Страх Мудреца. Дилогия
Шрифт:
– При кипении унции воды, какая необходима температура, чтобы вода испарилась полностью?
Я выудил из памяти все что мог вспомнить о таблицах испарения, с которыми я работал в Артефактной.
– Сто восемьдесят саумов.
– Я сказал с большей уверенностью, чем я фактически чувствовал.
– По мне, так неплохой ответ, - сказал Дал.
– Магистр Алхимии?
Мандраг отмахнулся покрытой пятнами рукой.
– Я пасс.
– Он не плохо разбирается в пикях, - предложил
Мандраг нахмурился.
– Магистр Архивов?
Когда Лоррен посмотрел на меня, его вытянутое лицо не выражало эмоций.
– Перечисли правила Архивов.
Я вспыхнул при этих словах и опустил глаза в пол.
– Соблюдать тишину, - сказал я.
– Беречь книги.
Слушаться скривов. Никакой воды.
Никакой еды.
– Я сглотнул.
– Никакого огоня.
Лоррен кивнул.
Ничто в его тоне или поведении не говорило о его неудовольствии, но от этого было еще хуже.
Он повернулся к другому концу стола.
– Магистр Артефактов.
Я мысленно чертыхнулся.
За последние несколько дней я прочитал все те шесть книг, что Магистр Лоррен выбрал для изучения реларам.
На одни только хроники Фелтеми "Падение Империи" я потратил десять часов.
На свете было не много вещей, которых я желал бы больше, чем доступа в Архивы, и я отчаянно надеялся произвести на Лоррена впечатление, ответив на любой вопрос, который он мог бы пожелать задать.
Но мои надежды не оправдались.
Я поднял взгляд на Килвина.
– Гальваническая пропускная способность меди, - пророкотал через бороду рослый как медведь Магистр Артефактов.
Ответ на вопрос нашелся мгновенно.
Я сталкивался с этим ранее, когда выполнял вычисления при изготовлении ламп.
– Проводящий коэффициент галлия.
И конечно же я знал ответ на этот вопрос, так как лакировал эмитенты для лампы.
Подсовывал ли мне Килвин легкие вопросы?
Я смог ответить на все.
– Хорошо, - закончил со мной Килвин.
– Магистр Риторики.
Я невольно задержал дыхание поворачиваясь к Хемме.
Я прочитал целых три из его списка книг, несмотря на свою острую нелюбовь к риторике и бессмысленной философии.
Однако я смог на две минуты подавить свое отвращение и изобразить хорошего и скромного студента.
Я - один из Руа, я мог играть любую роль.
Хемме хмуро уставился на меня, его круглое лицо было похоже на злобную луну.
– Это ты поджег мои комнаты, ты, маленький ублюдок Путаницы?
Неприкрытая грубость вопроса застала меня врасплох.
Я готовился к невероятно сложным вопросам, или вопросам с подвохом, или к вопросам ответ на который можно вывернуть любым способом, чтобы в любом случае выставить меня неправым.
Но
Путаница - термин, который я особенно презираю.
Вихрь эмоций закружил меня и оставил внезапный вкус сливы во рту.
В то время, как часть меня пыталась заставить взять себя в руки и найти допустимо вежливый ответ, я обнаружил что уже открыл рот и начал говорить.
– Я не поджигал Ваши комнаты, - сказал я честно.
– Но мне жаль, что я этого не сделал.
И что вас там не было, крепко спящего в тот момент.
Выражение лица Хемме сменилось с хмурого на удивленное.
– Ре`лар Квоут!
– Вмешался Председатель.
– Если вы еще раз забудете о вежливости, я выдвину против вас обвинение о неподобающем поведении!
Вкус сливы исчез так же быстро как появился, оставив мне чувство легкого головокружения. Я покрылся холодным потом от ужаса и смущения.
– Приношу свои извинения, Председатель, - быстро сказал я, уставившись себе под ноги.
– Это было сказано в гневе.
Слово - Путаница является чрезвычайно оскорбительным для людей моего народа.
Оно созвучно с одноименным периодом в истории - систематическим истреблением тысяч Руа.
Складочка любопытства прорезала лоб канцлера.
– Должен признать,
я не знал об особой этимологии этого слова, - он задумался.
– Полагаю, это может сойти в качестве темы для моего вопроса.
– Не так быстро, - вмешался Хемме.
– Я еще с ним не закончил.
– Вы закончили, - отрезал Председатель.
– Вы столь же невыносимы как и мальчик, Джейсом, но с меньшим основанием для оправдания.
Вы показали, что не можете вести себя профессионально, и таким образом, я должен остановить ваши препирательства, считайте вам повезло что я не буду выносить вам официального порицания.
Хемме побелел от гнева но придержал язык.
Канцлер повернулся ко мне, - Магистр Языков, - объявил он о себе официально.
– Ре`лар Квоут: какова этимология слова Путаница?
– Это слово пришло со времен этнических чисток спровоцированных Императором Олкионом, - сказал я.
– Он выпустил указ, согласно которому любая толпа путешествующих по дороге людей подвергалась штрафу, заключению или высылке без разбирательства.
Со временем слово сократили для удобства и оно превратилось из "путешествующая толпа" в "путаница".
Он удивленно приподнял бровь.
– Вот как?
Я кивнул.
– Также, я могу связать происхождение "путаницы" со словом "преподобный отец", котрые пытались в те времена призвать выступающих актеров встать на путь истинный.