Странная смерть Европы. Иммиграция, идентичность, ислам

Мюррей Дуглас

Это издание Corriere было распродано, и Фаллачи быстро превратил полемику в короткую книгу, опубликованную в 2002 году. Книга «Ярость и гордость» разошлась тиражом более миллиона экземпляров в Италии и еще сотни тысяч экземпляров в переводах по всей Европе. С самого начала книга подверглась яростным контратакам, а на ее родине ее яростно защищали как религиозные, так и атеистические люди, подобные Фаллачи. В приливе и отливе интеллектуальной и политической моды легко забыть или отвергнуть как «ночную сенсацию» такие произведения, как «Ярость и гордость» . Но почти ни одно произведение не оказывало столь широкого и мощного воздействия на читателей и не сохраняло столь сильного эффекта вдали от вежливого общества.

Приняв, по ее собственному признанию, форму «J'accuse» или проповеди Западу, работа Фаллачи обрушилась на тех, кто осуществлял террор во имя ислама, на растущее число мусульман на Западе и на тех, кто на Западе «не имеет смелости» выступить против этих приезжих. [130]

«Я очень, очень, очень зла. Злюсь с яростью, холодной, ясной, рациональной», — написала она в самом начале. «Ярость, которая исключает всякую отстраненность, всякую снисходительность, которая приказывает мне ответить им и плюнуть им в лицо». [131] С тех пор уровень ярости не снижался.

130

Ориана Фаллачи, Ярость и гордость, Риццоли, 2002, стр. 22.

131

Там же, с. 57.

Рассказывая о борьбе, в которой она и ее семья участвовали в детстве, она сравнивает ее с недавней реакцией государственных чиновников на «оккупацию» площади Дуомо во Флоренции, когда сомалийские мусульмане во Флоренции установили палатки вокруг собора. Лагерь просуществовал три месяца и вызвал серьезные споры во Флоренции того времени. В своей полемике Фаллачи рассказала о том, как она обращалась к каждому чиновнику во Флоренции, а затем и во всей Италии, требуя объяснить, почему они не могут убрать это место в центре города, но каждый раз получала отказ. По ее словам, в конце концов она позвонила местному полицейскому и сказала ему, что если он не уберет палатки, то она сама их сожжет, и тогда он должен будет арестовать ее и заключить в тюрьму в ее собственном городе.

Такие выхолощенные итальянцы, европейцы и западные люди в целом были объектом ярости Фаллачи не меньше, чем мусульмане. Как и все те, кто проводил сравнение или равенство между миром Запада и миром ислама. Признавая недостатки и грехи Запада, Фаллачи настаивала: «Я хочу защищать свою культуру, а не их, и сообщаю вам, что Данте Алигьери, Шекспир, Гете, Верлен, Уолт Уитмен и Леопарди нравятся мне гораздо больше, чем Омар Хайям». [132] Она утверждала, что испытывает такое же почтение к любому произведению искусства, какое любой мусульманин испытывает к Мекке. [133] Культурная гордость и непокорность Фаллачи, возможно, выделялись тем, что были так редки в тот период.

132

Ibid., p. 85.

133

См. например, ibid., p. 116.

Однако пламенный стиль Фаллачи, несомненно, иногда переходил в нечто иное. Рассказывая об осквернении площади Дуомо сомалийскими мусульманами, она одержима их телесными функциями, экскрементами и особенно следами мочи из лагеря: «желтые полосы мочи, осквернившие тысячелетние мраморы Баптистерия, а также его золотые двери. (Боже правый! Они действительно делают длинные снимки, эти сыны Аллаха!)». [134] Хотя именно при обсуждении репродуктивных привычек новых мусульман Италии Фаллачи попала в беду.

134

Ibid., p. 129.

Зацикленность на количестве мусульман, прибывающих в Европу, и количестве детей, которых они привозят или рожают, оказавшись здесь, — это не то, что Фаллачи взяла из ниоткуда. Не было ее предположения и о том, что эта миграция или хиджра была объявлена намерением некоторых мусульманских лидеров. В книге «Ярость и гордость» она цитирует исламских лидеров, которые хвастаются тем, что намеревались сделать именно то, что она описывает. Она цитирует одного исламского ученого, который якобы сказал синоду в Ватикане в 1999 году: «С помощью вашей демократии мы вторгнемся к вам, с помощью нашей религии мы будем господствовать над вами». По ее словам, это был «обратный крестовый поход». [135] Все это приводит Фаллачи к выводу, что мусульмане Европы пытаются «не только завоевать души, но и завоевать территорию». И еще: «Они слишком много плодятся. Итальянцы больше не производят детей, идиоты. На протяжении десятилетий у них был и остается самый низкий уровень рождаемости на Западе». [136] Это слегка урезанная версия, которую издатели Фаллачи выпустили, когда автор переводила свою работу на свой собственный идиосинкразический английский. Но в оригинальном издании Фаллачи приправила это замечанием о том, что мусульмане «плодятся как крысы». [137]

135

Ibid., p. 98.

