Служи тоске уединенной, Любви младенческой мечтам, Поэта неге вдохновенной И мирно спорящим друзьям. Когда ж изменница Аглая… Переломись — пускай она Язык прикусит, дева злая, И встанет мертвенно-бледна!
" Не вы ль, убранство наших дней, "
Не вы ль, убранство наших дней, Свободы искры огневые — Рылеев умер, как злодей! — О вспомяни о нем, Россия, Когда восстанешь от цепей И силы двинешь громовые На самовластие царей!
НОЧЬ
Померкла неба синева, Безмолвны
рощи и поляны; Там под горой, едва, едва Бежит, журчит ручей стеклянный. Царица сна и темноты, Царица дивных сновидений! Как сладостно ласкаешь ты Уединенные мечты И негу вольных вдохновений! Он отдыхает, грешный свет: Главу страдальца утомило Однообразие сует, Страстей и чувственности милой. О ночь! пошли ему покой, Даруй виденья золотые, Да улелеянный тобой Забудет он и шум дневной, И страхи, и надежды злые. Но ты лампады не туши, Не водворяй успокоенья Там, где поэт своей души Свершает стройные творенья; Пускай торжественный восход Великолепного светила Его бессонного найдет, И снова дум его полет Подымет божеская сила!
НРАВОУЧИТЕЛЬНЫЕ ЧЕТВЕРОСТИШИЯ
1. РАВНОВЕСИЕ
О мирный селянин! в твоем жилище нет Ни злата, ни сребра; но ты счастлив стократно: С любовью, с дружбой ты проводишь дни приятно, А в городе и шум, и пыль, и стук карет!
2. УДЕЛ ГЕНИЯ
Змея увидела подснежник, ранний цвет, И ядом облила прелестное растенье. Так гений, наглости завистника предмет, Страдает без вины и терпит угнетенье.
3. ВЕРНОЕ ПРЕДСКАЗАН1Е
Пройдет ли мой недуг? — лев у осла спросил; Осел ответствовал: "О царь, сильнейший в мире! Когда ты не умрешь, то будешь жив, как был". Два раза два — четыре.
4. СПРАВЕДЛИВОСТЬ ПОСЛОВИЦЫ
Одна свеча избу лишь слабо освещала; Зажгли другую — что ж? Изба светлее стала. Правдивы древнего речения слова: Ум хорошо, а лучше два.
5. МСТИТЕЛЬНОСТЬ
Пчела ужалила медведя в лоб. Она за соты мстить обидчику желала; Но что же? Умерла сама, лишившись жала. Какой удел того, кто жаждет мести? — Гроб.
6. НЕПОКОЛЕБИМОСТЬ
— Познай, светлейший лев, смятения вину, — Рек слон: — в народе бунт! повсюду шум и клики! "Смирятся, — лев сказал, — лишь гривой я тряхну". Опасность не страшна для мощного владыки.
7. СИЛА И СЛАБОСТЬ
Орел бьет сокола, а сокол бьет гусей; Страшатся щуки крокодила; От тигра гибнет волк, а кошка ест мышей. Всегда имеет верх над слабостию сила.
8. ЛЕБЕДЬ И ГУСЬ
Над лебедем желая посмеяться, Гусь тиною его однажды замарал; Но лебедь вымылся и снова белым стал. Что делать, если кто замаран?.. Умываться.
9. МАРТЫШКА
Мартышка, с юных лет прыжки свои любя, И дряхлая еще сквозь обручи скакала; Что ж вышло из того? — лишь ноги изломала. Поэт! на старости побереги себя!
10. ОБЩАЯ СУДЬБА
Во ржи был василек прекрасной, Он взрос весною, летом цвел И, наконец, увял в дни осени ненастной. Вот смертного удел!
11. БЕЗВРЕДНАЯ ССОРА
За кость поссорились собаки, Но, поворчавши, унялись И по домам спокойно разошлись. Бывают ссоры и без драки.
