Столкновение
Шрифт:
На последних минутах игры я забиваю еще один гол, и счет становится равным. За три секунды до финального свистка Коул Картер спасает нашу команду, потрясая толпу и принося нам первую победу над Йелью.
Прошла целая вечность, прежде чем я покинул безумный каток Ингаллс.
— Два гола и голевая передача. Плюс мы выиграли, — говорю я, когда вижу ее самодовольное лицо.
— Правила есть правила, детка, — Саммер протягивает руку. Я кладу ключи ей в ладонь, и она сияет, крепко сжимая их. Судя по всему, она не станет тратить время на то, чтобы забрать
— Престон. Ты придешь на следующий матч? — голос тренера заставляет нас обернуться. — Ты нам понадобишься, чтобы поругаться с судьями в случае неправильного решения.
Легчайший румянец покрывает ее щеки, и способность заметить это кажется суперсилой.
— Я постараюсь, — говорит она.
Тренер кивает, хлопает меня по спине, прежде чем направиться к автобусу.
— Не фанатка, да? — я дразню ее.
— Тот судья был отстойным, и я пригрозила ему всего один раз, — объясняет она. Я смеюсь, когда она бросает на меня свирепый взгляд. — Встретимся дома. Сначала я должна забрать свой приз с катка, — размышляет она.
Она идет за Амарой к моей машине, а я сажусь в автобус. Сорокаминутная обратная поездка наполнена заразительной энергией, и я чувствую кайф от победы, даже когда мы выходим из автобуса и садимся в машину Дилана.
После душа я увидел Саммер, лежащей на моей кровати, и почувствовал, как во мне восстанавливается энергия. Она лежит на самом краю, и ее щеки окрашиваются в более глубокий оттенок. Ее лицо выглядит таким теплым и успокаивающим, что у меня что-то замирает в груди.
Я тянусь к ней, обхватываю ее лицо и прижимаюсь к ней губами. Я целую ее так жадно, что она задыхается, откидываясь на мою подушку, длинные каштановые волосы веером обрамляют ее лицо. Подушка будет пахнуть ею, и как бы это ни радовало меня, я буду чертовски несчастен, когда ее здесь не будет, и мне придется вдыхать ее запах, даже когда я сплю.
— У тебя мокрые волосы, — шепчет она. Господь, я обожаю ее гребаный голос. Я целую теплую складку ее шеи ниже подбородка. — Эйден.
— Хм?
— Я из-за тебя мокрая.
— Я на это и надеялся.
Она стонет, прижимаясь ко мне.
— На меня капает вода с твоих мокрых волос.
Положив руки по обе стороны от ее головы, я отстраняюсь, и, конечно, капли воды покрывают ее щеки и впадины ключиц. Я не могу перестать улыбаться, когда вижу ее раздраженный взгляд. Я целую ее еще раз, для пущей убедительности, и на этот раз она отталкивает меня сильнее. Я позволяю ей перевернуть нас, чтобы она могла устроиться у меня на коленях.
— Полотенце?
— Ты сидишь на нем.
Она смотрит на полотенце, обернутое вокруг моей талии, и приподнимается, ее волосы падают мне на лицо, когда она стягивает его. Она надувает губы.
— Кто носит боксеры под полотенцем?
Я смеюсь.
— Я хотел завернуть твой подарок.
Она закатывает глаза, поднося полотенце к моим волосам, чтобы высушить их. Она делает это тщательно, полностью сосредоточившись на задаче, ее пухлая нижняя губа зажата между зубами. Я смотрю, как она вытирает мои мокрые волосы, и мое внимание переключается
— Мои глаза здесь, Кроуфорд, — ругается она.
Эти слова никак не помогают мне успокоиться. Возбуждение загорается в ее радужках, и я воспринимаю это как сигнал двигаться дальше. Стягивая с нее топ, я вижу ее грудь без лифчика. Я провожу рукой по напряженным соскам, и ее тихий стон заставляет меня превратиться в камень.
— Иди сюда, — говорю я. Она слушается, ее руки все еще в моих волосах, сжимают их крепче, когда я втягиваю ее сосок глубоко в рот. Я подношу одну руку к ее заднице и задираю юбку. — Твои трусики, наверное, промокли, да?
— Не знаю, — говорит она, затаив дыхание, когда я хватаю ее за бедра.
— Почему же?
— На мне их нет.
Разряд электричества пронзает мой член.
— Блять. Повернись.
Когда ее задница оказывается у моего лица, я приподнимаю ее бедра, чтобы расположить ее голую киску именно там, где мне нужно. Шокируя меня, она стягивает мои боксеры, чтобы провести рукой по всей длине.
— Ты не…
— Я знаю, — говорит она, оглядываясь через плечо. — Но я хочу.
Затем она полностью берет меня в рот, и мне приходится восстановить концентрацию, чтобы почувствовать вкус ее сладкого центра. Звуки, которые она издает, обхватывая губами мой член, не помогают мне долго продержаться. Моя склонность к соперничеству вступает в игру, когда я вращаю языком в вызывающей хныканье комбинации. Она прижимается к моему лицу, и я дразню ее, приближая к оргазму.
— Пожалуйста, Эйден. Мне нужно кончить, — умоляет она, но я не двигаюсь, полностью игнорируя клитор, доводя ее до грани оргазма, а затем останавливаясь. Мои яйца сжимаются так сильно, что мне приходится использовать каждую унцию силы воли, чтобы не взорваться у нее во рту.
— Господи, — стону я, когда она в отместку наносит дразнящий удар по моим яйцам.
— Я буду использовать зубы, Кроуфорд, — угрожает она.
Это вызывает у меня смех.
— Нет, ты не причинишь вреда своему любимому маленькому мальчику.
— Ты не мог так его назвать.
— А как ты предпочитаешь, чтобы я его называл? Моя хоккейная клю… — она берет меня глубоко в свое горячее горло, из-за чего мои бедра выгибаются. Ее смех вибрирует на моем члене, заставляя мое тело закручиваться спиралью. — Блять. Тебе нужно прекратить это, пока я не кончил слишком быстро.
— Скорострел? — поддразнивает она с фальшивым сочувствием. — Такое может случится с каждым, приятель.
Я пользуюсь этим моментом, чтобы ввести два пальца так глубоко в нее, что их костяшки прижимаются к ее чувствительной точке. Пронзительный стон Саммер говорит мне, что я задел ее точку G, и когда она извивается на мне сверху, все еще сводя меня с ума, проводя языком по кончику моего члена, я смыкаю рот на ее набухшем клиторе.
Она кончает вместе со мной, когда я выпускаю в ее рот все накопившееся напряжение. Саммер отстраняется, и румянец после оргазма на ее лице такой горячий, что мне приходится отвести взгляд.