Страна Незаходящего Солнца. Том I
Шрифт:
—Ничего удивительного, сорок лет назад у них был царь, а теперь большевики. Это именно большевики устроили ту первую революцию, они довольно бесчестны, они использовали тяжелую ситуацию на фронте не как сигнал к патриотическому подъему и консолидации общества, а как хороший момент чтобы раскачать лодку и попытаться развалить свою страну. Знаешь, я изучал эту тему в свободное время между мировыми войнами. Большевики предали всех, кого только могли — они поддержали свержение царя своими идеологическими противниками в феврале 1917, а в октябре того же года восстали против них и свергли капиталистов. Трудно поверить, но все это сопровождалось продолжающейся Великой войной, которую их империя только начала выигрывать. Русские преодолели снарядный голод и начали продвижение, но в итоге все испортило сначала бестолковое самоубийственное наступление капиталистов, а потом второй переворот, после которого большевики вообще договорились с нами, ну, тогда еще Германской Империей, о перемирии. Знаешь, на каких условиях?
—Хм… Вряд ли. Думаю, очевидно, что они признали свое поражение, но я не особо много понимаю в
—В общем, они отдали нам территории на западе, согласно тому, что хотел кайзер. Там находилась треть их промышленности и четверть населения страны. Это по «линии Гофмана», если знаешь. Там всего что-то около пяти тысяч промышленных предприятий. Я вообще не поверил, когда читал это, но оказалось, что они реально готовы были на это пойти. Жаль, что скоро мы были вынуждены подписать мир и не получили ничего из этих территорий. Знаешь, даже в лучшие времена, летом 1942, мы контролировали не многим больше территорий, чем они были готовы уступить нам без боя в 1918. Я понимаю, почему весь мир ненавидит большевиков. И, знаешь, очень рад, что нам удалось не допустить их победы в Германии. Ну, хах, довольно самокритично… Но я имею в виду, что мы проиграли им в тотальной войне, а не отдали половину страны просто так, по желанию какого-нибудь главного еврея с книгой Маркса. Я уверен, это не конец. Это в какой-то степени братоубийственная война. Нас победили не большевики, а русский народ. Он, как и ваш, японский, очень жертвенный и отважный. Жаль, что он стал материалом в руках евреев, жаждущих бросить его в топку пламени своей мировой революции. У них мог бы быть такой же величественный путь, как у Японии. На самом деле, я бы хотел видеть русских не по ту сторону фронта, а в одном с нами окопе, единым фронтом против англоамериканцев. Это они другие, а не мы с русскими. У них морская цивилизация, у нас, русских и японцев сухопутная.
—Кхм… Это ведь не акт поддержки Императорской Армии прямо на морском судне, хех?
—Нет-нет, дело не в ваших межвойсковых спорах, хах. Об этом писал наш философ Карл Хаусхофер. У него была идея военного союза «Континенталблок», ну, или по другому, ось Берлин-Москва-Токио. В реальности вышло так, что вместо Москвы там появился Рим, не самый лучший союзник, знаешь ли. Они подвели нас раньше всех, и всегда были скорее обузой, чем помощью.
—Да уж, Рим это нечто. Зря они попытались строить из себя наследников своей же Римской Империи, их успех в далеком прошлом не повлиял на ситуацию в наше время, они остались позади. Слушай, это правда, что у русских было что-то вроде камикадзе до того, как это начали использовать у нас?
—Ну, как бы да, но не совсем. Это не поставленное на поток явление, и не было там таких подразделений. Просто, если русского летчика сбивали, он постоянно пытался или подрезать врага в полете и погибнуть вместе с ним, или направлял самолет на нашу наземную технику, как бы, забирал с собой компанию. Это тоже то, что нас сильно удивило в начале войны. Буквально с первого же дня нас нередко таранили горящие самолеты, и знаешь, пилотам, по всей видимости, было не интересно, что они могут катапультироваться и сохранить свою жизнь. Ими всегда повелевала какая-то первобытная злоба и желание уничтожить врага, пусть и ценой своей жизни. Со мной даже разговаривал офицер из «Аненербе», изучавший эту тему. Они там предполагали, что русские, возможно, сами верят в Вальгаллу или что-то подобное, все таки среди большевиков было много сатанистов и сектантов. Меня-то он спрашивал насчет моей зоны ответственности, то есть воздуха над Атлантикой. Но у нас такого вообще не происходило. Ни один англосакс или американец никогда не решал пожертвовать собой ради уничтожения врага, это сугубо русская фишка для войны в Европе. Ну, и, как вижу, японская, но это уже Азия.
