Странствия по двум мирам
Шрифт:
На этот раз что-то коснулось его ноги. Ноздрей достиг запах застарелого пота. Он заметил мелькнувшую рядом тень и мгновенно сделал выпад, но клинок застрял в шкурах, и удар получился несильным. Незнакомец бросился по лестнице наверх, воспользовавшись суматохой среди госпитальеров. Тафур с криком кинулся следом и настиг его возле люка. Он сделал еще один выпад, а затем начал наносить удары вслепую, в конце концов загнав своего противника в проем закрытого порта. Тот прижался к самому борту и съежился, закрыв голову руками.
Чьи-то еще сапоги застучали сзади Тафура. Удар был настолько силен, что дверца орудийного порта
Шкипер Маркус уже был готов нанести смертельный удар, но вовремя остановился.
– Что вы здесь делаете, ваша милость?
Тафур указал на палубу, все еще болтаясь в воздухе над бездной. Маркус одним рывком втащил его на борт и повернулся к лазутчику, которого задержали двое рыцарей. Остальные госпитальеры преследовали его сообщника, бежавшего по направлению к каютам. А куда подевался третий? Тафур окинул взглядом вереницу черных плащей. И из последних сил потянул за рукав Маркуса, но шкипер уже занялся пленником.
– Кто тебя послал? – орал он по-итальянски, подкрепляя свои слова пинками. – Отвечай, проклятый генуэзец, как зовут твоего хозяина?
Кто-то карабкался из трюма по трапу со светильником в руке. При свете луны Тафур узнал костистое лицо командующего флотилией дона Пьера д’Обюссона. За ним следовали двое госпитальеров в капюшонах, несшие сундучок и полотняный мешок, из которого высовывались длинные свечи и распятие.
– Что здесь происходит?
Шкипер перестал наносить удары, и его лицо напряглось от усилий сдержать гнев.
– Обнаружили двоих генуэзских лазутчиков на борту. Наш гость застал их in fal grante delictu 18 .
Тафур поспешил подтвердить:
– Они проникли в каюту, ваша милость… Но с ними был еще третий…
А если это был сам Маркус? Или любой другой госпитальер, на некоторое время покинувший трюм? Д’Обюссон с ледяной улыбкой прервал его:
– Сожалею о случившемся. Вы наверняка переволновались. – И снова обернулся к шкиперу: – Что они видели?
Маркус запнулся. Потом посмотрел на Тафура, на пленника и снова перевел взгляд на д’Обюссона. Генуэзец с окровавленным лицом чуть приподнял голову и тоже оглядел всех по очереди. Надежда умерла в его глазах при виде физиономии француза.
18
На месте преступления (лат.).
– Отвезите их на берег. И повесьте обоих на рассвете. Мы немного отсрочим отплытие, дабы это послужило всем уроком.
Д’Обюссон удалился, сопровождаемый своим эскортом, за ним последовали шкипер и двое рыцарей, которые волокли осужденного генуэзца. Тафур, пошатываясь, добрался по коридору до каюты. Но уже на лесенке, ведущей вниз, его начала бить дрожь. Он прислонился к переборке, поискал глазами усыпанное звездами небо и вновь ощутил биение крови в висках. В распахнувшейся вокруг темноте ему привиделось окровавленное лицо генуэзца, молящего о пощаде.
Звезды на лампе кабинета померкли. Каноник Фичино дождался, пока язычок пламени свечи совсем угас, и позвонил в колокольчик.
Внезапно в комнате стало светло от внесенного канделябра. Но на пороге стоял не паж, а казначей Веспуччи, и рядом с ним невысокий черноглазый юноша со смуглым лицом, отличавшимся надменными и одновременно резкими чертами. Он был в шапочке и коротком плаще – так ходили студенты во время карнавала. Фичино встал со своего места, чтобы представить вошедшего, но тот опередил его:
– Лоренцо Пьерофранческо де Медичи, к вашим услугам.
– Педро Тафур, к услугам вашей милости.
Тафур учтиво поклонился. Не таким он представлял себе знаменитого Лоренцо Великолепного. Он украдкой взглянул на юношу с ощущением, что где-то его уже видел. Каноник поспешил разъяснить возникшее недоразумение:
– Лоренцо Пьерофранческо – кузен Великолепного и его брата Джулиано. Узнав, что вы здесь, он пожелал познакомиться с вами.
Тафур снова поклонился, чувствуя себя неловко из-за того, что попал впросак. Кузен братьев Медичи, однако, не выглядел обиженным.
– Вы не первый, кто испытал подобное разочарование. – Он обернулся к Фичино и продолжил насмешливым тоном: – А вы забыли сказать, что я младший кузен Лоренцо и самый бедный среди внуков покойного Козимо. И что я предпочитаю Данте Вергилию. Наш радушный хозяин Фичино – мой наставник, синьор Тафур. И он время от времени старается унизить меня, дабы излечить от фамильной спеси.
Смех у него тоже был грубым, даже вульгарным. Однако взгляд был открытым и доверчивым. Он вел себя совершенно естественно, ибо был воспитан в условиях, позволявших не скрывать свои слабости. Пьерофранческо остановился перед свитком, развернутым на столе:
– Вижу, что мой учитель приобщил вас к своим древностям. Немногие удостаиваются такой чести, но должен вас предупредить, что теперь он не остановится, пока не сделает из вас праведника… Садитесь, садитесь. Вы не хотите предложить нашему гостю бокал вина, дорогой наставник? Не знаю, что он подумает о моих кузенах, если вы будете вот так держать его всю ночь, не давая даже утолить жажду. Да еще в таком холоде.
Веспуччи поспешил к дверям и, выйдя на галерею, прокричал что-то пажу, находившемуся во дворе. Тот явился с новым кувшином вина, сдобренного пряностями. Следом за ним двое слуг внесли жаровню, наполненную пылающими углями. Тафур одним глотком осушил свой бокал, и приятная теплота разлилась по всем его членам. Он уже согласился взяться за поручение Медичи при условии, что герцог ничего не будет иметь против. А раз так, то опасаться вина, предложенного каноником, не стоило.
– Итак? – Пьерофранческо тоже осушил свой бокал. – Вам уже рассказали о краске, служащей предметом моих терзаний?
Фичино бросил на Тафура косой взгляд, и тот понял его правильно. Он не должен ни единым словом обмолвиться о трактате Гермеса.
– Узнав о том, в какие края вы собираетесь отплыть, Пьерофранческо хочет дать вам небольшое поручение, – объяснил Фичино. – Он заказал картину Алессандро ди Филипепи, одному из самых выдающихся наших живописцев, но, к несчастью, для изготовления краски мастер нуждается в некоем пигменте, который нам не удалось найти в Италии. Америго полагает, что вы сможете без особых трудностей раздобыть его на Востоке.