Страна Незаходящего Солнца. Том I

Панцерный Владимир

—Благодарю Вас, майор Мэйнард. Думаю, ответ удовлетворяет мистера Рэйми.

Тот удовлетворительно качнул головой.

—Впрочем, у меня есть свой вопрос… Можете не вставать. Вы видели лично поврежденные самолеты на аэродроме, или вам донесли третьи лица?

—Да, я сам видел. Информация о повреждениях полностью с моих слов.

—Вы можете как-то описать характер повреждений? Каким оружием были нанесены эти удары?

—Не знаю… Это сложно. Это, конечно, похоже на те зенитки, с которыми я сталкивался в Европе. Те, которые заполоняли небо фугасами. «Ахт-ахт», или FlaK 37. Но здесь было немного другое.

—Чем это отличается от немецкого оружия?

—Я не видел никаких взрывов в воздухе. Фрицы делали это, как артиллерия, они покрывали все воздушное пространство этими фугасами с альтиметрами, которые постоянно взрывались в небе. А здесь… Они как буд-то никогда не промахивались. Я не знаю, что это. И повреждения такие, как буд-то прилетел ну просто огромный снаряд.

Такие используются разве что на флоте, но их, понятное дело, нельзя точно направить по такой маленькой цели, да и как с земли запустить? Судя по вспышкам, там или движок какой-то был, или просто взрыв от выстрела. И реально поражающая точность. К тому же, в ночи мы ничего не смогли рассмотреть, но вспышки шли просто из случайных мест, там даже очертаний каких-то позиций не было. Это уже похоже на миномет, ну, где поставят, оттуда и стреляет, без разницы где. Им не нужно сложно оборудованных позиций. Но, черт возьми, это еще более странно! Я всего лишь майор, я не знаю, что это за хрень, но надеюсь, что наши ученые умы смогут если не создать противодействие им, то хотя бы сделать такую же! Никогда бы не подумал, что буду призывать вышестоящих по званию перенимать опыт у джапов, но этот день настал. Такая штука, да в правильном применении, сможет превратить в металлолом любую вражескую авиацию. Я, конечно, не высокопоставленный офицер, и не буду строить из себя эксперта, потому что один раз встретился с неизвестным оружием, но серьезно, я бы хотел, чтобы это всё было рассмотрено на высшем уровне. Хотя бы присутствующими здесь офицерами.

—Спасибо, майор. Господин Нимиц, что вы можете сказать об этом?

Шестидесятилетний адмирал встал. Даже в таком возрасте он выглядел куда более бодрым и «живым», чем Мэйнард, но это было очевидно, потому что адмиралу в последнее время не доводилось быть сбитым в самолете. Он окинул всех присутствующих взглядом.

—Да, генерал Лемэй, есть, но немного. Я хотел бы попросить всех присутствующих здесь не впадать в панику — даже если мы берем худший вариант развития событий, в котором у японцев действительно появляется многочисленное ПВО, использующее новейшие принципы военной доктрины, это не означает, что мы проиграли или движемся к этому. Вспомните 1939 год. Нацисты захватили почти всю Европу за несколько месяцев, используя танки, на которые не было сделано ставки ни нами, ни тем более британскими коллегами. И посмотрите на нацистов сегодня. Сколько еще их «фольксштурм» сможет удерживать остатки территорий? Ну, может месяц. Мир адаптировался к блицкригу, и кроме него Гитлер не смог создать ничего, что могло произвести бы подобный эффект. Даже не это ждет Японию, их ждет куда более быстрый и тихий конец, чем Рейх — их промышленность и вооруженные силы уже стерты в пыль, а не будут стерты вскоре. Самое большое, что японцам удастся сделать в худшем сценарии, так это превратить свои острова в крепость и никогда оттуда не высовываться. Заметьте, я говорю «в худшем сценарии». Какова его вероятность? Не очень то и велика. К тому же, говоря о Рейхе — так как скоро война в Европе подойдет к закономерному концу, высвободиться немало сил и средств на борьбу в Тихом Океане, к тому же можно будет попробовать подключить Советскую Россию. Справедливости ради, я бы не хотел участия большевиков, которое может привести к заполучению ими каких-то новых территорий, но кто сказал, что мы должны что-то им отдавать? От них требуется не так уж и много. Если они не сделают и этого, это сделаем мы ближе к концу года.Должен признать, я удивлен, что господин Лемэй решил созвать такое собрание по случаю провала одной операции, которой сам и командовал. Мне тоже не всегда сопутствует успех, вынужден признать. Думаю, многие еще помнят наши поражения на Гуадалканале, в частности у Велья-Лавелья, довольно неоднозначный результат битв при Коломбангаре и Хораниу. Я не помню, чтобы из-за этого собирали большие совещания.

