Столкновение в Вихре (Reencounter in the Vortex)
Шрифт:
В это же самое утро, но несколькими часами ранее, Уильям Альберт Одри уже работал в своем офисе и ожидал своего племянника Арчибальда, который начинал включаться в семейный бизнес. Молодой магнат, одетый в безупречный темно-серый костюм с бабочкой, просматривал газеты, всеми силами концентрируясь на финансовом разделе. День снаружи был прекрасным и солнечным, и он испытывал искушение отложить текущие дела, чтобы объехать свою обширную чикагскую собственность. Но коли он хотел поскорее выполнить намеченное, он должен был работать усердно и без отдыха. Он видел, что война подходит к концу, и дверь, ведущая к его свободе, начинала открываться.
Перед
В одном из ящиков его стола, со стопкой других писем, написанных женским почерком, было новое письмо, которое только что пришло из Франции несколькими днями ранее. В нем его дорогая протеже рассказала ему историю своей удивительной неожиданной встречи с Терренсом. Поэтому он прекрасно знал, что его старый друг не был только жив, но и в лучших руках, которых он мог бы быть. Однако, поскольку Кенди попросила его сохранить в тайне присутствие Терри в больнице, Альберт не сказал никому ни слова о любопытном происшествии.
– Я только надеюсь, что они смогут воспользоваться случаем этого удивительного шанса, - подумал молодой человек с оптимистичной улыбкой.
Женщина средних лет, одетая униформу горничной, вошла в большую спальню торопливыми шагами. Внутри спальни, на изящной кровати с навесом и покрытой тонким кружевом и шелковыми простынями, белокурая женщина в свои ранние сорок отдыхала с книгой в руках.
– Мадам, мадам!
– звала женщина.
– Вы не поверите! О, Матерь Божья!
– Что случилось, Фелисити?
– удивилась леди на кровати, встревоженная волнением служанки.
– Два письма, Мадам! Из Франции!
– ответила горничная, задыхаясь.
Лицо Элеоноры Бейкер осветилось при звуке слова Франция. Женщина резко встала с кровати и нервным движением выхватила листки из рук служанки. Да! Это была правда! Ей было нужно лишь на доли секунды взглянуть на первый конверт, чтобы понять, что это было письмо от ее сына! После длинного года молчания! После всех слез, что она проливала каждую ночь, думая, что он мог быть уже мертв! После того, когда она была вынуждена игнорировать настойчивые вопросы репортеров о ее сыне! После всех слухов, которые она вынесла, о возможной смерти молодого актера!.. Наконец-то, письмо из Франции было в ее руках!
Женщина прижала письма к груди, все еще слишком переполненная чувствами, чтобы открыть конверт первого письма.
– Разве Вы не хотите прочитать письмо, мадам?
– спросила Фелисити, искренне тронутая и волнующаяся за сына своей госпожи.
Не давая внятного ответа, женщина взяла письмо сына и нервно открыла конверт. Ее переливающиеся глаза тревожно пожирали каждое слово, а слезы катились по щекам.
– Как молодой мистер Грандчестер?
– нетерпеливо спросила горничная.
– С ним все хорошо, мадам?
– Он был ранен!
– сказала женщина, задыхаясь криком.
– Господи, помилуй! Господи, помилуй!
– воскликнула служанка с большой тревогой.
– Но он поправляется, Фелисити. Он говорит, что с ним все в порядке!
– сообщила актриса и затем некоторое время пребывала в молчании. Слезы продолжали омывать ее прекрасное лицо.
– Что еще он говорит, мадам?
– потребовала служанка с доверием, заслуженным в течение более двадцать лет, работая на госпожу Бейкер. Фелисити была
– Пожалуйста, Мадам, неужели Вы хотите, чтобы мое сердце разорвалось, что еще он говорит?
– О, Фелисити!
– сказала женщина, открыто рыдая.
– Он просит у меня прощения! Он говорит, что сожалеет и стыдится того, как он уехал! Я не могу поверить тому, что читаю, Фелисити!
– О Мадам!
– выдохнула служанка.
– Я знала, что ваш сын добр, и рано или поздно признает, что был к Вам несправедлив!
– Я знаю, что Терри хороший мальчик! Но иногда он такой же упрямый и невозможно гордый, каким был его отец! Я никогда не думала, что он признает свою вину! Но, слава Богу, он это сделал, и хвала Господу, потому что мой сын жив и здоров!
– сказала женщина, складывая письмо обратно в конверт, прочитав его несколько раз.
– Но Мадам, - возразила служанка, - что насчет второго письма? От кого оно?
Белокурая женщина взяла второе письмо в свои длинные белые руки, и когда ее глаза увидели имя отправителя, ее прекрасные синие зрачки едва не вышли из орбит. Оставив без ответа настойчивые вопросы Фелисити, Элеонор открыла второе письмо с такой же нервозностью и моментально прочла содержание, один, два и три раза прежде, чем она смогла вымолвить слово, чтобы удовлетворить любопытство подруги.
Элеонор коснулась правой рукой лба, все еще не веря тому, что прочитала несколько раз. Ее изумление могло сравниться только с ее радостью.
– Пожалуйста, мадам, будьте милосердны, скажите мне!
– умоляла Фелисити на грани терпения.
– Дорогая Фелисити, теперь я верю в судьбу больше чем когда-либо, - сказала актриса.
– Это письмо полностью объясняет раскаяние Терри. Только один человек на этой планете может так повлиять на него. Благослови Бог это дитя, что написало мне. Ты знаешь, кто она?
– Нет!
– сказала Фелисити, не имея понятия.
– Женщина, которую любит Терри!
После июньских сражений на реке Марне, дела немцев начали идти под откос. Вместе с голодом и отчаянием, войска атаковал грипп. Но генерал Людендорф был не тем человеком, кто так легко сдается, и он подготовил новое наступление в двух направлениях, одно по Рейну, а другое по Фландрии. Тем не менее, генерал Фош заранее узнал планы врага, и атаковал немцев, прежде чем они могли начать передвижение. Это был последний раз, когда Людендорф имел возможность вести наступление. Оставшийся год он должен был удерживать мощную встречную атаку Французских, Британских и Американских вооруженных сил, которыми командовал Фердинанд Фош.
Летом 1918 года цель союзников состояла в том, чтобы сократить немецкие ряды в трех пунктах. Один в области реки Марны, другой по реке Амьен к нескольких милях на юг Аррас, и третий по Мон Сен-Мийелю, около Вердена. К началу осени, названия Аррас и Мон Сен-Мийель имели для Кенди значение, о котором она не подозревала.
В течение июля месяца и до начала августа, американская и французская армии храбро сражались, преследуя врага от области Марны, с огромным успехом. Немцы отступили к северу и к первой неделе августа, угроза французской столице стала частью истории. Париж захлебывался от радости, и все союзные страны впервые за четыре года ощутили, что победа близка. Шестого августа Фердинанд Фош стал маршалом Франции.