12. ЗАКОН ПРИРОДЫ
Фиалка в воздухе свой аромат лила, А волк злодействовал в пасущемся народе; Он кровожаден был, фиалочка мила: Всяк следует свой природе.
ОЛЕГ
Не лес завывает, не волны кипят Под сильным крылом непогоды; То люди выходят из киевских врат: Князь Игорь, его воеводы, Дружина, свои и чужие народы На берег днепровский, в долину спешат: Могильным общественным пиром Отправить Олегу почетный обряд, Великому бранью и миром. Пришли — и широко бойцов и граждан Толпы обступили густыя То место, где черный восстанет курган, Да Вещего помнит Россия; Где князь бездыханный, в доспехах златых, Лежал средь зеленого луга; И бурный товарищ трудов боевых — Конь белый — стоял изукрашен и тих У ног своего господина и друга. Все, малый и старый, отрадой своей. Отцом опочившего звали; Горючие слезы текли из очей. Носилися вопли печали; И долго и долго вопил и стенал Народ, покрывавший долину: Но вот на средине булат засверкал. И бранному в честь властелину Конь белый, булатом сраженный, упал Без жизни к ногам своему господину. Все стихло… руками бойцов и граждан Подвигнулись глыбы земныя… И вон на долине огромный курган, Да Вещего помнит Россия! Волнуясь, могилу народ окружал, Как волны морские, несметный; Там праздник надгробный сам князь начинал: В стакан золотой и заветный Он мед наливал искрометный, Он в память Олегу его выпивал; И вновь наполняемый медом, Из рук молодого владыки славян, С конца до конца, меж народом Ходил золотой и заветный стакан. Тогда торопливо, по данному знаку, Откинув доспех боевой, Свершить на могиле потешную драку Воители строятся в строй; Могучи, отваги исполнены жаром, От разных выходят сторон. Сошлися — и бьются… Удар за ударом, Ударом удар отражен! Сверкают их очи; десницы высокой И ловок и меток размах! Увертливы станом и грудью широкой, И тверды бойцы на ногах! Расходятся, сходятся… сшибка другая — И пала одна сторона! И громко народ зашумел, повторяя Счастливых бойцов имена. Тут с поприща боя, их речью приветной Князь Игорь к себе подзывал; В стакан золотой и заветный Он мед наливал искрометный, Он сам его бодрым борцам подавал; И вновь наполняемый медом, Из рук молодого владыки славян, С конца до конца, меж народом Ходил золотой и заветный стакан. Вдруг, — словно мятеж усмиряется шумный И чинно дорогу дает, Когда поседелый в добре и разумный Боярин на вече идет — Толпы расступились — и стал среди схода С гуслями в руках славянин. Кто он? Он не князь и не княжеский сын, Не старец, советник народа, Не славный дружин воевода, Не славный соратник дружин; Но все его знают, он людям знаком Красой вдохновенного гласа… Он стал среди схода — молчанье кругом, И звучная песнь раздалася! Он пел, как премудр и как мужествен был Правитель полночной державы; Как первый он громом войны огласил Древлян вековые дубравы; Как дружно сбирались в далекий поход Народы по слову Олега; Как шли чрез пороги под грохотом вод По высям днепровского брега; Как по морю бурному ветер носил Проворные русские челны; Летела, шумела станица ветрил И прыгали челны чрез волны; Как после, водима любимым вождем, Сражалась, гуляла дружина По градам и селам, с мечом и с огнем До града царя Константина; Как там победитель к воротам прибил Свой щит, знаменитый во брани, И как он дружину свою оделил Богатствами греческой дани. Умолк он — и радостным криком похвал Народ отзывался несметный, И братски баяна сам князь обнимал; В стакан золотой и заветный Он мед наливал искрометный, И с ласковым словом ему подавал; И вновь наполняемый медом, Из рук молодого владыки славян, С конца до конца, меж народом Ходил золотой и заветный стакан.
