Столкновение
Шрифт:
Я улыбаюсь.
— Скажешь.
Глава 5
Саммер
В двенадцать лет я занималась плаванием исключительно для того, чтобы позлить отца, но каким-то чудом полюбила этот вид спорта.
Мама брала меня с собой на соревнования, а папа пытался заманить меня новой парой коньков. Это никогда не срабатывало,
Мехар Чопра, одна из спортсменок команды Далтона по прыжкам в воду, разрешила мне взять ключ от бассейна, чтобы пользоваться им в нерабочее время. Если вы не являетесь спортсменом НАСС4, вам не разрешается им пользоваться, но, к счастью для меня, я помогла ей сдать экзамен по статистике в прошлом году, и с тех пор мы дружим.
Завершив последний круг с горящими руками и судорожно сжатыми икрами, я выхожу из воды до начала послеобеденной суеты. Переодевшись в мокрый купальник, я проверяю свой телефон.
Два пропущенных от отца.
Звонок от него всегда приводит меня в такое состояние, что я задаюсь вопросом, не дерьмовая ли я дочь, которая затаила глупую обиду, или же мое молчание вполне обоснованно. Первый раз он позвонил сегодня рано утром, и я игнорировала его до сих пор. Пока не увидела сообщение от него с текстом: Позвони своему папе, солнышко.
Я не понимаю, что задерживаю дыхание, пока у меня не начинается кружится голова. Разговор с ним испортит весь прекрасный день, поэтому я игнорирую и это сообщение. Я заканчиваю сушить волосы, и тут мой телефон звонит так непрерывно, что я уже знаю, кто это. Есть только один человек, который не понимает, для чего нужна голосовая почта.
— Иногда мне кажется, что я ошибаюсь, что моя дочь учится в университете, потому что уверена, что мой ребенок хотя бы позвонил мне.
— Мы вчера разговаривали, мам, — Дивья Престон склонна к преувеличениям. Я борюсь с желанием притвориться, что со связью помехи, когда направляюсь в кафетерий на обед.
— Это было слишком давно, — упрямо говорит она. — Твой отец сказал, что ты не отвечаешь на его звонки. Он не слышал твоего голоса уже несколько месяцев.
У моей матери тоже есть склонность заставлять мои уши кровоточить.
— Он может прослушать мою голосовую почту.
— Твое молчание неправильно, детка.
Я тяжело вздохнула.
— Ты не можешь винить меня за то, что я не хочу с ним разговаривать, — я не была дома с восемнадцати лет, изредка возвращаясь на каникулы. Однако и во время них я перестала ездить домой, потому что видеть, как отец притворяется, что мы счастливая семья, оставляло горький привкус во рту.
— Я – нет, но он прилагает усилия, чтобы наладить с тобой отношения. Твои сестры видели, как он изменился. Ты можешь хотя бы попытаться, — ему понадобилось десять лет, чтобы захотеть попытаться. — Он любит тебя, Саммер.
Ее слова свернулись в моем желудке, как молоко. Мой отец не может даже произнести слово «любовь», не говоря уже о том, чтобы почувствовать ее в каком-либо смысле, по крайней мере, по отношению ко мне. Он любит мою мать во всех
— Я в этом не сомневаюсь, — бормочу я, расплачиваясь за еду.
— Как насчет ужина? Мы можем заскочить в Бриджпорт. Я приготовлю твои любимые сладости.
Она знает мою слабость к ее гулаб джамуну5.
— Это мой последний семестр, я не могу просто так взять выходной.
— Хорошо, тогда во время весенних каникул.
— Конечно, — говорю я в знак согласия. — Я позвоню тебе позже, мам.
— Поговори с отцом!
К тому времени, как я прихожу в класс, на верхних рядах осталось только одно свободное место. Прогулка по кампусу, а теперь еще и подъем вверх по лестнице лекционного зала, заставляет меня пыхтеть и тяжело дышать. Из-за четырех часов сна и пустой коробки из-под чая мое настроение гораздо более раздраженное чем обычно. Я едва держусь на ногах, когда до перерыва остается два часа. Карандаш в моей руке уже готов сломаться, когда кто-то отодвигает стул рядом со мной.
— Привет, Саммер, — щебечет Киан Ишида, сидящий слишком близко.
Я смотрю на него.
— Привет.
— Ты какая-то мрачная для человека с таким именем.
— Не слышала такого раньше, — я отворачиваюсь, но взгляд Киана продолжает согревать мое лицо.
— Мы можем поговорить?
Я смотрю на его искреннее выражение лица и сдерживаю раздражение.
— Конечно.
— Я слышал о твоем задании. Если Эйден не поможет с твоим проектом, он попадет на испытательный срок, а учитывая, что ты учишься на спортивного психолога, ты должна знать, насколько будет хреново, если капитан уйдет.
Я поднимаю бровь. Этот парень действительно не хочет оставить меня в покое. Сначала общага, теперь посылает ко мне своих друзей?
— Ты что, его лакей?
— То ли товарищ по команде, то ли лучший друг. Либо то, либо другое, — он улыбается, ничуть не обидевшись. — Серьезно, я знаю, что он идиот, но не могла бы ты поменять свое решение.
— Ты только что назвал его идиотом. Тогда почему я должна хотеть, чтобы он участвовал в моем проекте?
— Потому что он – твой единственный шанс попасть на программу, — откуда, черт возьми, он это знает? Мой план по разработке альтернативного предложения провалился. Я поняла это, когда Шеннон Ли вышла из кабинета Лэнгстон, пытаясь заставить ее отказаться от ультиматума. Я выбросила свое альтернативное предложение в мусорную корзину и убралась оттуда.
— Откуда я это знаю? У меня свои методы, солнышко.
— Не называй меня так.
— Извини, — говорит он. — Слушай, ты очень умная и можешь придумать что-нибудь еще, но нам нужно это. Команда готова помочь при любых условиях.
Я оживилась.
— Вся команда?
— Да, если только ты простишь Эйдена. Он хороший парень, и ты скоро в этом убедишься.
— Мы говорим об одном и том же человеке? Потому что тот, с которым я познакомилась, оскорбил мою профессию и сказал, что он не будет участвовать в моем исследовании.