Сто тысяч миль
Шрифт:
Беллами тем временем взглянул на ёмкость с электродами и уточнил:
— Тут точно всё в порядке?
Там почти перестала идти реакция. Дно уже покрыл слой порошка. За этим всем стоило бы следить мне, но я оказалась слишком занята мыслями о чём-то другом. Не относящимся к делу. Чёртова идиотка. Даже вздохнула с облегчением, что он сам невольно сменил тему.
— Похоже, выдохлись батареи. Больше мы ничего не получим, — констатировала я. — Пора доставать наш осадок.
Пока будущий прототип пороха сох на жарком летнем солнце, у заброшенной лодочной станции неподалёку мы нашли слегка поржавевшую, никому не нужную жестяную трубу. А затем вместе придумали и собрали простую схему отложенной детонации с помощью свечи, бутылки с маслом и длинного фитиля. Беллами снова понял мою идею с полуслова —
Изобретать всё это вместе было настолько увлекательно, что я совсем потеряла счёт времени. А ещё иногда мы случайно соприкасались пальцами в процессе работы, и в этот миг сердце подчас пропускало удар. Я не понимала, почему, и всё это жутко раздражало. Солнце уже сильно клонилось к закату, и мне казалось, что делало это даже как-то слишком быстро. Думать о побеге становилось страшно, в голову лезли мысли обо всём, что могло пойти не так. К тому же Уэллса и Эвелин уже не было слишком долго. Так долго, что даже сквозь спокойную уверенность командира я могла разглядеть совсем нетипичные для него нотки тревоги. На этой безлюдной окраине, заросшей молодыми деревцами, к нам так никто и не подошёл. Никто не задал вопросов. А в городе могло случиться всё, что угодно. Уэллс был похож на землянина намного больше меня даже без дурацкой маскировки, но безопасность это ему никак не гарантировало.
— Собери, пожалуйста, вещи, — тихо попросил Беллами.
Я и не думала спорить — тут же выполнила просьбу. Он натянул свои доспехи и наручи, напрягся от неясного шума, послышавшегося издалека. Коснувшись кинжала на поясе, придирчиво осмотрел наше укрытие. Вздрогнул, готовый к атаке при виде летящего к нам силуэта, но признал в нём Уэллса. Тот задыхался от отдышки.
— Эвелин сейчас там… За нами хвост.
— Сколько?
— Четверо.
— Кларк, поджигай, — бросил мне Беллами, а потом снова посмотрел на Уэллса: — Она на твоей совести. Охраняй.
Он рванул навстречу погоне, а я дрожащими руками поднесла огниво к свече. Фитиль задымился только на четвёртой попытке, на пятой — зажегся окончательно. Уэллс отобрал у меня сумку и глянул на будущий фейерверк.
— Сколько у нас времени?
— Минут пятнадцать. Вы нашли лодку?
— Да. Не переживай.
— Что случилось?
— Какой-то мудак заорал, что я похож на долбанный плакат.
Беллами и Эвелин вдруг вынырнули перед нами. На них нападали двое солдат, и движения их были рубленными, грубыми, злыми. Но по большей части бесполезными. Замах — и гибкая землянка ускользнула, будто танцуя с противником. У командира в руках уже сверкал меч, длинный, широкий и с виду весьма массивный. Но он обращался с ним так легко, будто тот ничего не весил. В его движениях не было изысканной грации Эвелин, но они завораживали своей продуманностью и выверенностью. Оружие сейчас казалось не грубой железкой, а словно бы продолжением его руки. Беллами будто предугадывал каждый жест противника с пугающей точностью и всегда был на полшага впереди. Чётко зная, как и куда бить, он легко победил второго разбойника. Уэллс было подобрался, чтобы тоже броситься в атаку, но всё закончилось раньше, чем он успел сделать хоть один шаг.
А затем мы снова побежали. Плот ждал нас на другой стороне острова. Солнце ещё не зашло, так что я не знала, как мы скроемся незамеченными, если только план не поменялся на ходу. Но земляне были слишком сосредоточены на нашем побеге, чтобы отвечать на вопросы. Эвелин вела нас за собой. Уверенно сворачивала в запустевшие кварталы и редкие бесхозные участки. Видимо, заранее предусмотрела отходной путь. Благодаря этому мы почти незамеченными пересекли главные транспортные артерии города и остановились в небольшой мелководной бухте. На этой стороне острова течение оказалось ещё стремительнее. Всего один патрульный корабль виднелся достаточно далеко. Вода врезалась в берег и закручивалась в водовороты, вымывая землю всё
Оглушительный хлопок взрыва заставил меня вздрогнуть. В небе вспыхнуло яркое белое пламя, следом с деревьев взметнулись стайки напуганных птиц. Будь у меня хоть жалкое подобие лаборатории для нормального электролиза и очистки веществ, вспышка была бы сильнее в десятки раз. Но даже без этого всем солдатам было ясно, кто именно способен на что-то подобное. Уэллс одобрительно хмыкнул. Эвелин ошарашенно присвистнула:
— Кажется, умники сегодня выиграли.