—Здесь все такие. Китайцы тоже использовали смертников против нас. Еще в 1937, нас уже тогда предупредили, что китайцы тоже способны на многочисленное самопожертвование и подобные вещи, потому что их очень много, и китайские солдаты никакой ценности для своего командования не имели. Их даже зачастую вместо огнестрела вооружали какими-то местными мечами, давали заучить пару приемов против катаны и бросали в бой, чтобы они хоть кого-то из наших где-нибудь случайно зарезали, ну или бросились под танк со связкой гранат, тоже не проблема. К тому же, они спокойно приняли решение затопить свою же территорию, чтобы оборвать наше продвижение. По моему, они утопили несколько миллионов своих же крестьян, а мы в итоге нашли способ и продвинулись дальше даже после этого. Не знаю, как после этого никто не решил свергнуть лысого придурка из Гоминьдана, но, наверное, сами поняли, что у него почти нет власти, и все равно местечковые генералы будут вести себя как феодальные лидеры, и война продолжится до тех пор, пока мы не разгромим последние сборища этих партизан по всей необъятной территории. Как видишь, армия не справилась, но я даже не виню ее в этом, у нас было много разных проблем, армия не смогла, потому что не было возможности в принципе. Должен признать, мы поторопились. Решительные действия Тодзё в конце 1941 были, конечно, невероятно эффективны первый месяц, но, судя по всему, уже наша лысая голова не мыслила стратегически. Месяц прошел, уничтожить весь флот гайдзинов в Перл-Харборе не удалось, и с тех пор ничего хорошего и не было. Мидуэй. Там начался наш конец. Я слышал, что кто-то говорил, якобы, адмирал Дзисабуро Одзава еще тогда сказал, что война проиграна. У него были причины так думать, да и скажу честно, он прав. Знаешь, я не согласен с конечным утверждением, что мы проиграем, это невозможно. Но, может, сейчас мы бы вешали «хиномару» над Вашингтоном, а не сидели на подлодке, пытаясь пробраться на свои же острова так, чтобы нас не потопили
—Вешать флаг над Вашингтоном? У вашего руководства правда были такие планы в 1941?
—Ну, это я образно, нет конечно. Нашим планом было экстренно завладеть Сингапуром и Гавайями, дальнейший захват Океании стал бы делом времени, а если бы и не стал, то уже и с этими двумя точками у нас было в сотни раз больше возможностей, не только военных. Это, как у нас говорили, ключ к управлению регионом. Нам было достаточно сделать это все как надо. Мы были близки к успеху, Сингапур-то взяли почти без боев, но позариться на Гавайи оказалось не суждено из-за Мидуэя. Гайдзинам там просто повезло, никакого военного мастерства в помине не было, они допустили огромное количество ошибок и понесли кучу лишних потерь, я говорю это, как участник этого сражения. Даже если бы я был командиром американского флота в той битве, я бы сильно сократил потери, просто не допуская таких примитивных, даже откровенно детских, ошибок. Такое чувство, будто ими командовал кто-то, вообще не наблюдающий за ходом сражения, и к тому же не понимающий ничего в действиях морской авиации. Эти торпедоносцы шли на нас, как идеальные мишени, которыми и являлись. Так что многие мы сбили еще до того, как они смогли сбросить свой смертельный груз. Жаль, что далеко не все, но не будь у них просто бесчисленных отрядов этих самых никому не нужных самолетов, которые они расходовали вместе с летчиками как будто это деревянные бипланы, мы бы победили при Мидуэе. Хотя, как знаешь, история не терпит сослагательного наклонения, поэтому имеем то, что имеем.
—Понятно, понятно. Вы два года жили в Рейхе и запомнили довольно много об укладе жизни немцев и нашей культуре, но, видимо, Бог хочет сделать все наоборот — чтобы я вник в японский менталитет, будучи одним из немногих немцев в Японии. Похоже на какой-то анекдот, если честно, но так и есть. Про камикадзе и Мидуэй теперь вот узнал. А харакири у вас там каждый день делают? Шутка, если что, но интересно.
