Страна Незаходящего Солнца. Том I
Шрифт:
—А вот и все. Это за мной. Как раз все вовремя. Давай, летун, сейчас твой подчиненный отправит меня назад в штаб. Думаю, в ближайшие месяцы еще свидимся. Удачи на своем направлении, хех.
—Ну давай, Честер, конечно свидимся. Надеюсь, это будет по случаю полной победы над джапами.
Адмирал спешно покинул помещение и направился к приземлившемуся на взлетно-посадочную транспортнику. Это был JRC-1,морской вариант самолета, в армии с января 1943 называемого UC-78, до того — C-78. Двухмоторный самолет, вмещавший до пяти человек, сейчас не часто применялся как учебный, хотя таким его изначально и планировали конструкторы — старые одномоторные учебные самолеты уже были слишком далеки от современных боевых истребителей и тем более бомбардировщиков, будучи ближе к авиации Первой Мировой, и обучать на них будущих пилотов техники конца Второй Мировой было не очень-то правильным решением, что полностью понимали в руководстве США. Но полностью списывать их было еще рано, да и невыгодно — теперь они стали средством перевозки различных высокопоставленных офицеров и чиновников, особенно
Лемэй остался один. Он задумался над результатами прошедшего совещания. Такое чувство, буд то он просто еще два раза повторил заезженные штампы о неизбежности поражения Японии — сначала официально всем, потом неофициально с Нимицем. Был ли у этого заседания какой-то особый смысл, появление новых идей, тактическая или стратегическая значимость? Кажется, нет. Ну, хотя бы, на какое-то время он и сам мог отложить это — он успокоится и примет предсказания о скором падении врага почти сразу, как они окажутся подкреплены чередой локальных побед и небольших продвижений, кирпичиков в разрушении Империи, и далеко не фундамента — скорее, последнего этажа. Например, уничтожение голодающих гарнизонов в Индонезии, в Бирме или продвижение гоминьданских генералов. Да хотя бы вступление в войну русских, один из самых нежеланных сценариев, который, тем не менее, сильно ускорит смерть Японии. Здесь он остановил себя. Прокручивать одно и то же, но уже третий раз подряд было слишком даже для него. Провал операции не стал концом света или его пребывания в должности, но полная самоотдача пустым мыслям без дела может довольно быстро к этому привести. Нужно продолжать работу — если провалилась одна операция, значит, необходимо учесть опыт и провести другую.
Действительно… Прорыв в Бирме… Это должно вывести из войны одну из марионеток Императора, коллаборационистское Государство Бирма, и без того почти уничтоженное. Это позволит использовать освобожденные территории для формирования дивизий из местных жителей, привыкших к здешнему климату и ландшафту, что должно заметно упростить задачу выбивания японцев из Индокитая и Малайи, заодно подав пример тамошним людям, что антияпонские восстания имеют большой шанс на успех.
Глава III
В Бирме было неспокойно. Здесь разгоралась «Бирманская операция» сил Союзников, которые уже отбили немалую часть территории страны, с каждым днем продолжая процесс превращения формально независимого прояпонского Государства Бирма обратно в британскую колонию. Близилось к завершению окружение и блокировка Мандалая, Мьичина была взята еще в начале 1944 года. Учащались случаи перехода бирманцев на сторону Союзников. Японская Империя не была способна ни обеспечить на этом участке достаточное количество снаряженных и обученных частей, ни положиться на лояльность местного населения — слишком уж разошлись заявленные популистские лозунги начала оккупации и результат, который можно было увидеть сейчас, на закате солнца Империи. Бирманцы хотели независимости, а не смены одних колонизаторов на других, администраторы и начальники от которых порой бывали куда более жестоки и не стеснялись использовать самые радикальные решения имеющихся проблем.
