Страх Мудреца. Дилогия

Ротфусс Патрик

– Что вы говорите?

Он повернулся лицом ко мне в то время, когда я снова смог контролировать свой рот.

– О да,- сказал он.

– Видите ли, имена иногда основаны на других, более старых именах.

Чем старше имя, тем ближе оно лежит к истине.

Лаклесс это относительно новое имя для семьи, не более шестисот лет.

На этот раз мне не пришлось притворяться удивленным.

– Шесть сотен лет - новая?

– Семья Лаклесс старая.
– Он перестал расхаживать

и сел в потертое кресло.

– Намного старше дома Алверона.

Тысячу лет назад семья Лаклесс имела такую же огромную власть, как и Алвероны.

Было время, когда части нынешнего Винтаса, Модега и большая часть мелких государств принадлежали Лаклессам.

– И какое же у них было имя ранее? спросил я.

Он вытянул толстую книгу и с нетерпением залистал её страницы.

– Вот оно.

Семью называли Лоеклос или Локлос или Лоелоес.

Всё переводится одинаково - Локлесс.

В те времена произношение было не так важно.

– Когда же это было?
– спросил я.

Он снова проверил книгу.

– Около девяти сотен лет назад, но я видел другие истории, в которых упоминается Лоеклос за тысячу лет до падения Атура.

Я оторопел при мысли о семье, более старой, чем империи.

– Таким образом семья Локлесс стала семьей Лаклесс? (прим. здесь игра слов - дословно: Lockless - Без замка, Lackless - Без нужды)

Какая причина могла быть у семьи, чтобы изменить своё имя?

– Некоторые историки дадут правую руку на отсечение, чтобы узнать ответ на этот вопрос,- сказал Кадикус.

– Общепринято считать, что произошла какая-то ссора, которая расколола семью.

Каждая часть взяла себе отдельное имя.

В Атуре осталась семья Лак-кей (прим. дословно: Нужда-ключ). Они были многочисленны, но наступили тяжелые времена.

Вот откуда произошло слов «лакей», знаете.

– На юге они стали Лакличами (прим. дословно - податливая смола), которые постепенно ушли в тень.

Тоже самое с Капкаенами в Модеге.

Большая часть семьи была здесь, в Винтасе, только тогда Винтаса еще не существовало.
– Он закрыл книгу и протянул ее мне.

– Вы можете взять ее, если хотите.

– Спасибо.
– Я взял книгу.

– Вы слишком добры.

Послышался отдалённый звон колокольни.

– Я слишком скучный,- сказал он.

– Я говорил столько времени и не дал вам ничего полезного.

– Одна лишь эта история уже принесла не мало пользы, - произнес я с благодарностью.

– Вы уверены, что я не могу заинтересовать вас несколькими историями других семей?
– Спросил он, подходя к столу.

– Я зимовал у семьи Джакис (прим. семья Амброза из Университета) не так давно.

Барон

вдовец, как вы знаете.

Довольно богатый и несколько эксцентричный.
– Он поднял обе брови, его глаза округлились, подразумевая скандал.

– Я уверен, что я могу вспомнить несколько интересных вещей, если буду уверен в своей анонимности.

Мне очень хотелось выйти из роли ради этого, но я покачал головой.

– Может быть, когда я закончу работу над разделом Лаклесс,- сказал я, со всей важностью кого-то, действительно преданного бесполезному проекту.

– Моё исследование является весьма сложным.

Я не хочу, чтобы всё запуталось в моей голове.

Кадикус нахмурился немного, а потом пожал плечами, повыше засучил рукава и начал делать лекарства для Маера.

Я наблюдал за его приготовлениями снова.

Это была не алхимия.

Я знал это из наблюдений за работой Симона.

Это была едва ли химия.

Смешивание лекарства таким образом больше всего походило на следование рецепту, чем на что-либо еще.

Но каковы были ингредиенты?

Я наблюдал за его движениями шаг за шагом.

Сушение листья скорее всего были байтфью.

Жидкостью в закупоренной банке несомненно была муратум или аква фортис, какой-то кислотой в любом случае.

Когда она пузырилась и кипела в свинцовой чаше, она разъедала небольшое количество свинца, приблизительно где-то грамм.

Белый порошок был, вероятно, офалумом.

Он добавил щепотку финального ингредиента.

Я не мог даже предположить, что это такое.

Оно было похоже на соль, но с другой стороны, практически все похоже на соль.

В процессе своих манипуляций Кадикус болтал о дворцовых сплетнях.

Старший сын в Де Ферре сломал ногу, выпрыгнув из окна борделя.

Последний любовник леди Хесуа был иллиец и не говорил ни слова по-атурански.

Был слух о разбойниках на северной королевской дороге, но слухи о бандитах есть всегда, так что не было ничего нового.

Мне плевать на сплетни, но я могу изобразить интерес, когда должен.

Все это время я осматривал Кадикуса на предмет верных признаков.

Легкой нервозности, бусинок пота, нерешительности.

Но ничего этого не было.

Ни малейшего намёка, что он готовит яд для Маера.

Он был совершенно спокоен, само спокойствие.

Возможно ли, что он отравил Маера случайно?

Невозможно.

Любой арканист такого разряда знал химию достаточно, чтобы...

Потом до меня дошло.

Может быть, Кадикус не арканист вовсе.

Может быть, он был просто человек в темной одежде, который не знал разницы между аллигатором и крокодилом.