Страна Незаходящего Солнца. Том I
Шрифт:
Японцы завязали его глаза, связали руки и под дулом винтовки куда-то повели. В пятиста метрах от этого поля, в скате холма находилась землянка-бункер, в которой сидел японский полковник. У него были куда более радостные вести для своего начальства, нежели у американского коллеги с Иводзимы.
—Здравия желаю, товарищ генерал-лейтенант! Это полковник Такехара. По поводу ПВО пролива Симоносеки.
—Слушаю, полковник.
—Докладываю, что вражеский налёт остановлен! Уничтожено до тридцати «суперкрепостей», остальные звенья развернулись, никаких бомбардировок и минирований врагом произведено не
—Это результат применения новых зенитных ракет?
—Так точно. Только они смогли при попадании повредить бомбардировщик достаточно сильно, чтобы вывести его из строя. Я глубоко убежден, что нужно наращивать производство «Фунрю-4». Я отвечаю за свои слова, товарищ генерал-лейтенант.
—Принято. Каковы наши потери?
—Отсутствуют.
—Понял. Свободен. Продолжай командовать на месте.
Генерал-полковник отложил телефон. Он невольно улыбнулся. Все, что донес зенитчик, означало, что сегодня ему не придется опять докладывать выше далеко не самую радостную информацию о очередной успешной бомбардировке. Напротив, это было, пожалуй, первое радостное известие с момента удачной атаки на Перл-Харбор. Он снова взял телефон.
—Коисо на связи.
—Здравия желаю, премьер-министр. Это генерал-лейтенант Хокуто. Появились новости с участка, воздушную оборону которого вы взяли под личную ответственность.
—Что там? Хокуто, не томи, мне нужно знать это сразу.
—Полчаса назад начался воздушный рейд противника на пролив. Они отправили почти сотню бомбардировщиков, как всегда «Суперфортресс», вошли в зону действия наших ПВО…
—Господи, Хокуто, может ты уже скажешь то что надо?!
—В общем, товарищ премьер-министр, налет полностью отбит! Поздравляю вас, Коисо-сан. Враг понес серьезные потери, у нас потерь нет вообще.
—Да? Действительно?? Эти ракеты все-таки эффективны?
—Так точно. Мне отчитались о примерно тридцати подбитых бомбардировщиках. Еще неизвестно, сколько упадет в море от полученных повреждений.
—Господи, от таких рапортов я готов простить тебе отвратительную привычку лить воду прежде чем сказать по делу! Скажи, бомбардировщики сбили только эти новые ракеты или какое-то старое оружие тоже оказалось эффективно?
—Они не успели использовать ничего, кроме мелкокалиберных автопушек. Враг очень быстро бросился бежать. Все сбитые «суперфортрессы» на счету ракет.
—Слушай, да этому Каваками теперь хоть орден давай, и перед Канеширо за прошлое извиниться бы…
—Да, вам бы не помешало извиниться перед генералом.
—А ты?
—А что я? Кто не верил, тот пусть и извиняется, реакционеры сухопутные. Я-то до декабря прошлого года на флоте был, он мне боевой товарищ был.
—Так, генерал-лейтенант Хокуто, отставить. Соблюдайте дисциплину когда разговариваете с вышестоящим по званию.
—Виноват, товарищ премьер-министр.
Коисо положил телефон.
Но, кажется, офицеры не обижались друг на друга. Закончив сеанс связи, они одновременно рассмеялись, хотя и находились в нескольких сотнях километров друг от друга. Даже такой глубокий межвойсковой конфликт, как тот, который переживала Япония вот уже больше пятнадцати лет, не мог стать преградой к искренней радости за победу своей страны в дни, когда поражение и коллапс государства постепенно переходили из разряда очень вероятных исходов в вопрос времени.
27 марта 1945 года рисковал стать днем очередного коренного перелома в войне, подобному Сталинградской
…
На следующий день в Гонолулу, а именно на территории печально известной базы Перл-Харбор, собрался целый американский штаб.
Генерал-майор ВВС Кертис Лемэй, генерал-майор ВВС Хейвуд Ханселл, адмирал Честер Уильям Нимиц, и даже генерал Дуглас Макартур, по сути, главнокомандующий сил Союзников в Тихом Океане. В его планах не было ни посещать Гонолулу, ни организовывать эту встречу, но он срочно вылетел сюда, когда получил доклад о результатах операции “Starvation”.Оставить без внимания такие вещи он не мог не только из-за своего личного отношения, но и не имел права как главнокомандующий. В остальном на заседании были не настолько уж и важные военачальники — командиры отдельных соединений и авиакрыльев, такие, как Роджер Рейми из XXI бомбардировочного командования, руководивший 43-ой группой и 314-ым авиакрылом.
Кертис Лемэй встал.
—...Итак, господа. Как вы все уже, наверное, знаете, вчерашний рейд на пролив Симоносеки, для нас более известный под названием операция “Starvation”,не побоюсь быть честным, провалился полностью. Не достигнута ни одна из целей операции, а наши авиакрылья понесли большие потери.
Роджер Рейми поднял руку. Лемэй движением головы разрешил тому высказаться.
— Товарищ генерал-майор, можете ли вы огласить потери?
—Да. Это не секретная информация. Но я бы хотел, чтобы это озвучил сам командир 313-го авиакрыла, поскольку его информация может оказаться более точной, нежели та, которую по длинной цепочке передали мне ночью. Майор Мэйнард, огласите потери.
Со стула медленно поднялся офицер, не в мундире, как большая часть присутствующих, а еще в летном бомбере — он лично участвовал в ночном налете. Он выглядел, мягко говоря, не лучшим образом — опираясь на костыль, он окинул присутствующих взглядом. Только правым глазом, потому что левый был скрыт под ватными дисками, в свою очередь закрытых бинтами. Это были последствия прямого попадания вражеской ракеты в один из двигателей, встряхивания самолета в воздухе и последующего пожара, а так же аварии при посадке.
—В операции приняло участие сто пять самолетов. Из них на базу не вернулись сорок, точно подтверждено падение тридцати восьми из них, еще с двумя просто была полностью потеряна связь, но, скорее всего, они так же уничтожены. Двадцать пять из вернувшихся бомбардировщиков имеют разной степени повреждения, шесть из них не подлежат ремонту.
Закончив свой рапорт, майор даже не стал дожидаться разрешения и обессиленно вновь плюхнулся на стул. Но претензий к нему не было — в таком виде он должен находится в больнице, и ожидать от него полной субординации и соблюдения устава, когда вместо этого он почему-то находится среди большого количества высокопоставленных офицеров, не следовало.