Стокгольм времен Астрид Линдгрен. История повседневности
Шрифт:
Отдых и развлечения включают в себя и неизбежное сидение перед телевизором. В повседневной жизни шведской семьи телевизор занимает почетное место, а просмотр телепрограмм служит формой домашнего отдыха. Описывается эта примета быта и у Астрид Линдгрен. Как известно, Карлссон сперва был уверен, что в телевизионном ящике держат булочки, но потом, увидев на экране диктора, изумился, как это большой дяденька смог залезть в этот ящик. Карлссон долго забавлялся, то включая, то выключая телевизор:»Дядьки появляются и исчезают, когда захочу».
«Смотреть телевизор» – так называется глава из книги Леннарта Хагерфорса «Жизнь – это то, что проходит, пока мы заняты другим» (1990). Автор описывает, как
И. С. вспоминает, что он пытался всмотреться в лица родственников, сидевших перед телеэкраном. Ему хотелось понять, есть ли соответствие между выражением их лиц и тем, что показывают по телевизору. Но соответствия, ответной реакции он не находил, как ни старался. То, что происходило на экране, было для них из чуждого мира и разыгрывалось на непонятном языке. Затем родственники поднимались, собираясь домой, и всегда кто-нибудь говорил, что по телевизору одну ерунду показывают. И тотчас кто-то другой заявлял, что была все-таки одна интересная передача – про медведей. Эта передача лет десять приводилась родственниками в пример.
«Почему люди так легко отказались от традиционного общения? Почему вечерами просиживали перед телевизором? Может, они интуитивно понимали, что вынуждены привыкать к этому, что сопротивление бесполезно?
Ничто иное – ни повышение жизненного уровня, ни туристические поездки, рок-музыка или автомобили, ни даже урбанизация – не привело к таким существенным изменениям в жизни людей, как появление телевидения. Почти каждое современное изменение имело материальные предпосылки. И только телевидение непосредственно вторглось в сознание людей. Подобно оккупанту, оно разбило существовавшие структуры и заменило их новыми. Для многих потребовалось десятилетие, чтобы выйти из состояния ментального блокирования, которое произошло с ними в переходный период. Передачи о природе и английские сериалы помогли справиться с этим» [124] .
Став взрослым, И. С. начал ценить телевидение за информационные передачи. «Когда И. С. включал в 19.30 новости «Раппорт», он делал это не столько для того, чтобы узнать об изменениях, сколько для того, чтобы удостовериться, что мир цел, невзирая на все перемены. Новостные программы создавали ощущение надежности. В них хаос приобретал форму, а неизвестность – знакомые черты» [125] .
В выходной день семья собирается у телевизора. Дети посмотрели свои детские передачи, взрослые – новости. Вечером старшая дочь говорит: «Скоро начнется фильм». Они с папой устраиваются поудобнее на диване и ждут. Сидение перед телевизором сближает их, они смотрят фильм вместе, а потом обсуждают его.
С появлением видео И. С. не может отделаться от ощущения какой-то фальши, подделки. «Видео было преступлением против диктата телевидения, ибо оно позволяло выбирать продукт и время для его потребления. У И. С. поднималось настроение именно от того, что он готовился к моменту начала фильма по ТВ, что он мог позволить себе удивиться, посмотрев что-то незапланированное, что он знал: такой-то фильм будет показан только в определенное время и больше никогда, – может, только повтором через пару лет. Все это повышало ценность фильма: для него было специально назначенное время, и И. С. не мог повлиять на этот факт.
Если
Когда И. С. заходит в видеомагазин что-нибудь купить, его подавляет само изобилие, он не знает, что выбрать, ему все кажется, что он что-то упустил. На работе уже никто не обменивается впечатлениями о том, что показывали вчера по ТВ. Смотреть необязательно, можно записать на видео и отложить на потом. Можно когда угодно включить фильм, отмотать пленку, остановить по выбору. Но, несмотря на технические новшества, хочется сохранить свежесть впечатления, новизны, ожидание самого события, которое может произойти не когда угодно, а только в конкретное время. Как пишет Леннарт Хагерфорс, ведь только осенью можно наслаждаться прозрачной, печальной прохладой, и только осенью листья желтеют и опадают на землю.
VI. «ФРЁКЕН БОКК, ПОЧТИ В ОБРАЗЕ ЛЮСИИ»…
Санта Лючия, Санкта Люсия…
От Рождества до Пасхи. Летние радости.
Гражданские праздники
В последней части трилогии о Малыше и Карлссоне есть эпизод, когда героям не хотелось укладываться спать, и они затеяли игру. На шум явилась «фрёкен Бокк, почти в образе Люсии: в белой сорочке и со свечой в руке». Что же это за узнаваемый для шведов образ, и почему фрёкен Бокк «почти» Люсия?
Санта Лючия, Санкта Люсия…
Астрид Линдгрен вспоминает здесь об одном из самых любимых национальных праздников в Швеции. День святой Люсии отмечают 13 декабря и выбирают при этом самую красивую девушку – и дети в школах, и взрослые у себя на работе, и все вместе – главную Люсию Стокгольма. На таком конкурсе красоты грозная домоправительница явно не имеет шансов, хотя и одета так, как подобает.
В действительности, сам праздник – не шведского происхождения, но в Швеции он приобрел те типичные черты, которые сохраняются и по сей день. Люсия – это Санта Лючия, итальянская святая из города Сиракузы. Ее культ вышел за пределы Сицилии и распространился в других католических странах средневековой Европы. В современной секуляризированной Швеции от него осталась красивая традиция, связанная с определенным ритуалом – пением, шествием, костюмами, едой.
…В самую длинную ночь в году, когда царит холод и мрак, в дома приходит Люсия, возвещая о свете: само имя святой происходит от латинского «lux» – «свет». Люсия держит в руках свечу, на голове у нее – «корона Люсии» (Luciakrona), с подсвечниками, в которых горят настоящие свечи (или же электрические лампочки, чтобы не загорелись волосы). Девушка одета в длинную белую сорочку и подпоясана красной шелковой лентой. Она идет во главе процессии, следом за ней шествуют ее служанки – девушки в таком же одеянии и со свечами в руках, но без короны, и мальчики-звездочеты, в длинных колпачках, украшенных бумажными звездами. Все они поют песню о святой Люсии, которая своим светом разгоняет тьму. Эту процессию можно наблюдать в разных местах: на городских улицах, в больницах и домах престарелых, в школах и университетах, в кругу семьи, в шведских посольствах за рубежом, где по этому случаю устраивается прием, а посольские дети идут в свите Люсии. Дома в роли Люсии выступает младший ребенок. Рано утром он приносит домочадцам поднос с кофе и старинной шведской выпечкой – шафрановыми булочками и перечными печеньями. Кроме того, на Люсию, как и на Рождество, принято пить глинтвейн – горячее красное вино со специями, обычно с корицей, гвоздикой и изюмом. Именно такой традиционный стол накрывается 13 декабря и в других местах.