит, и колобродит, Так и летит на вашу красоту — И что ж? Весь этот рай желаний сладострастных, И треволнение и жар в душе моей Вы сделали одной улыбкой уст прекрасных И мигом черных, пламенных очей!
[ЗАПИСКИ А. С. ДИРИНОЙ]
I
Мне очень жаль, что я сегодня У вас обедать не могу. (Как христианин, я не лгу На случай праздника господня). Теперь мне скучная пора: Я занят письмами большими; Еще с вчерашнего утра Сижу задумчиво над ними, А все не вижу им конца. Нельзя ж оставить без ответа От Киселева письмеца И от приятелей привета? Итак — надеюся, что вы Мне одолжите извиненье В не очень важном прегрешенье Не очень важной головы!