Столкновение
Шрифт:
Я сижу рядом с ней на кровати, потеряв дар речи. Узнать, что ее отец – хоккеист, более шокирующе, чем узнать, что Киан спал с Табитой даже после того, как она преследовала его и всех нас.
— Я родилась, когда мои родители были молоды. Моя мама училась в колледже, а отца только что пригласили в команду. Беременность перевернула всю их жизнь. Моя мама действительно старалась, но отец играл так, словно у него не было дочери, ждущей его возвращения домой. Поэтому я рано поняла, что для него этот спорт был намного важнее, чем ребенок, разрушивший жизнь, которую он планировал.
— Саммер,
Она пожимает плечами.
— В любом случае, именно он звонил в тот раз в бассейне. Мой отец – временный тренер команды Бостона.
— Тренер Бостона это Лук… — я делаю паузу. — Лукас Престон – твой отец?
Она кивает.
— Первый задрафтованный игрок, двукратный обладатель Кубка Стэнли и обладатель Арта Росса27, Лукас Престон?
— Да, — она смотрит на меня, пока я пытаюсь сдержать свой шок. Судя по всему, она уже проходила через это раньше.
— Как я мог этого не знать?
— Я не особенно это афиширую. Я бы предпочла вообще не думать о нем, — она откидывается на кровать, сложив руки на животе. — Вот почему мне так трудно это принять. Нас.
Я ложусь рядом с ней.
— Потому что я напоминаю тебе о нем?
Она вздыхает.
— Потому что ты напоминаешь мне обо всем, что он любил больше, чем меня. Он посвятил свою жизнь хоккею.
Я чувствую себя полным дерьмом.
— Прости, Саммер. Я понятия не имел.
— Не стоит. Я же не говорила тебе.
Я переплетаю наши руки.
— Ты всегда можешь, знаешь же. Сказать мне, я имею в виду.
— Спасибо, но делиться своими проблемами с отцом с парнем, с которым я сплю, – не совсем мое представление о том, как можно расслабиться.
Сводя меня к парню, с которым она спит, кажется, что она бросает мое сердце в блендер. Я изо всех сил пытаюсь рассмеяться, но смех получается хриплым.
— Ну, парень, с которым ты спишь, тоже твой друг. Так что тебе не нужно держать все в себе.
— Я и не держу. Сэмпсон, очевидно, знает, девочки тоже, и у меня были довольно интенсивные сеансы терапии.
Все знают, что отец Тайлера Сэмпсона играл в НХЛ. Не потому, что он это афиширует, а потому, что он никогда не пытался это скрыть. Саммер выросла вместе с ним, вполне разумно, что это потому, что она тоже из семьи хоккеиста.
— И теперь я знаю, — добавляю я.
— Хорошо, теперь и ты знаешь.
— Ты же не собираешься сказать мне, чтобы я никому больше не рассказывал?
— Нет. Есть такая супер странная вещь, как доверие, которого ты, похоже, заслужил достаточно.
Мою улыбку невозможно подавить. В последний раз, когда она это сказала, я был голый и внутри нее. Но на этот раз кажется, что она наконец показывает мне всю себя.
— Ты мне доверяешь?
— Мы друзья, не так ли?
— Я думал, что я просто парень, с которым ты спишь.
Она игриво толкает меня в грудь. От этого прикосновения по моему позвоночнику пробегает электрический разряд.
— К твоему сведению, мы вообще-то в последнее время этим не занимались.
— Ты ведешь счет? Потому что я бы никогда, — я прижимаю руку к груди в притворной обиде.
Она кивает, указывая вниз.
— Думаю, кое-кто да.
—
— Определенно нет. Мы должны немедленно это исправить.
Я притягиваю ее к себе и целую. Удовлетворенный вздох, который она издает, согревает мою кожу, когда я обхватываю ладонями ее лицо.
— Я серьезно, между прочим. Мы друзья. Ты можешь говорить со мной в любое время и о чем угодно. Я всегда тебя выслушаю.
— Я знаю, что ты это сделаешь, Эйден, — ее большой палец касается моей челюсти, прежде чем скользнуть вниз по животу. — Но прямо сейчас мне нужно, чтобы ты был очень недружелюбен со мной.
Я улыбаюсь.
— Как пожелаешь, Саммер.
Глава 32
Саммер
Весенние каникулы в Далтоне – на самом деле не весенние и не каникулы.
Это неловкая первая неделя марта, когда земля все еще покрыта инеем, а у нас всего неделя свободного времени. Последние несколько лет я проводила каникулы в доме Амары. Отчасти потому, что я не хотела ездить домой в еще более холодную погоду, а главным образом потому, что я не хотела видеть своего отца. Однако в этом году мои родители находятся в Бостоне, а это значит, что моя мать засыпала меня десятком звонков о том, как она взволнована обещанным мною ужином с ней.
Никогда ничего не обещайте своей матери, когда вы куда-то торопитесь.
Мое оправдание, чтобы провести время в Техасе с семьей Амары, – теперь неубедительная ложь, поскольку она не собирается домой на каникулы. Ее и этот ее большой мозг пригласили на технологическую конференцию в Сан-Франциско, и хотя она предложила мне поехать с ней, я не хочу вторгаться в ее жизнь. Я склоняюсь к тому, чтобы потратить кругленькую сумму на хороший отель в компании чемодана с книгами.
Но прямо сейчас я отбрасываю эти мысли, когда слышу парней внизу, и нервный трепет разгорается у меня в животе. Эйден не знает, что я здесь. У меня такие липкие руки, что я трижды мыла их его мылом для рук с ароматом персика. Последнее сообщение, которое я получила от него, была фотография его команды мини-прилипал, выигравших игру этим утром. Эйден нес на плечах маленькую девочку, гордо держащую свою медаль. Это было так до смешного мило, что я поставила эту фотографию на его контакт.
Дверь открывается, и я почти ложусь на пол и прячусь с монстрами под кроватью. Он меня еще даже не видел, а я уже жалею об этом. Мне следовало просто пойти в библиотеку.
Прежде чем я успеваю что-либо сообразить, он входит внутрь. Он выглядит как стереотипный хоккеист в своих серых спортивных штанах, с отросшими волосами, выглядывающими из-под бейсболки, и прессом, украшенным, как елочными игрушками, под обтягивающим лонгсливом.
Он издает звук удивления, увидев меня сидящей на его кровати. Его взгляд скользит по моему лицу, вниз по одежде и снова к лицу. Он ошеломлен, и я чувствую себя идиоткой.