Лемэй не стал мириться с замечанием адмирала.

—Товарищ адмирал, я считаю, что пример с Гуадалканалом и прилегающими островами был некорректен. Это был 1943 год, прямое морское столкновение, причем зачастую японские потери в итоге оказались выше. Они не повлияли на ход кампании, да и каким-то неожиданным событием тоже не являлись — всегда рано или поздно случаются поражения, пусть даже такие маленькие. Это вообще не то. Я говорю о том, что японцы впервые за все время отразили бомбардировку «Суперфортрессами» с большими для нас потерями, и к тому же сорвали стратегически важную операцию, которую, кстати, планировал не я один — Вы, товарищ адмирал, запрашивали у меня более 150 боевых вылетов моих подразделений в январе, на что я согласился. Конечно, минирование пролива, в основном, было моей инициативой, не стану скрывать. Но Вы же понимаете, что в случаи успеха, мы бы уничтожили японское морское сообщение и перегрузили их железнодорожную инфраструктуру, что привело бы к скорому коллапсу логистики врага даже без нашего прямого вторжения на их острова? Срыв операции не просто сделал меня виноватым или ударил по самолюбию наших летчиков-бомбардировщиков, ранее считавших свои самолеты неуязвимыми для ПВО узкоглазых. Это действительно важно, товарищ адмирал, тактические неудачи при Гуадалканале не имеют ничего общего с этим. В нашем случаи, их аналогом служили разве что какие-либо поломки, из-за которых часть бомбардировщиков не смогла участвовать в рейдах. Ну и эти единичные случаи, когда их камикадзе таранили и сбивали бомбардировщики. Повторюсь, враг сорвал операцию стратегической

важности. Я согласен со сказанным Вами ранее, японцы не смогут отбить инициативу и лишь затягивают свою капитуляцию, или сознательно делают все чтобы превратить острова в крепость и «законсервироваться» там навсегда, заключив какой-нибудь белый мир и отдав все остальные территории, а после подхода войск с Европейского театра военных действий у них вряд ли будет получаться и это, да и никаких успехов в данном направлении я не наблюдаю и сейчас. Просто… Нам всем надо держать в уме этот факт — японцы создали новое ПВО. Несмотря на ковровые бомбардировки промышленности и кустарных мастерских в жилых районах, они где-то смогли создать его, и не просто создать, а обеспечить ими, как минимум, весь район стратегически важного для них пролива. Майор Мэйнард, что Вы можете сказать насчет гипотезы, что это могло быть кустарное оружие?

Одноглазый забинтованный летчик поёрзал на стуле.

—Ничего утвердительного. Я не видел их вблизи и не смог различить очертания во тьме. Но если это создали кустари, то они, пожалуй, когда-то были лучшими инженерами в мире. Иначе я вообще никак не могу оправдать то, почему кустарные снаряды имели такую точность и не потерпели никаких аварий и крушений еще на стадии их запуска, что-ли. Повторюсь, я ничего не утверждаю, но я не верю, что это были кустарные поделки.

Раненный летчик закрыл единственный глаз и откинул голову назад. Лемэй продолжил.

