Столкновение
Шрифт:
— Вот как ты хочешь играть, Кроуфорд? Ты уверен, что это не общая ошибка?
Он дает мне отмашку. Скорее от отчаяния, чем от чего-либо еще, потому что, когда университет узнает об этом, я буду наказан. Единственная надежда на то, что они учтут мою успеваемость и хоккейную карьеру, прежде чем вынести слишком серьезное наказание. Моя судьба будет лучше, чем судьба любого другого в этой команде.
— Это все я. Я позволил Йели присутствовать.
Килнер кивает, и я не могу не заметить мизерную вспышку уважения, мелькнувшую в его чертах, прежде чем
— Я доложу декану. Если у кого-то есть история, отличная от истории вашего капитана, говорите сейчас.
Атмосфера в комнате меняется, и я понимаю, что команда хочет меня прикрыть, но выражение моего лица, видимо, говорит о том, на что я надеюсь, потому что они неохотно рассаживаются по местам в тишине.
— Тогда какого черта вы все еще здесь! — кричит он, заставляя нас выйти из зала для прессы. Тренер тянет меня назад. — В мой кабинет после того, как примешь душ.
В раздевалке впервые в жизни жутко тихо, и когда я выхожу из душа, меня встречает угрюмое лицо Киана.
— Кэп, ты не должен был этого делать, — говорит он с виноватым видом.
Я провел полотенцем по волосам.
— Но я это сделал. Я облажался прошлой ночью, мне не следовало терять бдительность.
Эли садится рядом со мной.
— Если это твой вывод, то ты смотришь на ситуацию неправильно. В этом виноваты все, и я тоже.
В раздевалке раздается ропот в знак согласия.
— Я знаю, что вы, ребята, хотите меня прикрыть, но я должен быть хорошим примером, а прошлой ночью я им не был. Это не одиночная битва. Декан вовлечен в это дело, а значит, он будет следить за тем, чтобы все были наказаны. Мы не можем допустить этого в начале сезона. Если это буду только я, последствия не будут слишком серьезными, — уверенно говорю я.
Моя уверенность исчезает, когда я вхожу в кабинет тренера Килнера. Здесь никогда не бывает волнительно, но сегодня особенно мрачно. Он сидит за своим столом и тяжелой рукой нажимает на мышку. Когда он наконец решает уделить мне внимание, то жестом просит меня сесть. Он продолжает мучить мышь, пока не хмыкает и не швыряет ее в стену.
Она разбивается на две части и падает на пол.
Я сглатываю.
Килнер откидывается на спинку стула, сжимая свой шарик от стресса так сильно, что тот вот-вот лопнет.
— Где ты был в последнюю пятницу перед окончанием семестра?
Вопрос выбивает меня из колеи. Я только что признался в довольно тяжелом случае безрассудного поведения, а он беспокоится о прошлом семестре? Я едва помню, что было на ужин вчера вечером, не говоря уже о том, что я делал две недели назад.
Только вот воспоминания нахлынули, рассеяв дымку моего затянувшегося похмелья.
— После окончания тренировки я поехал домой, — говорю я.
— Парни?
— Тоже.
— На вечеринку?
Черт. Почему он выглядит таким взбешенным? Единственное, что я помню с той вечеринки, это симпатичную блондинку. Все начало выходить из-под контроля, но я доверил парням разобраться с этим. Только поэтому я позволил себе расслабиться
— Да, на вечеринку.
— То есть, ты хочешь сказать, что вечеринки, которые вы, ребята, устраиваете несколько раз в неделю, являются причиной, почему вы пропустили благотворительную игру для сбора средств?
Вот дерьмо. Благотворительная игра.
Пытаясь успокоить Килнера, я записал всех тренировать детей перед их благотворительной игрой. Проводить два дня в неделю с детьми, не знающими меры безопасности, – это нелегко, к тому же это был сезон выпускных экзаменов. Поэтому, когда я перестал приходить, перестали приходить и все остальные.
— Эти дети ждали вас на льду, а вы не пришли. А что насчет предыдущих выходных? Тоже вечеринка?
Я киваю. Далтонские вечеринки никогда не разочаровывали. Если вы не можете найти здесь вечеринку, значит вы ищете не там.
Он отпускает насмешливый смешок.
— Вы пропустили мероприятие по охране психического здоровья, которое факультет психологии устроил специально для спортсменов. Хоккейная команда не пришла, футбольная и баскетбольная тоже.
Если честно, я не обращаю внимания на мероприятия в кампусе.
— В чем здесь моя вина?
— Потому что вместо того, чтобы знать, где ты должен быть, ты был на вечеринке, на которой были все вы, идиоты! Если мои игроки не выполняют своих обязательств, знаешь, что я делаю, Эйден?
— Сажаете их на скамейку запасных, — пробормотал я.
Теперь он в ярости.
— Хорошо, ты внимателен. И знаешь, почему я вызвал тебя сюда?
— Потому что я устроил вчерашнюю вечеринку, — отвечаю я, — И я капитан.
— Так ты знаешь, что ты капитан? Я думал, может, ты с похмелья и не помнишь! — кричит он.
Я вздрогнул.
— Извините, тренер. В следующий раз…
— Следующего раза не будет. Мне все равно, кто ты – мой звездный игрок или Уэйн, мать его, Гретцки, но в первую очередь ты будешь командным игроком, — он выпустил глубокий взволнованный вздох. — Ты должен вести свою команду за собой, а не участвовать в их дурацких играх. Эти парни уважают тебя, Эйден. Если ты на вечеринке думаешь не той головой, то и они тоже. Поумней, или у меня не будет другого выбора, кроме как отправить тебя на испытательный срок.
Мое лицо исказилось от замешательства.
— Что? У меня низкая вероятность получить академический испытательный срок.
— Речь не о твоей успеваемости. Вечеринка находится под следствием.
Ох, блять. Помните, я говорил, что не знаю, буду ли я жалеть о выпивке, пока не столкнусь с последствиями? Теперь я об этом жалею. Испытательный срок – это также плохо, как порвать коленное сухожилие. Если новость дойдет до лиги, они пришлют сюда агентов, чтобы оценить меня как игрока, отвечающего требованиям. Я только что подписал контракт с «Торонто», потому что драфт ни хрена не значит, пока ты не приложишь ручку к бумаге. Ошибка сейчас была бы фатальной.