"Стоящие свыше"+ Отдельные романы. Компиляция. Книги 1-19
Шрифт:
– Ты можешь говорить прямо?
– Мне трудно это сказать. Я никогда такого никому не говорил. Но я должен, потому что никто больше тебе этого не скажет. Мне кажется, ты обидишься. Захочешь развернуться и уйти. Поклянись, что не выпрыгнешь из лодки!
Так вот для чего лодка… Йока посмотрел на Стриженого Песочника и сказал на всякий случай:
– Смотря что ты скажешь.
– Поклянись.
– Не тяни. Я не выпрыгну из лодки. А если и выпрыгну, тебе-то что?
Солнце опускалось все ниже, и его розовый свет показался Йоке зловещим. И красное лицо Песочника в этом
– Йелен, ты мрачун.
– Да ты с ума сошел… – Йока хотел рассмеяться, но решил, что это будет натянуто и лучше оставаться серьезным.
– Я очень сильно рискую, говоря тебе об этом.
– И чем же ты рискуешь?
– Тем, что не побежал в Тайничную башню с доносом, как подобает порядочному гражданину. Если кто-то узнает о нашем разговоре, меня арестуют только за это. А еще потому, что всем известно: лишь мрачун может точно распознать другого мрачуна.
– Зачем ты это сказал? О том, что ты мрачун? – Йока посмотрел Песочнику в глаза. – Ты не боишься, что я побегу с доносом в Тайничную башню?
– Ты этого не сделаешь. Ты благородный, Йелен, доносы не по твоей части.
– Тогда ты ничем не рискуешь.
– Во-первых, я могу ошибиться в твоем благородстве. А во-вторых, ты… извини, конечно… ты еще маленький. Ты можешь проговориться случайно, добавить к слову, похвастаться. Что угодно. Моя мать прибила бы меня, если бы узнала, что я сейчас делаю. Но я это делаю, Йелен. И, поверь, я делаю это для тебя.
– Я не верю тебе. Ты ошибся. Я не мрачун.
Это было самое простое: не поверить Песочнику.
– С этим трудно смириться человеку, который всегда считал мрачунов исчадиями Исподнего мира.
И тут Йоке пришло в голову, что этим надо воспользоваться. Он же еще вчера пытался втереться в доверие к мрачунам! Может быть, Стриженый Песочник выведет его на тех, кто знает, где искать Врага? Но нужно не переиграть. Нужно быть очень осторожным.
– У многих людей есть способности к мрачению, они же наследственные, – медленно начал Йока. – Но мрачуны перестали быть эндогамной кастой, и эти способности растворяются в крови обычных людей. Возможно, во мне есть кровь мрачунов.
Это был первый абзац предисловия к книге, которую дал ему Важан. Собственно, ничего, кроме предисловия, Йока прочитать не успел.
– Да. Но ты не латентный мрачун. Ты очень сильный мрачун. Это редкость. Я бы никогда не поверил, что в семье судьи Йелена может родиться такой сильный мрачун.
– Из чего ты сделал такой вывод?
– Ты ударил этого парня в драке. Ты ударил его так, как это делают мрачуны. И это был очень сильный удар. Он недаром не мог говорить после этого. Возможно, он сейчас у доктора Грачена и врачи пишут донос в Тайничную башню.
– Как я его ударил? Он же просто струсил!
– Это для сытинских. Они, может, и поверят. Но меня-то не обманешь. Вспомни, от тебя никто никогда не убегал с криком «мама»?
– Я хорошо дерусь. Меня многие боятся. – Йока похолодел. Он часто видел страх на лицах своих врагов.
– Йелен, мрачуны не исчадия Исподнего мира. Ты или не веришь мне, или очень хорошо держишься.
Йока не смог бы держаться так хорошо, если бы поверил. Он чувствовал в себе волну отчаянья, которую отгонял всеми возможными способами, но она накатывала на него и едва не накрыла с головой. Не верить – это был единственный способ не захлебнуться в этой волне.
– Послушай, а обычный человек может понять, что его ударил мрачун?
– Если имеет опыт – конечно. Удар чудотвора валит с ног, он как копье или как сильный ветер. А удар мрачуна лишает воли, вызывает страх, смятение.
– Только у обычных людей? Мрачун может ударить мрачуна? – Йоке почему-то очень не хотелось думать, что Важан мрачун.
– Да, может. Еще как. Для мрачунов удары друг друга страшней, чем для людей. Это чужеродная энергия, не та, которая нужна мрачуну. Такая энергия хороша для чудотворов, поэтому они не боятся мрачунов. И наоборот: мрачуну только на пользу удары чудотворов.
– А ты что, изучаешь оккультизм?
– Немного. Надо понимать, что ты делаешь. Следить за собой, держать себя в руках. Я же говорил, меня учили этому с пеленок. А тебя не учили, поэтому ты не умеешь. Тебе сделали больно – получите в ответ! Тебя обидели – нате вам еще! Ты этим выдаешь себя. Ребенок не может ударить сильно, и его удара никто не заметит. А ты как раз входишь в силу, и это становится заметным.
– И что, ты можешь меня ударить?
– Могу. Но я не стану этого делать. У мрачунов принято уважать друг друга. И не принято мериться силой. Когда один мрачун бьет другого мрачуна, это равносильно пощечине. Или плевку в лицо. Повод для поединка. Так поступают с теми, кого не считают человеком.
– Попробуй. Мне интересно испытать на себе удар мрачуна, – подначил его Йока.
– Нет. Я не делаю гнусностей, Йелен.
– Все мрачуны столь благородны?
– Среди мрачунов есть разные люди. Все зависит от окружения, от воспитания. Есть даже такие, которые служат чудотворам. Вот такого мрачуна я бы ударил с удовольствием.
– Ты считаешь их предателями? – Йока уцепился за эту мысль: мрачуны, которые заодно с чудотворами.
– Нет. Они не предатели, они… чужие. Их воспитывают по-другому. У чудотворов есть специальные школы, где растят сирот-мрачунов. Это хорошие школы. Оттуда выходят не мрачуны, а люди со способностями мрачунов. Это разные вещи. Но я все равно ненавижу их сильней, чем чудотворов. Их все ненавидят.
– А ты не боишься, что я как раз из таких? – едко спросил Йока, сжимая зубы.
– Нет. Те знают, кто они такие. А ты не знаешь.