Отсутствие особо сильного контроля со стороны метрополии играло на руку местным сепаратистам — в стране действовала антияпонская организация, «Антифашистская лига народной свободы». Она не просто была популярна в народе и имела поддержку некоторых чиновников, все было куда глубже — ее поддерживал даже министр обороны, генерал Аун Сан, давно участвовавший в антияпонском заговоре. 8 марта 1945 года с его поддержкой была проведена операция, призванная обмануть Императорскую Армию — в джунглях восстали отряды генерала Ба Хту, перешедшие на сторону Союзников. Аун Сан смог убедить доктора-«адипати» (т.е генералиссимуса) Ба Мо, главу государства, и генерала Хэйтаро Кимуру, который руководил японскими частями в регионе, что восставших мало, и переход на сторону британцев скорее единичный случай предательства, чем начинающаяся тенденция. Всего через девять дней сам Аун Сан развернул свои части против Кимуры, Армия Независимости Бирмы была переименована в Национальную Армию Бирмы, и ее отряды заняли территории в тылах у японской армии. Генерал Кимура фактически оказался в окружении вместе со всеми своими подчиненными. Положение было близко к критическому. Конечно, бирманские части не были способны победить в прямом бою японцев, но они и сами понимали это, стараясь докучать через мелкие диверсии и постоянное напряжение японцев вечно висящей угрозой еще одного рейда.
Хэйтаро Кимура не остался один. Верность Императору так же сохранили индийские коллаборационисты из Азад Хинд, служившие в Индийской Национальной Армии. Откровенно говоря, это подразделение сложно было назвать боеспособным, да и по численности оно разве что немного превосходило обычную пехотную дивизию, но оно, вроде как, выигрывало по лояльности — хотя Кимура вообще перестал доверять всем здешним коллаборационистам и помощникам, поняв на примере бирманцев, что для тех ничего не стоит предать в самый ответственный момент и поменять сторону уже второй раз за войну. Если для них это было приемлимо, поскольку те считали, что скорое падение Японии уже очевидно, то для настоящего японского генерала такие мысли были недопустимы. Он должен был быть готов сражаться в каком угодно окружении, без провианта и снабжения, и при необходимости совершить сэппуку, ну или просто погибнуть в банзай-атаке, как генерал Тадамити Курибаяши на Иводзиме несколько дней назад. О решимости Кимуры мог говорить тот факт, что он вообще еще не знал про судьбу Курибаяши, да и не очень-то интересовался положением дел в нескольких тысячах километрах от места, которое грозится вскоре превратиться в братскую могилу для его армии и его лично, но уже был готов пойти
Это мнение было тем, что каждый день заставляло его продолжать действовать. В окружении он задумался о самообеспечении армии в условиях отсутствия тылового снабжения от бирманцев, но даже не рассматривал для себя капитуляцию. Его солдаты в ободранной одежде и с пустым желудком, судя по виду, думали наоборот, но только по мнению британцев и остальных противников — европеец не может понять азиата. Эти люди с почти закончившимся боекомплектом и едой имели в себе ничуть не меньше решимости сложить головы здесь, если того прикажет генерал. На самом деле, у японской армии были не такие уж и плохие шансы держаться здесь, но это было вызвано не положительными моментами их расположения, а обоюдно отрицательными — джунгли и горы, сезон дождей длинной в полгода, жара, болезни и насекомые были теми факторами, которые заставляли Союзников раз за разом откладывать широкомасштабное наступление против войск Кимуры. Большая часть потерь обоих сторон на этом фронте, включая безвозвратные, была вызвана не боевыми действиями, а банальными эпидемиями и голодом. Почти все колониальные владения Империи были отвратительным местом для ведения войны — бесконечные тропические острова, вышеуказанные проблемы которых везде были одинаково сильны, и континентальная часть, такая же тропическая. Исключением были только территории Китая и Кореи, но там боевые действия велись, по сути, одним «Гоминьданом» и коммунистами Цзэдуна, а в Корее их и вовсе не было. От размышлений об этом Кимуру отвлек гонец, рядовой в рваном кителе, явно запыхавшийся. Он довольно бесцеремонно ворвался в блиндаж своего начальника, но в таких условиях даже японский этикет отходил на второй план относительно практичности действий.
—Товарищ генерал! Враг атакует 7-ой полк на реке! Видимо, хотят форсировать.