Беллами ловко запрыгнул на плот первым. За ним последовал Уэллс. Сбросив заплечные мешки, они разложили вёсла по краям. Мачты и паруса не было — в такую безветренную погоду от них не было бы толку. Побледнев, я на секунду замерла. Всё это уже было. Погоня, плот, бурный поток. Только река теперь была вдесятеро шире и втрое глубже. Сердце забилось где-то в горле. Заметив моё замешательство, Беллами без слов подал мне руку. Я схватилась за неё, покидая твёрдую землю. Страшно? До чёртиков. Но когда меня это хоть раз останавливало?
Кто-то протрубил в рог — низкий протяжный звук эхом разнёсся по городу. Сигнал тревоги. Охота началась. Эвелин перепрыгнула на плот. Они с командиром отвязали от деревьев верёвки, и завивающееся течение тут же слегка нас развернуло. Схватившись за вёсла, мы гребли вдоль земли, всё ближе подходя к главному течению.
— Нас неизбежно начнёт сносить. Плевать на это. Главное — берег. Мы направляем плот, а вы гребёте одновременно с нами. Ясно? — кратко проинструктировала Водная.
При встрече с резким течением весло едва не вырвало из рук. Травмированное плечо пронзило резкой болью от нагрузки, но я удержалась и даже продолжила грести. Стоит сбиться с темпа — и течение почувствует слабость. Снова развернёт. Плот постепенно сносило вниз, но другой берег приближался. Пусть и не так быстро. Я боялась оглядываться на город, так что смотрела только на деревья, твёрдо стоящие в земле. Какие-то тени мелькнули среди стволов. Потом снова. И ещё раз. Люди. Охотники!
— Там кто-то есть! — вскрикнула я. Тени снова зашевелились. Исчезли.
— Она права, — после краткого замешательства подтвердил Беллами, присмотревшись к зарослям. — Я увидел не меньше троих. Стоп! Хватит. Перестаньте грести.
— Если нас увидят с Южной пристани, мы уже не скроемся. А остановимся — и нас скоро туда снесёт! — возразила Эвелин.
— А подплывём к берегу — получим по стреле в глаз!
— Может, это свои?
— Ты смеёшься?!
— Чёрт тебя дери!
— У нас новый план, — быстро проговорил Беллами, когда мы с Уэллсом замерли. — Эвелин, по твоей карте через несколько миль река делает большой поворот, так? Восточный берег там — это болотистые заросли. Наш плот зайдёт, а их огромные баркасы — чёрта с два. Гребём вниз по течению.
— Ты чокнулся?! — возмутилась Эвелин.
— Есть предложения получше? — гневно сверкнул взглядом он. — Быстрее! Гребите! Нам нужно набрать скорость. Их лодки тяжелее, инерция позже даст им преимущество!
Мы достаточно неплохо разогнались к моменту, как проплывали ту самую Южную пристань. Ещё никогда в жизни я не видела столько кораблей и лодок самых разных размеров. Причалы располагались на самом южном конце острова, течение проносилось дальше вниз, а там было что-то вроде тихой заводи. За спиной я снова услышала тревожный вой сигнального рога и знала: погоня уже отчалила за нами. Теперь в самом центре огромной реки мы ускорились ещё сильнее, скользя по водной глади, будто по льду.
Вскоре я рискнула обернуться ещё раз. За нами устремились две лодки, паруса на их мачтах были убраны. Без ветра они скорее затормозили бы, чем ускорили. Солнце только скрылось за кронами деревьев западного берега. Совсем скоро стемнеет. Я понимала: будет проще скрыться, но как Беллами с Эвелин собирались ориентироваться в темноте — не представляла. Боль в руке только нарастала, заставляя меня сжимать зубы. Стоило бы рассказать им про лодочный мотор, если мы выберемся из этой задницы.
Дневной свет окончательно потух. Перед глазами застыла сумеречная дымка. Баркасы преследователей только сокращали расстояние — они неслись по воде под собственным весом, что был в сотни раз больше веса нашего плота.