136

Ibid., pp. 137-8.

137

См.

безапелляционное обсуждение этого вопроса самой Фаллачи в книге «Сила разума», Rizzoli, 2006, p. 53.

Мусульманские группы в Италии добивались привлечения Фаллачи к ответственности, в частности, по обвинению в «очернении религии». Аналогичное преследование против нее было предпринято и во Франции. Это произошло в 2002 году, когда против общественных деятелей была предпринята целая серия подобных преследований. Во Франции актриса Бриджит Бардо, ставшая борцом за права животных, подверглась судебному преследованию за высказывания, в том числе за нападки на практику убоя скота «халяль». [138] Французские мусульманские группы также пытались привлечь к ответственности писателя Мишеля Уэльбека за то, что в одном из интервью он сказал, что считает ислам «самой глупой религией», а Коран — «плохо написанным». [139]

138

«Бриджит Бардо разразилась красочной диатрибой против мусульман и современной Франции», агентство Франс Пресс, 12 мая 2003 г.

139

«Calling Islam stupid lands author in court», The Guardian, 18 сентября 2002 г.

Перспектива судебного преследования на родине за оскорбление ислама была не единственной угрозой для Фаллачи после публикации «Ярости и гордости». Когда она вернулась в Италию, ее круглосуточно охраняли карабинеры. [140] Эти и другие оскорбления, нанесенные ей на родине, подтолкнули Фаллачи к менее дисциплинированной работе, чем «Ярость и гордость». Ее последующая проповедь, «Сила разума», была продана почти таким же тиражом в континентальной Европе, и в ней те же самые проблемы были подняты на новую ступень. Аргументация не была лишена исторических или современных доказательств. В защиту своего мнения о том, что мусульмане пытаются превзойти европейцев внутри Европы, Фаллачи процитировала бывшего президента Алжира Уари Бумедьена, который в 1974 году заявил Генеральной Ассамблее ООН: «Однажды миллионы людей покинут южное полушарие этой планеты и ворвутся в северное. Но не как друзья. Потому что они ворвутся туда, чтобы завоевывать, и они будут завоевывать, населяя ее своими детьми. Победа придет к нам из чрева наших женщин». [141] Затем последовала третья и последняя книга Фаллачи в том же духе. [142]

140

См. Fallaci, The Force of Reason, p. 287.

141

Ibid., p. 56.

142

Oriana Fallaci intervista Oriana Fallaci, Rizzoli, 2004.

Шумное крыло итальянских левых осуждало Фаллачи за ее последние работы. Но миллионы других людей слушали ее и почитали. В 2005 году, вскоре после того, как кардинал Йозеф Ратцингер стал новым Папой Римским, он пригласил Фаллачи побеседовать с ним в его летней резиденции, но при условии, что все, о чем они говорили, никогда не будет предано огласке. В следующем году Фаллачи умерла от рака, с которым она боролась на протяжении десятилетий. До конца судебные дела против нее не прекращались, и дебаты вокруг итальянской Кассандры затихли на несколько лет, пока события не вернули ее книги к жизни.

В год смерти Фаллачи новый Папа сам вступил в конфликт с той силой, которую она осуждала. Папа Бенедикт не стал выступать с критикой, подобной Фаллачи. Вместо этого в ходе речи о «вере и разуме» в Регенсбургском университете он просто процитировал единственное предложение византийского императора Мануила II Палайолога: «Покажите мне, что нового принес Магомет, и вы найдете только злое и бесчеловечное, например, его повеление распространять мечом веру, которую он проповедовал». Перед прочтением этой цитаты Папа Бенедикт все же сказал, что в этой фразе есть «грубость, которую мы считаем неприемлемой». [143] При этом он еще раз подчеркнул, что цитирует. Тем не менее, по всему миру разнеслась молва о том, что Папа оскорбил ислам. В мусульманском мире начались беспорядки, а в Сомали была убита 65-летняя итальянская монахиня. Протесты и беспорядки из-за карикатур на Мухаммеда, опубликованных в Дании за несколько месяцев до этого, уже были обычным явлением. Теперь к ним добавились другие беспорядки и протесты, связанные с Папой Римским. Тот факт, что все, от самых набожных атеистов Европы до главы католической церкви, одновременно оказались под ударом одних и тех же сил, казался недостаточным предупреждением.

143

Выступление Папы Бенедикта XVI в Регенсбургском университете, 12 сентября 2006 года.