—Сколько их?
—Фукумото сказал, что не меньше полка при поддержке танков.
—Отправься к Мураяме и передай ему приказ отправить им на помощь 10-ый и 12-ый полк с флангов.
—Так точно!
Рядовой отдал честь и выпрыгнул из блиндажа, побежав в следующий пункт назначения. Времени отдыхать не было. Враг не должен был пересечь реку, иначе потеряется последняя надежда здешних японских подразделений — как раз почти непроходимая широкая река Иравади была тем барьером, который не давал врагу возможности эффективно соединиться с бирманскими повстанцами в тылу и завершить Бирманскую кампанию успехом. Через реку, длинною более 2000 км, проходил всего один мост, и тот был сильно поврежден, потому все, на что могли рассчитывать британцы, это взятие под огневой контроль противоположного берега и наведение паромной переправы для своих солдат и немногочисленной техники, которую они использовали в духе Первой Мировой, чему вполне способствовало застывшее в ней развитие английского танкостроения - «Матильды» и «Черчилли» были хороши здесь для поддержки пехоты огнем, хотя их основной проблемой оставался огромный вес, из-за чего с этими машинами воевали больше дороги и болота, чем японцы, из противотанковых средств имевшие только шестовые кумулятивные мины для смертников, или, в более хорошем случае, ружейные гранатометы и в конце концов обыкновенные противотанковые гранаты. Численность всех этих средств, правда, сильно сократилась за последний год, а поставлять новые метрополия не спешила — как из-за неприоритетности направления, так и из-за банального отсутствия производства, способного покрыть потребности всей армии в таком снаряжении.
7-ой полк держал оборону. Он попал под артиллерийский обстрел и провел без движения в бункерах и окопах не меньше 20 минут. Сейчас они ввязались в перестрелку с врагом на той стороне реки, и пока никто не имел однозначного превосходства — хотя, сам факт наличия у врага артиллерии давал поводы считать, что как минимум огневая мощь у них выше, но это и не было сколь-то неожиданным для окруженной армии, сражающейся с полноценными силами. Но достичь полного превосходства в перестрелке не могла ни одна из сторон. Британская армия в этом регионе была, зачастую, укомплектована всевозможными здешними «аборигенами», характерными для региона — самими бирманцами, мусульманами-пакистанцами и индусами. Это были резервисты Британии и, по какому-то стечению обстоятельств, они всегда сражались хуже европейцев. У японцев же сказывалась ограниченность во всем — не было достаточно патронов, постепенно становилось меньше оружия и личного состава, провианта. Они не атаковали первыми и даже старались не вести огонь на подавление, тратящий так много боеприпасов. Они обычно вели точечный огонь, а к беспорядочному обстрелу прибегали когда подавить ту или иную позицию было просто необходимо. Сейчас они подавляли так пулеметчиков на той стороне реки, один из них уже куда-то делся, то ли спрятался, то ли действительно погиб от шальной пули. Остальные продолжали заливать огнем восточный берег, и, наверное, только специфическая ментальность японцев помогала им продолжать попытки подавить их из винтовок находясь под плотным обстрелом. Это было довольно безнадежно. Пулеметчики срезали даже деревья своим огнем, постоянно летели щепки и земля.
В небе был слышен постепенно приближающийся гул. Вскоре из-за деревьев показались британские самолеты. Это были «Bristol Beaufighter» королевских ВВС. Официально тяжелые истребители, сейчас их нередко использовали в качестве легких бомбардировщиков и торпедоносцев. Три «Бофайтера» приблизились к японским позициям и пикировали на них, сбросив бомбы. Взрывы перекрыли выстрелы, раздались чьи-то вопли, с хрустом падали пальмы. Пыль и земля упала в японские окопы, один из блиндажей, на крышу которого точно упала бомба, развалился и перестал существовать в принципе — кроме разлетевшихся во все стороны щепок, о нем стала напоминать лишь большая яма на месте его бывшего расположения. Несмотря на это, через пару секунд огонь возобновился, трех бомб точно было не достаточно.