Стоя в чужой могиле
Шрифт:
Блант помедлил.
— Нет, — ответил он наконец.
— Кажется, вы не очень уверены.
— Абсолютно уверен.
Ребус помолчал несколько секунд, приглашая Бланта продолжить.
— У вас все? — спросил Блант.
— Не совсем. В какое время суток вы получили эту фотографию?
— Вечером.
— А поточнее?
— Часов в девять-десять.
— Когда, по-вашему, был сделан снимок?
— Понятия не имею.
— Ясным днем или уже темнело?..
— Качество было не ахти какое. — Блант помедлил. — Пожалуй, уже смеркалось.
Как и в случае с Аннет Маккай, отметил про себя
— Позвольте узнать, как вы познакомились с миз [19] Беддоус.
— Я у нее стригся.
— Но вы дружили?
— Я у нее стригся, — повторил Блант.
Ребус задумался на секунду. Сколько парикмахерш знают номера телефонов своих клиентов? Сколько отправляют им фотографии?..
— На какой телефон отправили этот снимок, мистер Блант?
— Это важно?
— Может быть, ее увидела ваша жена? Спросила, кто такая Зоуи? А потом взяла и стерла?
19
Миз — обращение, которое заменило «мисс» (miss) или «миссис» (mrs) в 1970-е годы, хотя было предложено еще в 1950-х годах. Оно не указывает на семейное положение, поэтому получило одобрение феминистского движения. (Примеч. ред.)
— Это все ваши домыслы. — В голосе Бланта снова слышалось раздражение.
— Но ведь так и было? Вы встречались с Зоуи? Может, в вашей машине — коротенькая поездка на какую-нибудь проселочную дорожку?..
— Поначалу я не был уверен, — тихо ответил Блант. — Не думаю, что эта фотография имела к нам какое-то отношение. Мы с ней там не бывали…
— Вы говорили об этом на следствии?
— Кое-что.
Ребус посмотрел на папку с делом Зоуи Беддоус. Неполное. Как и большинство дел. Ты полицейский, и в конце очередного долгого дня записываешь только то, что тебе кажется важным.
— Мне нелегко об этом спрашивать, мистер Блант. Вы были подозреваемым по делу?
— Только в глазах моей жены.
— Но вы это пережили и остались вместе — вы и Лесли?
— Лесли появилась позднее. Когда Джудит ушла от меня. — Блант немного помолчал, затем продолжил: — Видите ли, у Зоуи было много «друзей». Мы перестали встречаться за несколько месяцев до ее исчезновения.
— И больше вы ничего не можете мне рассказать об этом фото?
— Только то, что оно разрушило мой брак.
— Но инициатором, конечно, были не вы, мистер Блант?
На том конце отключились. Ребус хотел было перезвонить, но раздумал. Тот почти наверняка не ответит. Вместо этого Ребус занялся делом Зоуи Беддоус, материалы которого были разложены на столе. Он знал, что ему придется перечитывать все заново, каждую строчку. Он был абсолютно уверен, что ничего о Зоуи и ее «друзьях» там нет. Если кто-то из них и допрашивался, то их отношение к исчезновению Зоуи нигде не было отмечено. Лень или деликатность следователей? Они представляли, что бы сделала из этого пресса: выдумала историю, исказила факты, продала публике совершенно другую версию. А Зоуи Беддоус оплакивали бы чуть меньше. Ребус сталкивался с такими делами десятки раз. Проститутки «сами напрашивались», «подвергали
Ребус пришел к выводу, что столкнулся с чьим-то сознательным решением исключить из дела всякие поводы для спекуляций. Что создавало проблемы для того, кто заново открывал глухаря: в деле не была отражена вся история. Он хотел было снова позвонить Кену Лохрину, но потом решил, что это терпит. Вместо Кена он позвонил Кларк. Она ответила вопросом:
— Что?
— Я вот о чем подумал, — сказал Ребус. — Все материалы у меня дома. Они рассортированы и прикноплены к стене. Может, удобнее будет работать отсюда?
— Джон, это полицейское расследование, а не досуг. Дела нужно принести в участок.
— Ясно. — Ему пришел вызов, и он посмотрел на дисплей. — Буду у тебя через час, — пообещал он Кларк, а затем ответил Дэниелу Коуэну: — Ребус слушает.
— Джон, мне это не нравится, совсем не нравится.
— Что, звонил старший инспектор Пейдж?
— Если это глухарь, им должен заниматься наш отдел.
Ты обязан находиться здесь.
— Поверьте, сэр, если бы речь шла обо мне…
— Эта твоя болтовня, Джон, дерьмо собачье. Ты так подлизываешься к шишкам?
— Я командный игрок, сэр… спросите Блисса и Робисон, они за меня поручатся.
— Не тех обхаживаешь. Не забудь, о чем я говорил: без моего одобрения ты останешься на пенсии.
— Но я ни о чем так не мечтал, как о твоем одобрении, Дэнни…
Голос Коуэна возвышался до визга, когда Ребус отключился.
7
— Вы не можете просто взять и войти.
Стояло утро, и девице в форме, сидевшей за столом в приемной участка на Гейфилд-сквер, не понравился вид Ребуса. Тот заслуживал некоторого сочувствия: глаза, вероятно, были красные, чистую рубашку он не нашел, а лезвие бритвы давно пора было заменить. Он показал ей документы и ждал, когда его пропустят через запертую дверь, ведущую на лестницу.
— К кому вы идете?
— Я прикомандирован к криминальному отделу.
— На карточке написано совсем другое.
Ребус подался к ней так, что чуть не уперся лицом в плексигласовую перегородку.
— У нас с вами каждое утро так будет?
— Он ко мне, Джулиет, — вмешалась Шивон Кларк, выходя из боковой двери. — Могла бы привыкнуть к его страшной роже.
— Он должен зарегистрироваться как посетитель. Тогда я выдам ему беджик.
Кларк уставилась на девицу:
— Ты серьезно? Я спрашиваю, Джулиет, ты это серьезно? Он прикреплен к делу Маккай до особого распоряжения.
— Тогда меня должны были предупредить.
— Значит, кто-то прошляпил — должно же это когда-то случиться?
— Я здесь, если что, — напомнил Ребус, чувствуя себя вне игры.
Полицейская девица наконец улыбнулась — скорее Кларк, нежели Ребусу.
— К концу дня придется правильно зарегистрироваться…
— Клятва герлскаута.
— Ты говорила, что не была в герлскаутах.
Улыбка на ее лице стала еще шире, когда она нажала кнопку, открывая дверь.
Кларк повела Ребуса в здание.