Сто девять (116) Глава 12
Шрифт:
роль тружеников-муравьев выполняли мрачные служащие. Облаченные в
одинаковые серо-синие камзолы, они с мрачными вытянутыми лицами, похо-
жими на кончик пера переносили из кабинета в кабинет кипы исписанной
вдоль и поперек бумаги. Причем делали они это с таким преисполненными
достоинством, что буквально не замечали никого вокруг.
Один дверной хлопок, сменялся другим – и очередная серая тень выскаль-
зывала из своей норки, торопясь вновь скрыться
Не успев увернуться от такого вот муравья переростка, я буквально лоб в
лоб столкнулся с ним у самой лестницы, ведущей на второй этаж. Ровная
стопка бумаг в одну секунду разлетелась веером, а служащий, издав глухое
«ооохоохо», опустился на колени и обреченно стал собирать этот сложный
бумажный механизм воедино. Пристроившись рядом, я попытался оказать
ему помощь, быстро сгреб бумаги в кучу, но его недовольная физиономия за-
ставила меня остановиться.
– Я случайно… Тут так много народу, - попытался оправдаться я.
– И этот факт разрешает вам сбивать порядочных людей с ног?
– Я же сказал вам – это произошло случайно! Я просто искал вистора Ля-
Парна…
Мимо нас мелькало множество серых брючин, лакированных штиблет и
широких юбок.
– Если ищите вистера Ля-Парна, так и шли бы в сектор «С», а не отирались
здесь, мешая рабочему процессу, - недовольно фыркнул служащий.
Я тяжело вздохнул:
– Легче сказать, чем найти.
Подняв взгляд, я наткнулся на мраморное, неподвижное лицо.
– Если бы вы были внимательнее, вы наверняка заметили бы меня, и навер-
няка бы не пропустили мимо единственного в нашем ведомстве леприхуна,
который минутой раньше прошмыгнул в соседнее крыло. По коридору до
конца и направо…
Бело-зеленые гольфы замаячили среди однообразных костюмов и вновь
скрылись, но на этот раз за массивной дубовой дверью с табличкой « Вистер
третьего звена Ля-Парн». Решив не тратить время на выяснения: кто послед-
ний в очереди, и можно ли узнать, как долго ожидать вызова, - я без стука
проследовал за леприхуном.
– Опять с прошением? – встретил меня грозный голос.
Однако ответить я так и не успел. Хозяин кабинета обрушился на меня с но-
выми претензиями.
– Какого Икара и его сыновей так долго?! Давайте, что там у вас…
Я протянул купчею и ретировался обратно к двери.
Вистер Ля-Парн при своем незначительном росте выглядел весьма
воинственно – скуластое лицо было украшено паутиной морщин, а острый
подбородок и широкий лоб в целом, напоминали перевернутое яйцо. Одет же
леприхун был привычно: бриджи, белоснежная
мрачный пиджак выбивался из общей картины. Но видимо на такие жертвы
он пошел в угоду установленным в адмиралтействе правилам.
Нахмурив брови, Ля-Парн всего секунду изучал документ. Затем макнул
перо в чернильницу, поднес к бумаге. И замер. Жирная капля, немного пови-
села на самом кончике и смачно брякнулась на купчую, превратившись в
противную жирную кляксу.
– Чей?
– видимо осознав, что не знает какой именно документ, он собирается
подписывать, поинтересовался леприхун.
– Мой капитан, Райдер ди Нелии продает свой корабль, именуемый "Купе-
ром". Предназначение: перевозки. На борту имеется один хвататель пара,
необходимые для хранения камеры.
– Зачем вы пудрите мне мозги, юноша? Где капитан?
– В настоящее время, Райдер ди Нелии не может присутствовать в адмирал-
тействе. Вот бумага, подтверждающая факт доверия мне дел по продажи ко-
рабля.
– Корабля?
– брови леприхуна сдвинулись еще ближе, отчего он стал напоми-
нать литийскую черепаху.
– Совершенно верно, - отрапортовал я, как надоумил меня общаться к служа-
щим Луцлаф.
Перо, вновь зависнув над бумагой, так и не совершило заветного росчерка, а
было опущено обратно в чернильницу.
– Оценщик осматривал вашу посудину?
Вопросы, вопросы, одни вопросы.
Меня предупреждали, что эти крючкотворцы хуже пиявок и готовы высо-
сать из тебя последнюю каплю крови лишь бы наполнить свое тщедушное
тельце чужими страданиями, но к подобным нападкам я оказался явно не го-
тов. Замешкавшись, я едва не развел руками, расписавшись в отсутствии вер-
ного ответа.
– И вы хотите, чтобы я поверил вам, юный обманщик?
– Я хочу, чтобы вы пописали вышеупомянутый документ, - невозмутимо на-
стоял я, решив поиграть предложенную служащим игру.
Леприхуны испокон века славились своей несговорчивостью, наглостью, но
главным их достоинством было, есть и остается - хитрость. Пытаться что-то
внятно объяснить этому напыщенному созданию, означает нарваться на кучу
разных неудобных вопросов. Именно по этой причине, мои ответы стали еще
более размытыми и витиеватыми, как любил выражаться виртуоз Босвел.
– Не нравится мне вот эта печать и подпись уж больно не похожа на нотара
Робуза. Уж я то его прекрасно знаю, юный лгун.
Посмотрев на меня исподлобья и ожидая испуга или какой-то подобной ре-