Столкновение

Хабра Бал

Я протягиваю ему два мультяшных пластыря.

— Барби или Братц?

Он выглядит ошарашенным. Если раньше он не знал, какая плохая у меня реакция на то, когда кто-то делает мне приятное, то теперь знает. Хотя он сам изначально облажался, так что действительно ли это что-то приятное? Господи, да кого это вообще волнует?

Его выражение лица сглаживается и становится понимающим.

— Разве это имеет значение?

Я облегченно вздыхаю, когда он не продолжает речь о тесте.

— Огромное.

На

его губах появляется кривая улыбка, а пальцы бессознательно поглаживают мою ногу, когда он глубоко задумался.

— Братц, очевидно.

Я подавляю улыбку, прикладывая к его щеке фиолетовый пластырь с Ясмин. В коробке остались обычные пластыри, которые я могла бы использовать, но я держу эту информацию при себе.

Глава 18

Эйден

Я отключил электричество.

Нечасто я оказываюсь в нашем холодном мрачном подвале, но отчаянные времена требуют отчаянных мер. После того как я появился в общежитии Саммер несколько дней назад, я подумал, что все вернулось на круги своя, но это был очень ошибочный вывод. Она не писала, не звонила и даже не связывалась со мной по электронной почте. Ничего. Киан – единственный, кто видит ее во время занятий, но и он молчит. Его лояльность явно изменилась. Засранец.

На прошлой тренировке я в отчаянии спросил о ней у Тайлера Сэмпсона. Он впечатал меня в борт. Очевидно, что ее чувства совсем не положительные.

Итак, что ты делаешь, когда девушка, о которой ты не можешь перестать думать, выводит тебя из себя? Обесточиваешь весь дом.

Когда дом погружается в темноту, наверху раздаются крики. Я пробираюсь обратно, как всегда, не при делах. Нет другого способа вывести столько студентов Далтона из нашего дома на мероприятие Саммер.

— Извините, ребята, электричество отключили, — мои слова сопровождаются пьяным ворчанием. — Но сегодня вечером в кампусе будет мероприятие. Все могут пойти туда, — в поле зрения появляется Киан, освещенный фонариком на телефоне. Я жестом показываю в сторону двери, и он показывает мне большой палец вверх.

— Все за мной, — говорит он. — Я возьму выпивку!

Толпа ликует, и люди выходят из дома вслед за Кианом.

На меня светит фонарик, и я щурюсь.

— У нас есть генератор, — говорит Коул, оживленно и скептически.

Я пожимаю плечами. Но он прав, мне повезло, что он еще не включился. Позади него Эли подмигивает мне, прежде чем направиться к выходу.

— Ты, определенно, делаешь все возможное для этого проекта, — говорит Дилан, когда находит меня на улице.

— Я не люблю делать что-то наполовину.

— Конечно, Барби, — фыркает он.

Я не пытаюсь его исправить. С тех пор как я вернулся от Саммер с ярко-фиолетовым пластырем на лице, они меня просто изводят.

Поворачивая

на парковку западного крыла, освобожденную для проведения мероприятия, я вижу по реакции посетителей, что мероприятие Саммер пользуется успехом.

— Дилан! — завизжала девушка и бросилась к нему в объятия.

Он говорит «Кто это?» через ее плечо. Покачав головой, я иду к тому месту, где Киан пытается забросить бейсбольный мяч в кольцо. Он пытается выиграть мягкую игрушку, одна из которых – крошечная корова, которая выглядит так, будто умоляет забрать ее домой.

— Да тут все подстроено, — жалуется он.

Девушка в очереди мило улыбается Киану.

— Я могу научить тебя этому трюку.

Он оживляется.

— Только предупреждаю, я учусь на практике.

— Да? А я – практический учитель, — говорит она.

Восприняв это как сигнал к уходу, я подхожу к Эли, который разговаривает с Кайсом Ховардом.

— Наконец-то взял выходной? — спрашивает он, увидев меня.

— Надо дать соперникам фору, иначе будет скучно.

Он смеется.

— Это похоже на «Замороженную четверку» между Далтоном и Йелью. Думаешь, вы выиграете?

Моя челюсть сжалась, и Эли прочистил горло.

— Мы выиграем, как и в любой другой год. А вот вы только попали в «Финал четырех¹⁷». Надеюсь, в этот раз не промахнешься.

В прошлом году во время «Финала четырех» Кайс промахнулся со штрафным броском, споткнувшись в последнюю секунду. С тех пор он показал себя с лучшей стороны, но мы уже несколько месяцев подкалываем его этим.

Я сдерживаю улыбку на его колкие слова, потому что Эли никогда не препирается, ни на льду, ни вне его, но он всегда прикрывает мою спину. Он горько смеется, отмахиваясь от замечания. Это негласное правило – никто не приближается к Элиасу Уэстбруку.

— Твоя девочка хорошо поработала, — говорит Кайс.

Моя девочка.

— Да.

После той ночи в баре Кайсу, должно быть, стало ясно, что Саммер не уйдет с ним. Поэтому он решил повеселиться в бильярде. Я не мог жаловаться, потому что моя ночь закончилась поцелуем. Элементарно или нет, но это было чертовски возбуждающе.

Осмотревшись, я заметил Саммер у одной из будок. На ней узкие джинсы, обтягивающие ее задницу, и белый топ, свисающий с плеч. Оборки вдоль выреза делают ее похожей на ангела, и у меня возникает сильное желание найти тихий уголок, где я смогу стянуть его и попробовать ее на вкус.

Я отключаюсь от этой мысли, когда чувствую, как кровь приливает к паху, но не могу перестать смотреть на нее. Она была в нескольких дюймах от моих губ, и то, что я не поцеловал ее в ту ночь, все обострило.

Когда Саммер поворачивается, выглядя как всегда сияющей, ее глаза встречаются с моими и расширяются на долю секунды, прежде чем она улыбается и отворачивается. Это удивляет меня, потому что Саммер не нервничала рядом со мной. Злилась? Безусловно. Нервничала? Никогда.

Я отхожу от ребят и направляюсь к ней, качая головой.