—Ну, будь готов к тому, что не все и не каждый день, но эта практика есть. Многие генералы, потерпевшие серьезное поражение или что-то вроде того, сохранили честь при помощи сэппуку. Это и есть харакири, но это немного разные вещи. Сэппуку это и есть тот самый самурайский ритуал сохранения чести посредством самоубийства, который ты подразумеваешь, харакири же — просто вскрытие живота. Я могу сделать это с собой по любому поводу, но это не будет иметь никакого отношения к чести и моей жизни. На моей памяти, из недавних случаев, Сэйго Накано, который критиковалминистраТодзе. Он сделал сэппуку два года назад.
—Да уж, даже с этим у вас есть такие сложности и условности. А как сделавшие сэппуку потом часами терпят, все таки смерть от ранений в брюшной полости очень болезненная, но не самая быстрая? Это тоже часть ритуала и доказательство своего духа?
—Ну, нет. Никто сейчас не ждет смерти от ранений. Для ритуала надо иметь кайсякунина, то есть, человека, который отрубит тебе голову после того, как ты сделаешь несколько упорядоченных порезов с определенной глубиной и длинной разреза. Голова, кстати, должна остаться висеть на куске кожи, потому что если она отвалится и куда-то покатится, это будет, мягко говоря, не почетно. Поэтому выбирай кайсяку с умом, это должен быть человек, умеющий обращаться с мечом. Можешь и не выбирать, впрочем.
—В смысле? Он сам найдется или он не столь уж необходим?
—Не всегда необходим. Можно так же совершить «дзюмондзи гири», это то же самое, но без кайсякунина. Как ты раньше думал о всем ритуале, так именно это из себя представляет этот вид сэппуку — да, надо будет сидеть в агонии до самой смерти. Сейчас так почти не делают, я не знаю ни одного случая. Я слышал, что так поступил генерал Марэсукэ, после смерти Муцухито. Но это было больше тридцати лет назад. Просто знай, что такое тоже существует, пусть и ушло в прошлое. Не исключено, что кто-нибудь еще успеет сделать именно такой вид сэппуку. Это такой способ показать, что ты не просто преисполнен решимостью умереть, но и абсолютно равнодушен к самой лютой боли. Но, честно говоря, советую тебе просто не делать ничего, что порочит твою честь, чтобы не пришлось совершать сэппуку в принципе. Как и любой другой вид самоубийства. Это плохо, хоть и является нашей традицией. Проигравший генерал все еще полезнее, чем мертвый генерал, и если бы многие люди, сохранившие достоинство через смерть остались бы живы, мы бы, вероятно, достигли куда больших успехов в этой войне, и нам не пришлось бы сейчас быть в таком положении.
—Ну да, на самом деле… Это бы все еще не было ключом к победе, конечно, потому что наш Рейх сгорел в этой войне и без самоубийц. Но мы изначально были в менее выгодном положении, у нас был другой приоритет, так скажем. На определенном этапе стало понятно, что наша промышленность уже не вывозит, блицкриг в Советскую Россию провалился, на нас буквально навалился весь мир. Русские партизаны были настолько многочисленны, что никакие карательные экспедиции не смогли окончательно подавить их, при том, что эффективность партизан была безграничная. Я слышал, мы проиграли решающее сражение под Москвой из-за того, что логистика была сильно нарушена взрывами железных дорог на западе, и многие необходимые вещи просто не удалось доставить на фронт. Я еще в 1943 понял, что авантюра с войной против Сталина была лишней. У Кремля бесконечный порог боли, он выдержит любые потери, и чем сильнее на него давить, тем крепче он стоит. Знаешь, в 1939 они полностью проиграли наступательную войну в Финляндии, и им было наплевать. Но они не дали нам ни дня нормальной жизни с того момента, как мы напали на них сами, и в итоге уничтожили наше государство. Если разногласия так называемых «союзников» достигнут предела и англосаксы решат напасть на Россию сразу после нас, следующими местами поднятия красного флага станут Париж, Лондон и Вашингтон.