"Стоящие свыше"+ Отдельные романы. Компиляция. Книги 1-19
Шрифт:
– Ты не пробыл с семьей и часа, – заметил тот, увидев Войту на пороге.
– И что?
– Ничего. Я нашел ошибку в твоих рассуждениях о зависимости степени поля от времени.
– Там нет никакой ошибки.
– Там есть ошибка, и ошибка грубая.
– Едрена мышь, там нет никакой ошибки!
– Повтори это еще раз, если у тебя нет других аргументов.
Ладна в постели всегда бывала ласкова, и Войта вспомнил, как скучал по ее ласке, снова ощутил вину перед ней – за то, что сбежал, что не пришел к ужину (доказывая Глаголену свою правоту). Вдыхал ее запах, мял ее так и не ставшее пышным тело,
За месяц Юкша перессорился и передрался со всеми мальчишками в замке, коих было человек двадцать, не считая совсем маленьких и совсем взрослых.
Лето – осень 99 года до н.э.с.
– Я сказал, ты поедешь и сделаешь доклад! – отрезал Глаголен.
– Я не ваше имущество, или я неправильно вас понял?
– Иногда мне хочется тебя придушить. Почему я каждый раз должен выдумывать сложные многоходовые комбинации, чтобы направить тебя в нужное русло?
– Нужное вам русло, вам, а не мне.
– В данном случае – тебе. Я мрачун, аристократ, хозяин замка, научное сообщество прислушивается ко мне, у меня есть имя в научных кругах. Ты – никто, ты плебей, чудотвор, твое имя ничего, кроме смеха, в университете не вызовет. Магистр Славленской школы! Потрясающе!
– Я так думаю, вам как раз и хочется выставить меня на посмешище.
– Ты поедешь и сделаешь доклад от своего имени. И выдвинешь свою работу на соискание степени доктора. Ты, упрямая скотина, должен доказать этим чопорным снобам, чего стоят твои мозги и твои открытия! В конце концов, это немного приподнимет в их глазах Славленскую школу экстатических практик.
– Какое вам дело до Славленской школы?
– Ровным счетом никакого. Сессия собирается раз в четыре года, я не намерен ждать до следующей. И, клянусь тебе, на этот раз, если потребуется, я отправлю тебя в Храст силой.
– Еще никогда и ни у кого не получилось добиться от меня чего-то силой.
– Ты преувеличиваешь. Твой отец благополучно приневолил тебя учиться, а я – крутить жернов и зажигать солнечные камни. Отправляйся писать доклад. И чтобы я больше не слышал этого трусливого «Я не поеду»!
Да, трусливого. Малодушного. В этом Глаголен был прав – Войта робел, у него подгибались колени, когда он представлял себе публичное выступление на сессии Северского университета. И публика в самом деле встретит его если не хохотом, то высокомерным презрением.
Глаголен заглянул к нему в кабинет (во флигеле у Войты был новый, просторный кабинет, отдельный от лаборатории и библиотеки), чего раньше никогда не делал. Можно было списать это на снобизм мрачуна, но Войта в глубине души догадывался – Глаголен не вторгался в его личное пространство.
Разумеется, на доклад Войта времени не тратил – если стопорилась теоретическая работа, он мастерил выдуманную им самим махину, которую назвал магнитофорной. Махина позволяла накапливать заряд,
Войта дважды испытывал действие созданного махиной электрического разряда на себе и очень хотел обойтись без третьего – удар не был смертельным, не оставлял последствий, но причинял невыносимую боль, мутил сознание, лишал воли и способности двигаться. Последним усовершенствованием в махине была ее способность создавать поле, защищающее от удара чудотвора.
Работа над махиной была практически завершена, но удовлетворения Войта не чувствовал – изначально он хотел добиться гораздо большего. Понятно, Глаголену о собранной махине он ничего не говорил. Вот и теперь постарался поплотней закрыть дверь в лабораторию, чтобы тот не увидел на столе собранного прибора.
Глаголен на дверь в лабораторию даже не глянул.
– Я принес тебе бумагу. Редкую в своем роде. Тут даются советы, как правильно построить научный доклад, чтобы не утомить публику. На второй бумаге – официальное университетское требование к представлению доклада. На третьей – процедура подачи трудов на соискание ученой степени.
– Вы могли бы прислать слугу, зачем утруждать себя столь далеким переходом?
– Прекрати. Я отлично понимаю, насколько это трудный для тебя шаг. Почти невозможный. Сделай это невозможное. Перешагни через себя. На один час засунь свой гонор… куда подальше – и сделай это.
– Зачем мне это нужно? Почему бы вам не поставить под этим трудом свое имя – тогда ничего не придется доказывать, ваш доклад примут без скепсиса.
– Потому что я не стану присваивать себе чужие достижения. Потому что я не вечен, и если ты не сделаешь себе имени сейчас, все твои дальнейшие труды пойдут прахом – их никто даже не прочтет. Я понимаю, что тебя интересует процесс познания сам по себе, результаты нужны тебе лишь для дальнейших умозаключений. Но ты благополучно пользуешься трудами своих предшественников – так не лишай такой возможности своих последователей.
– Я думаю, дело не в этом. Я думаю, вы боитесь, что кто-то меня опередит.
– Не опередит. Я боюсь, что твой труд просто украдут. И у меня есть основания этого опасаться.
– Зато никто из моих последователей не будет лишен возможности пользоваться результатами моих трудов, – хмыкнул Войта.
– Я не верю, что тебе совершенно чуждо честолюбие. Ты для этого слишком амбициозен. Вот и поверни свои амбиции и свое упрямство в нужную сторону, докажи им, чего ты стоишь! Ты доказал, что тебя не сломать побоями и лишениями. Может, моя стража не глумилась над тобой? Не смеялась над твоими мученьями? Не радовалась, когда ты лишился способности к энергетическому удару? Тебя колотили квасным веслом и сажали на цепь, тебя шпыняли, били по зубам, макали лицом в грязь. Разве унижения, которые ты снес, могут сравниться со скепсисом стада университетских снобов?