Странствия и приключения Никодима Старшего
Шрифт:
"Кто же там? — подумал Никодим. — Наверное, кто-то ждет меня. Да не может быть!"
И у него уже не хватило терпения идти этою далекой, причудливо ложащейся дорогой — он бросился почти бегом, напрямик, через пески и вспаханные поля, думая только об одном — как бы не потерять из глаз увиденную вдали фигуру. Пробежав больше половины расстояния, он выбился из сил в глубоких песках и волей-неволей должен был вернуться на прежний путь. Последняя часть пути ложилась сплошь через бугры, Никодим то и дело нырял между ними, и, когда оказывался наверху — опять перед
Расстояние все уменьшалось. Последний раз Никодим сбежал в заросший лозняком овражек и, когда поднялся наверх, очутился с фигурой уже лицом к лицу и вскрикнул от изумления.
Перед ним оказался вовсе не живой человек, а фигура нагой женщины, вырезанная из дерева, и нельзя было сомневаться в том, что образцом для нее послужила госпожа NN.
Вырезана же она была из желтоватого, хорошо полирующегося дерева: слои древесины то расходились по ней частыми ровными полосками, то разнообразно и причудливо уширялись на сгибах; нельзя было и подумать, что это не скульптурное произведение — глаз не замечал шарниров или скреплений — все казалось сделанным из одного куска, и только сквозь искусно проделанные отверстия выдавались и дышали живые женские груди, но дерево было так хорошо пригнано к ним, что не каждый раз при выходе показывались щели между деревом и живым телом.
В молчании, чувствуя, что колени у него подгибаются, слабея, Никодим простер руки к фигуре — как бы желая осязать ее и вместе боясь притронуться к ней. Но тут он заметил в фигуре движение и жизнь.
Тогда Никодим вскрикнул и опустился на одно колено — фигура же переступила на месте, но не изменила положения головы.
И в тот же миг Никодим услышал за своей спиной отвратительный визг. Темное и нескладное вылетело (именно вылетело) из-за его спины и бросилось к ногам фигуры, обнимая их. Это был не кто иной, как послушник.
— Маоате, тааате! — визжал он, захлебываясь в зверином восторге. — Если бы вы меня поняли! Если бы позволили мне высказаться, излить перед вами мою душу!.. Нет! Нет! Нет! Вы способны, но вы не хотите!.. А я хочу вам сказать…
— Оставьте, — сказал Никодим брезгливо, поднимаясь с колена. — Я еще не знал, что вы такая дрянь и притом решили неотступно следовать за мной.
Но послушник не обратил на него внимания и по-прежнему лобызал деревянные ноги.
Голова фигуры в ту минуту склонилась, и руки фигуры высвободились. Досадливо она отстранила послушника, пошевелила деревянными губами и, повернувшись, пошла к лесу.
Низко свисающий сосновый сук загородил ей дорогу — она отвела его в сторону и скрылась. Послушник кинулся за ней следом.
Никодим же с мучительным криком бросился на землю и принялся колотить по ней в озлоблении кулаками. Долго ли длилось его исступление, он впоследствии не мог представить себе, но когда он, измученный, затих и лег прямо в дорожную пыль, полузакрыв глаза, — поблизости от себя он услышал чей-то шорох.
Подняв голову, Никодим увидел все того же послушника,
Никодим, лежа, еще долго глядел, ввысь, потом поднялся, подошел к послушнику вплотную и сдернул с него клобук.
Послушник недоумевающе поднял голову.
— Я не знал, что вы такая дрянь, — еще раз сказал Никодим и озлобленно швырнул клобук на землю.
Послушник встал, подобрал клобук и отряхнул с него пыль — все молча.
Никодим пошел дальше — послушник за ним. Никодим обернулся и сказал:
— Исчезните совсем!
Послушник немного отстал, но потом опять нагнал Никодима…
Тогда Никодим изловчился и лягнул его назад, именно как лягаются лошади — прямо в живот. Послушник вскрикнул и упал, но сию же минуту опять вскочил на ноги и бросился вслед за убегающим Никодимом.
Никодиму стало стыдно своего бегства, он остановился, обернулся и спросил неотвязчивого спутника:
— Что вам нужно?
— Ничего. Нам предстоят еще некоторые интересные встречи. Я эти места знаю. Вы думаете, что здесь обыкновенные места — и ошибаетесь. Я вас очень люблю — иначе я не пошел бы с вами. Без меня вам здесь не пройти.
— Я одно думаю, — ответил Никодим, — что вы большой наглец.
Послушник ничего не сказал и только пожал плечами.
ГЛАВА XXII
Дом желтых
Когда, идучи уже рядом, Никодим и послушник отошли от места встречи со странною фигурою, и сердце Никодима успокоилось, Никодим обратился к своему спутнику с вопросом:
— Что вы обо всем этом думаете?
— О случившемся-то? Видите ли я, разумеется, не вправе иметь какое-либо свое мнение или суждение, не говоря уже…
— Я вас не понимаю. К чему все это вы говорите — о мнениях и суждениях?
— Как к чему? Вы человек вспыльчивый, и должен же я знать наперед — как думаете вы в данном случае, чтобы не получить опять в спину или живот ногой. Приходится в обществе подобных людей оберегать себя.
— Ах так! — рассмеялся Никодим. — ,Вы ждете, чтобы я извинился перед вами за мой недавний поступок? Я этого не сделаю. Лучше скажите мне, что вы думаете, — я обещаю не бить вас больше.
Послушник помолчал, как бы раздумывая; сорвал две-три желтых травинки и ощипал их. По лицу у него пробегало что-то неопределенное: будто он и колебался и смеялся в душе вместе.
— А показать вам синяк? — спросил он вдруг Никодима.
— Зачем? Ваш синяк на животе? — удивился Никодим. — Нет, мне он не интересен.
— Вам ужасно неловко передо мной, — заметил послушник, — только вы не хотите в том признаться.
Никодим продолжал идти молча. Послушник понял, что нить разговора порвалась, и постарался исправить положение.
— Как вы думаете, — спросил он, — действительно это была только деревянная фигура?
— Нет! — ответил Никодим, не оборачиваясь к собеседнику, смотревшему на него. — Это была госпожа NN.