Стопроцентные чары
Шрифт:
— Пора худеть, плюшенция!
Огромное блюдо с сосисками, словно обладая собственной волей, с немыслимой скоростью вильнуло в сторону. Аркаша заскрежетала зубами и кинулась следом, скользя животом по прилавку раздачи с вилкой наперевес. Вариации с естественным отбором никуда не годились. Слабое звено вычислялось на раз.
Купол-столовая встретил Аркашу громким шумом и ароматами, мгновенно пробирающими до обильной слюны. Почти всю громадную территорию занимали столы на четыре, восемь и более персон. Ближе к середине располагались
Найдя раздачу Сириуса, Аркаша двинулась сквозь толпу. И тут это произошло. Не успела она подойти к началу раздаточной линии, как ее охватило неприятное чувство, буквально пригвоздившее тело к месту.
Дама, работающая в раздаточной конструкции Сириуса, пялилась на нее, выпучив глаза, а ее взгляд без обиняков сообщал, что в своих мыслях она уже методично покромсала на кусочки объект созерцания. Пухлая, как сдобная булочка, с пористой кожей и тяжелыми сальными буклями дама, злобно щурясь, ударяла ковшиком о ладонь и игнорировала просьбы студентов передать им тарелки.
Бывают в жизни ситуации, когда, в первый раз встретив человека, мгновенно проникаешься к нему лютой ненавистью. Этакое отторжение одноименных магнитных полюсов или абсолютная несовместимость. С одной стороны, и видишь человека впервые, и тебе-то он ничего плохого не сделал, а все равно раздражает — то, как чихает, как двигается, как дышит.
Вот и здесь дамочка, носящая на белоснежном халате табличку с именем «Мефиста», среагировала на Аркашу, как змея на мангуста.
Девушка поежилась, не понимая, чем вызвала гнев Мефисты, но решила пока особо не беспокоиться.
Взяв поднос и столовые приборы, Аркаша встала в очередь и, дойдя до аппетитно пахнущей горы сосисок на длинном блюде, занесла вилку, чтобы отсыпать себе с голодухи не меньше десятка.
И вдруг оглушающе каркающими интонациями ей посоветовали похудеть, а затем выдернули вожделенную вкусняшку прямо из-под носа. Забег получился недолгим, но продуктивным. Вся очередь дернулась в сторону, пропуская вперед бешеный и брызжущий слюной смерч. Аркаша, злясь, запрыгнула на прилавок раздачи с ногами и, ухватившись кончиками пальцев за край блюда, практически провисла животом над исходящими паром кастрюлями с кашами, какао и чаем. В другой край тарелки вцепилась не менее злая Мефиста, без усилий удерживающая одной рукой на весу и Аркашу, и сосиски.
— Плюшенциям не положено, — прорычала дама, скрежеща зубами и встряхивая тарелку.
Сердце ухнуло в пятки, но жуткий сосущий голод переборол страх. Аркаша, перегруппировавшись, уперлась коленями в прилавок и потянула сосиски на себя.
— Вы гляньте... на... меня... — пропыхтела она, радостно наблюдая за тем, как из-за наклона пара сосисок, приветственно блестя влажными вареными боками,
«А ты не нарывайся», — вспыхнул в разуме совет Гучи.
Ошалев от собственной оголтелости, Аркаша перестала тянуть тарелку и опасливо посмотрела через плечо. Вся очередь и ближайшие к раздаче столы следили за сценкой с живописно вылупленными глазами.
И это называется «не нарывайся»?!
Отпустив тарелку (Мефиста, взвизгнув, повалилась за прилавок, а блюдо с сосисками аккуратно приземлилось рядом с кастрюлей с какао), Аркаша слезла с прилавка раздачи и запоздало приняла чинный вид. Побагровевшая Мефиста встала с пола, проверила сохранность сосисок, обвела взглядом молчаливую очередь и глубоко вздохнула. Взяв небольшую тарелку, она шлепнула в середину кучку шпината и сунула ее девушке.
— Наслаждайся.
«Что со мной не так?» — уныло размышляла Аркаша, ища среди учащихся песочную голову Маккина.
Когда она наконец добралась до русала, тот уже успел удобно устроиться за столом на четыре персоны и активно уплетал яичницу. При взгляде на Аркашин поднос, Маккин подавился.
— По-моему, кому-кому, а тебе сидеть на диете без надобности.
Аркаша надулась и с грохотом присела на скамью.
— Вообще-то я готова съесть целого быка, но мне, так сказать, больше ничего не перепало.
— Не понял.
— Мефиста с какого-то перепугу возненавидела меня, как стойкий прыщ на носу. — Аркаша наклонилась и оперлась подбородком о стол. — Сначала подумала, может, у нее ко мне личные счеты? А затем — какого черта?! Откуда личные счеты? Это же наша первая встреча!
Маккин сочувственно улыбнулся. Однако улыбка его тут же пропала, когда Аркашин живот издал долгое звучное урчание.
— Погоди минутку.
Русал пододвинул девушке свой поднос и решительно направился к раздаче. Аркаша скептически наблюдала, как голова русала при разговоре с Мефистой наклонялась то в одну, то в другую сторону, словно он что-то оценивающе разглядывал. Пару раз его широкая спина тряслась — видать, смеялся.
«Ох уж эти сногсшибательные мужские чары», — мысленно проворчала Аркаша, мучая вилкой желток в яичнице Маккина.
— Прошу. — Рядом с Аркашей опустился поднос. Тарелка с чудесно пахнущим омлетом, нарезка из овощей, стакан какао, блюдце с тонкими полосками ветчины и квартет из ароматных сладких булочек. Горку омлета украшала любовно вырезанная из сосиски розочка. — Налетай.
Глубоко вдохнув в себя нежнейший аромат свежего завтрака, Аркаша показала русалу большой палец.
— Вы умопомрачительны, сударь.
— Ох, что вы, что вы, — притворно всполошился Маккин, смешно взмахивая руками. — Все только исключительно для вас, миледи.
— Как ты развел ее на добавку? — поинтересовалась Аркаша, набивая за обе щеки куски омлета пополам с мелко нарезанной для нее русалом яичницей.
Макки тоже без особого стеснения орудовал вилкой как в тарелках на собственном подносе, так и на подносе Аркаши.
— Природная харизма? — предположил юноша, прихлебывая какао.
— А вы не стесняшка, сударь.