Странная барышня
Шрифт:
— Баронесса Витковская ещё наказана? — спросила у Клавдии княгиня.
Ого, какая осведомлённость в наших делах! Видимо, с матушкой был у них долгий разговор. Представляю, что Ворона про меня наговорила. Хотя… Тётка она непредсказуемая и имеет свой “кодекс чести”. Может гнобить за ничтожные прегрешения, но и грудью на защиту встанет, если почувствует, что несправедливо обходятся. Странные у нас с ней отношения сложились.
— Сидит, — кивнула Клавдия. — Хотела раньше срока сегодня с утра выпустить, но не до этого было.
— Прекрасно. Сейчас и выпустим, после разговора.
Бедная
— Простите… Простите меня… Я не могу заразиться бешенством… Пожалуйста… Озерская меня не царапала — её припадок мы с графиней Зобниной инсценировали… Выпустите меня… Я больше не могу здесь оставаться… — безжизненным голосом твердила Витковская. — Пожалуйста… Пожалуйста… Пожалуйста…
Признаться, несмотря на всю неприязнь к ней, я сейчас испытала острый приступ жалости.
— Ну, раз не можете заразиться, то выходите, — повелительно произнесла княгиня. — Кстати, ваша подруга Зобнина покинула приют. Вы тоже можете это сделать.
— Нет-нет, — неожиданно для всех отказалась женщина. — Мне никак нельзя к людям! Позвольте остаться у вас! Позорить себя и свою семью больше не желаю. А я ведь обязательно начну!
— Как хотите. Но при условии, что будете соблюдать все правила проживания, можете остаться с нами.
— С удовольствием! Только не к людям!
— Я учту ваши пожелания. А теперь свободны, баронесса. Надеюсь, больше проблем с вами не будет.
Витковская пулей выскочила из камеры, а я подвела Екатерину Михайловну к столу. Взяла её за руку и достаточно неприятно ударила кистью об угол столешницы.
— Ай! Елизавета! Что вы делаете?! Это непозволительно! Или вы действительно больны бешенством?!
— Простите. Поверьте, что никаких дурных намерений я не имею по отношению к вам. Просто небольшая демонстрация. Это я вас слегка вот так приложила, но всё равно вы почувствовали боль. А теперь представьте, что неконтролирующая себя пациентка с разбегу бьётся лбом о такую жёсткую поверхность. Не жалея себя бьётся. Так, чтобы череп проломить. Я знаю, что подобные случаи бывали. Можно ещё головой о каменную стену. Но впечатления о подобном оставим на уровне фантазий. В этой комнате всё опасно! Стулья, стол, кровать — каждый предмет таит угрозу.
— Кажется, главная угроза — это ты, Елизавета! — прокаркала Ворона.
— Подожди, — остановила её княгиня от продолжения нотации. — Объяснили мне сейчас доходчиво суть проблемы. И что вы, Елизавета Васильевна, предлагаете? Убрать всю мебель? Бедняжкам спать на полу и есть, как собакам из миски у двери?
— Мягкая мебель. Толстая многослойная перина вместо кровати. Кресла в виде мешка. Ну а стол можно приносить во время кормления или сделать его откидным. Но обязательно с замочком, чтобы невменяемая не могла разложить его сама. К сожалению, у меня есть лишь идеи, но нет опыта воплотить их в жизнь. Илья Алексеевич отмахивается от всех этих предложений, поэтому, Екатерина Михайловна, надежда лишь на вас.
— И что вы ему ещё предлагали?
— О! Много
— Почему-то мне кажется, что вы сами, Елизавета, ими около носа моего внука крутите.
— Вот ещё! Во-первых, он твердолобый упрямец. А во-вторых, у него смешные уши.
— У Ильи нормальные уши! И вы путаете упорство с упрямством.
— Не путаю. Вы просто привыкли и не замечаете этих недостатков. В остальном, признаться, князь тоже на мужчину моей мечты не тянет.
— Вот именно! Князь! И вы, милочка, кажется, забываете это!
— Я-то помню, в отличие от Ильи Андреевича. Поэтому даже мысленно не считаю его достойным избранником. Девочкой для утех высокородного богача быть не желаю. Не спорю, князь умён и обходителен, но в остальном он для меня никчёмный вариант. Лишь только повседневные заботы готова решать с ним, но никак не личные. Да даже если бы и была возможность связать свою судьбу с вашим внуком, то не стала совершать подобную ошибку. Не тот мужчина, на которого стоит обращать внимание, если забыть о княжеском титуле.
— Ах, не тот?! Да что ты…
— Извините, — прервала наш занимательный спор Клавдия, — кажется, вы выбрали неудачное место для обсуждения личных пристрастий.
— Верно, — злобно глядя на меня, процедила княгиня. — Я к себе. Если Илья Андреевич уже проснулся, то пригласите его ко мне на разговор. Ну, а вы, Елизавета… Отдыхайте!
После этих слов разъярённая старуха резко развернулась и вышла из комнаты.
— Ишь ты! Мой внук ей нехорош! Да таких ещё поискать надо! — услышала я уже из коридора. — Привереда рыжая!
Кажется, беседа прошла прекрасно. Так, как и хотел Илья Андреевич. Интересно потом от него узнать, насколько серьёзную взбучку получил от любимой бабушки. Но сейчас появилась одна проблема, которую необходимо решить по горячим следам.
На втором этаже я пошла не к себе, а к комнатам баронессы Витковской.
— Явились позлорадствовать? — увидев меня, хмуро спросила она. — Имеете право. Я виновата перед вами и понесла заслуженное наказание.
— Нет. Хотя не скрою, что до сих пор злюсь на вас. Меня больше интересует, почему вы отказались покидать приют, несмотря на предоставленную возможность. Там же, на воле, много интересных мужчин, которые с удовольствием исполнят все ваши фантазии.
— Именно из-за них. Думаете, что перед вами дура, не понимающая, насколько больна? Хотя тут больше подходит одержимость бесами. Не поверите, сколько раз пыталась остепениться. Запрещала себе даже думать о греховных связях. Но всё без толку! Как только вижу перед собой мужчину, то перестаю контролировать себя. И неважно, кто: дворянин, конюх, монах или старик. Больно, стыдно и страшно… Случай с попыткой соблазнения брата завершил моё падение. Если бы он не отправил сюда, то наложила на себя руки. Так что возвращаться в мир — не выход для такой моральной уродины, как я.