—Что-ж… Спасибо за информацию, майор. Пока что вся эта чертовщина остается настолько же непонятной, как в сам момент инцидента. У кого нибудь есть еще вопросы?

Роджер Рейми опять поднял руку. Лемэй движением головы разрешил тому высказаться второй раз.

—Товарищ генерал-майор, а когда доставят ежемесячный боекомплект…

—Отставить. Я предупреждал о задержке, если Вы забыли. Конвой уже в пути. Без бомб и патронов не останетесь.

В зале раздались приглушенные смешки. Рейми то ли действительно больше интересовался вопросами снабжения своего авиакрыла, поставку которого задержали всего лишь на пару дней впервые за год, то ли намеренно попытался не то разрядить обстановку, не то спустить своего командующего из высоких мыслей на землю так, чтобы не попасть под трибунал. В любом случаи, это у него невольно получилось, хотя больше эмоций у присутствующих вызвал резкий ответ генерал-майора, сказанный до того, как вопрос был озвучен полностью.

Кажется, на этом моменте делать на заседании стало совсем уж нечего — генералам нечего было сказать, а офицерам среднего звена нечего спросить. Лемэй тоже начал понимать это.

—Итак, вопросов нет, значит все имеющиеся были нами успешно решены. Благодарю всех, прибывших сюда. Надеюсь, я смог донести до каждого, что по крайней мере в данный момент времени, пока ситуация не прояснилась, следует отучиться воспринимать врага как боксерскую грушу — он может бить в ответ. Я тоже не верил в это еще два дня назад, и тем самым, как видите, нечаянно подставил всех, от наших парней, убитых над проливом, и господина Мэйнарда, до правительства — Сената, Конгресса, самого президента. Сейчас я буду честно трудится над исправлением собственных ошибок, и хочу предостеречь вас от совершения похожих — пока мы даже не знаем, что это было, не надо бравировать. Ресурсы, брошенные на уничтожение нацизма, скорее всего, действительно попадут на наше направление через месяц-два, но это будет тогда, а «наломать дров» мы можем уже сейчас. Джапы — психи, от них можно ожидать любой сумасшедшей идеи. Я не буду удивлен, если окажется, что этими снарядами лично управляли наспех обученные люди.Все помнят «бака-бомбы»? Это может оказаться очередным проектом подобного разряда. Ну, а теперь, все свободны. Надеюсь, вы меня услышали.

Офицеры начали постепенно покидать помещение и высыпать на улицу. Даже «полуживой» Мэйнард на костыле, дождавшись, пока толпа рассосется, медленно ушел.

Лемэй остался. Он в гордом одиночестве думал, удалось ли ему спасти свою репутацию при помощи этого заседания — вроде бы, он проявил себя честным человеком, признающим свои ошибки и готовым их исправить, когда спустя менее чем сутки после серьезного поражения созвал огромное количество военных, чтобы рассказать им об этом. Хотя, судя по единственному заданному вопросу, от Рейми, офицеров это не очень то заинтересовало. Может, это даже к лучшему? Теперь в войсках не поползет никакой злой молвы о нем, потому что для всех, не замешанных в операции лиц, она стала скорее очередным скучным заседанием, куда как всегда приказали срочно прибывать то с Иводзимы, то с Филиппин и Индонезии, то с Гуадалканала и Австралии, а теперь, после часового слушания, нужно опять отбывать назад.

Гордое одиночество генерал-майора ВВС оказалось нарушено внезапным осознанием факта, что адмирал Нимиц никуда не ушел — напротив, дождавшись, пока толпа окончательно рассосется и покинет здание, и направился прямиком к своему «воздушному» коллеге. Подойдя, он опустился на стул рядом с ним и опять окинул взглядом помещение.

—Слушай, Кертис, все таки что-то есть в твоих словах… Джапы действительно выдали то, чего от них никто и близко не ожидал. Но мы это обсудили уже. И я, кстати, остался при своем мнении. Просто, хотелось бы напомнить тебе об одной причине, почему у нас все будет хорошо. Догадываешься?