Стивен Эриксон Падение Света
Шрифт:
– Халлида видишь?
– Нет.
– Ему пора трубить отход. Нужно сомкнуть ряды и начать отступление.
– Да, сир.
– Кажется, он справа от нас. Давай пойдем туда.
Телра моргнула.
– Потому что вы не думаете, что дурак сам сообразит.
– Ты слышала.
Телра послала лейтенанту ослепительную улыбку, но промолчала.
– Он хочет гнать их через весь лес до проклятой реки.
– Да, полагаю, он привык быть умнее других.
– Следи за ртом, Телра. Ну, давай отыщем капитана.
Махнув рукой солдатам позади, Аркандас повела Телру направо,
– Лейтенант...
– Побереги дыхание! Мы его нашли - видишь. Вон там. Мы...
Стрела погрузилась в шею Аркандас на две трети смазанного дегтем древка. Щит задрожал от ударов, Телра сжалась за ним, а лейтенант с клокочущим хрипом упала набок. Лежала почти рядом, сапоги пинали снег, словно она еще пыталась бежать.
Огонь пустил струйки дыма на щите Телры, все новые горящие стрелы попадали в него.
– Вот говно!
Поглядев вниз, она встретила взгляд Аркандас и вздрогнула, ибо лейтенант как бы лукаво подмигнула ей. Глаза тут же стали пустыми и лишенными жизни.
Солдаты кричали и вопили вокруг. Пламенеющие стрелы искрами проносились в полумраке. Щитоносцы отбрасывали горящие плетенки, хватались за клинки и небольшие запасные щиты, а стрелы прибывали, находя плоть.
Она попятилась, сжимаясь, и увидела щитоносца капитана. Плащ Сарторила горел, из спины торчали три стрелы. Он ковылял в поисках укрытия.
– Трубите отход!
– заорала Телра.
– Отступаем!
Кто-то набежал на нее. Капрал Паралендас.
– Телра! Где лейтенант?
– Мертва, - ответила Телра, указывая на тело в шести шагах.
– Где Фараб и Прилл? Мы соберемся в старый взвод и убежим из этой заварухи!
– Халлид?
– Сарторилу конец, а капитана нигде не видно.
Паралендас вытер сопли с губы.
– Я видел, как тридцать солдат рванулись на врага. Ни один не пережил двадцати шагов. Телра, их тут не меньше тысячи!
– Мы спеклись, - согласилась Телра.
– За мной, будем обходить их.
– Назад?
– Чертовски верно. Отступаем!
Стрелы свистели мимо. Двое солдат, взрывая ногами снег, скользя, начали отходить.
Лаханис присела над умирающим, вонзила скользкий нож в снег и освободившейся рукой нашла зияющую рану на шее солдата. Зачерпнув кровь в ладонь, запачкала себе лицо. Лизнула губы и улыбнулась солдату. Из раны шла пена, он пытался дышать, но лишь захлебывался и тонул. "Медленно, а? Хорошо. Знай, твой конец близок. Ощути свою душу. И смотри в глаза убийцы.
Иногда девица, которую ты догоняешь, может ответить".
Поток бегущих солдат нарастал, лишь немногие были ранены. Кто-то наконец приказал отступать. Некоторые
Резня со всех сторон, отступление стало бегством, а бегство побоищем.
Смеясь, Лаханис вскочила над захлебывающимся и начала отыскивать следующую жертву.
Глиф потянулся за стрелой и обнаружил, что колчан пуст. Бросив лук, вынул охотничий нож и начал обходить тела легионеров. Ища признаки жизни. Если находил, то избавлялся от них.
Никогда он не видывал такого количества трупов, никогда не воображал, каково ходить по полю брани, замечая кровь, кал, мочу и вспоротые животы мужчин и женщин. Не мог представить, какие разные выражения дает лицам смерть, словно художник сошел с ума в лесу, создавая одно белое лицо за другим, вырезая из снега и обрызгивая багрянцем кровоточащих рук.
Глиф понял, что бродит, уже не осматривая тела, не интересуясь тонкими струйками дыхания.
День становился еще холоднее. Дрожа, он остановился и оперся о почернелое бревно. Какой-то охотник стоял перед ним и говорил, но Глиф не понимал смысла слов, словно в этом жутком месте родился новый язык.
Но постепенно, словно с далекого расстояния, он разобрал: - ... еще дышит, о владыка войн. Молит сохранить жизнь.
– Кто?
– Их вождь, - отвечал охотник.
– Назвался капитаном Халлидом Беханном. Мы нашли его в дупле упавшего дерева.
– Связать. И привести к Дозорному. Начинайте собирать доспехи, оружие и стрелы.
– Какая великая победа, владыка войн!
– Ага. "Ну же, ищите скульптора. Выследите его. Повалите наземь. Успокойте красные руки. Хватит работать, день окончен. Больше не надо" .
– Ага. Великая победа.
Завернувшийся в шубу Нарад стоял, глядя, как тащат вражеского командира. У капитана Беханна было мокро между ног. Слезы оросили щеки. От него воняло совершенно звериной паникой. Достоинство, давно понял Нарад, трудно сохранить, особенно в бою и после боя. Выживание само по себе может вызывать горечь.
"Лучше бы его убили. Не хочу иметь дела..."
Охотники, а отныне воины возвращались в лагерь Глифа небольшими группами, таща окровавленные кожаные доспехи, перевязи и шлемы. Лица их сияли, хотя были серыми, но за возбуждением таилось что-то безжизненное, словно их выскребли и возврата к прошлому не будет. Смерть сопровождала приходящих воинов, как волна тумана над мрачным и вонючим болотом. Нарад ощутил ее вокруг, постарался не пустить в себя.
"Вы отныне воины, но это не повышение в чине и ранге, не свежий трофей. Это падение, ощутимое глубинами души - словно новое мастерство вдруг показалось проклятием. Злодейское умение, порочная гордость. Теперь вы в моем мире, мы сравнялись".