Страна игроков
Шрифт:
– Скажите, - выкрикнул кто-то из плотно окружившей Груднина толпы, это правда, что вас приглашают занять должность первого вице-премьера в нынешнем правительстве?! И согласитесь ли вы на это?
– Разве я похож на человека, которому нравится находиться в одной компании с трупами, пусть и политическими?!
– тут же парировал поднаторевший в публичных дискуссиях "теневой премьер".
– Согласитесь, уважающему себя человеку находиться в такой компании просто неприлично...
Все одобрительно засмеялись, так как в России вряд ли можно было найти человека, довольного
– А какую экономическую программу вы будете осуществлять, если станете премьером?
– Прежде всего отмечу, что, в отличие от нынешнего правительства, у моей команды такая программа имеется. В двух словах о ней не расскажешь, но ее стержень - содействие структурной перестройке предприятий и прекращение разворовывания страны. Кстати, я думаю, что в будущем к разработке государственных экономических программ мы будем привлекать и специалистов вашего союза. Только, конечно, прежде всего мне нужно стать премьером, и здесь я надеюсь уже на вашу помощь.
По последовавшим за этим многочисленным одобрительным возгласам можно было понять, что такая помощь, конечно же, будет оказана, хотя никто не знал, в чем она должна заключаться.
Как раз в этот момент Ребров увидел Машу Момот, которая, двигаясь по кругу, искала возможность пробиться поближе к "теневому премьеру".
– Не советую, - дотронулся до ее руки Виктор, - затопчут почитатели.
– Что?
– рассеянно повернулась к нему Маша, а когда до нее дошло, что он сказал, она попыталась отшутиться: - Ты же знаешь, что женское любопытство - хуже наркомании. Я собой уже не управляю... Позвольте! Своим хрупким плечом, как в масло, врезалась она в живую стену.
Владимира Груднина терзали в толпе вопросами еще минут десять, пока Большаков не придал этому коллективному выражению любви и обожания организованный характер, потребовав, чтобы все расселись по своим местам. Виктор придержал стул для Маши, но она села в первом ряду, прямо перед поймавшим вдохновение "теневым премьером", и бурно реагировала на все, что он говорил.
В следующий раз Ребров перебросился с ней парой слов только перед обедом. Он поймал ее за локоть, когда она, вместе с источавшим энергию Грудниным и еще несколькими его почитателями, проходила через холл гостиницы в сторону ресторана.
– Что за спешка?
– шутливо начал Виктор.
– Боишься, что юные предприниматели съедят все котлеты и выпьют весь компот?
Маша Момот затанцевала на месте, с нетерпением поглядывая вслед удалявшейся компании.
– Я уже почти дожала его, - как в бреду забормотала она.
– Он может быть мне полезен больше, чем кто-либо другой. За ним - реальная сила, деньги. И он согласился со мной, что для реализации своих политических амбиций ему теперь нужна своя газета... Такой шанс! Правда глупо было бы его упустить? Ты как считаешь?
– Это было бы просто непростительно, - подтвердил Ребров, понимая безнадежность попыток убедить ее сейчас в чем-то другом.
– Увидимся вечером!
– обрадовалась Маша.
Ребров и в самом деле увидел ее поздно вечером, когда
Поздняя парочка зашла в отель. Виктор еще с полчаса стоял на балконе, прислушиваясь, не хлопнет ли дверь в соседнем номере. И за это время он испытал всю ту гамму чувств, которая знакома каждому мужчине, получавшему отставку у женщины.
Вначале он тешил себя дешевым философствованием на тему, что любую женщину можно купить - весь вопрос в цене. Однако вскоре ироничное презрение к Маше Момот сменилось у него отчаянием. Он с трудом удержался, чтобы не броситься искать ее. Но тут Реброву захотелось спать, и, уже лежа в постели, он вдруг с усмешкой подумал, что, несмотря на душевные страдания, он не забыл почистить зубы и завести будильник.
На следующий день все участники судьбоносного съезда разъезжались по домам. Раньше всех уехал Груднин, отправлявшийся куда-то в Сибирь, на региональную конференцию работников пищевой промышленности. Большая часть молодящихся предпринимателей летели одним рейсом в Москву, и, по мере готовности, их отвозили микроавтобусами в аэропорт.
Маша влетела в самолет последней, когда все уже сидели на своих местах и вот-вот должен был отъехать трап. Увидев Реброва, она лишь на мгновение замялась, а потом решительно плюхнулась рядом с ним на свободное место.
– Привет!
– беззаботно прощебетала она и сразу же перешла в наступление: - Куда это ты пропал?!
– Когда?
– поинтересовался Виктор.
– Ну-у-у... вчера вечером. И сегодня утром. Я тебя искала.
– В каком номере, если не секрет?
– Смотри, нас уже куда-то потащили.
– Маша делала вид, что не слышит Виктора.
– Да, помоги мне, пожалуйста, забросить наверх эту проклятую сумку...
Когда самолет взлетел, Маша Момот закрыла глаза и уронила голову на плечо Реброва. Уязвленное самолюбие не позволяло ему оставить голову Маши в таком положении, но, с другой стороны, подумал он, неприлично и демонстративно отталкивать ее. Поэтому Виктор несколько раз наклонялся вперед, делая вид, будто бы что-то ищет в кармашке впереди стоящего кресла, однако каждый раз щека Маши опять находила его плечо. В конце концов Ребров смирился с этим и лишь пробурчал достаточно громко, чтобы она услышала:
– Мерзкая девчонка!
В ответ Маша, словно во сне, улыбнулась и поудобнее устроила голову на его плече.
Глава IV
УРОК ЖУРНАЛИСТСКОГО МАСТЕРСТВА
1
– Это просто никуда не годится!
– театрально воздел руки к небу Игорь Стрельник, с трудом дочитав статью Реброва.
– Материал у тебя получился такой же интересный и содержательный, как меню в нашей убогой редакционной столовке.
Рабочий день только начинался, и жара еще не достигла того уровня, когда человеку становится очень трудно быть терпимым к окружающим. Однако Стрельник уже был колючим, как двухдневная щетина, и не желал идти на компромиссы.