Странствия Шута

Хобб Робин

Потом я буквально иссяк. Меня шатало. Я опустил глаза на деревянный блок перед собой и понял, что стою на коленях. В какой-то момент моего рассказа колени подломились, и я упал вниз.

– Фитц?
– в голосе Дьютифула звучало только беспокойство.
– Фитц? Тебе плохо?

– Конечно, ему плохо! Нам всем плохо. Все неправильно. Ужасно, что мы собрались здесь вот так тайно оплакать потерю ребенка. Фитц. Обопрись рукой мне на плечи. Давай. Вставай.

Меня дергала Кетриккен, закидывая мою руку себе за шею. Годы сказались на ней сильнее, чем на мне, однако она помогла мне встать, хоть и не без усилий. Я с трудом добрел

с ней к креслу у очага, смущение и тяжесть лет давили на меня сильнее, чем когда-либо. Я не понимал, что происходит, пока капюшон не спал с головы Кетриккен, и тогда я увидел ее остриженную голову.

Остальные столпились вокруг нас. Дьютифул мягко произнес:

– Ох, матушка, я же просил быть более сдержанной.

– Сдержанной?
– это уже от Эллианы. Она рывком стянула корону и шарф с головы, обнажая короткий ежик на месте привычных блестящих черных волос.
– Сдержанной?!
– она вскинула корону вверх, будто собираясь с размаху швырнуть ее на пол. Проспер перехватил руку, и она позволила забрать ее. А потом опустилась на пол, раскидав по полу юбки, закрыла лицо руками и почти закричала: - Мы потеряли ребенка. Маленькую девочку! Дочь Видящих! Исчезла, как моя сестра давным-давно. Должны ли мы переживать это снова? Эту неизвестность? Скрывать тайну боли? Исчезла! И нам надо сдерживать себя?!

Она откинула голову назад, обнажая белое горло, и завыла, как волчица по своему щенку. Проспер опустился на колени и положил руки на плечи матери.

Голос подал Чивэл:

– Можем ли мы быть уверенным в том, что она исчезла навсегда? Всем известны истории о людях, которые выходили из камней спустя годы…

Неттл ответила:

– У нее не было подготовки, и она вошла в камень вместе с другими неподготовленными. Это как капля вина, попадающая в стремительный поток. Я бы не тешилась ложными надеждами. Мы должны отпустить ее.

Я понял, что дрожу. Кетриккен уселась рядом на стул и покровительственно обняла меня за плечи.

– Это моя вина, - признался я ей.

– О, Фитц, всегда ты …, - она оборвала себя на полуслове. И уже мягче продолжила: - Никто тебя не винит.

– Я себя виню.

– Конечно, винишь, - подтвердила она таким тоном, будто я был ребенком, уверяющим, что луна – это сыр.

Эллиана не замедлила нас услышать:

– Нет! Вини их! Тех, кто ее забрал. Они все должны быть выслежены и перебиты! Перерезаны, как свиньи, визжащие при виде мясника!

– Эллиана. Фитц убил всех, кого смог. Остальное доделал камень, - попытался унять ее Дьютифул. Я поднял голову. Слепой или нет, но взгляд Шута встретился с моим. Он поднялся, нащупывая плечо Спарк, и она привычно и ловко проскользнула под его руку, будто это был хорошо отработанный трюк. Я отследил движение его губ и понял, что именно тот прошептал девушке. Он собирался объединиться с Эллианой, и этот альянс грозил быть таким же непредсказуемым и взрывоопасным, как один из огненных горшочков Чейда.

– Семья!
– сказал Дьютифул. Его голос обрел тот необъяснимый тон человека, берущего ситуацию под контроль.
– Прошу вас. Мы собрались здесь, чтобы почтить память маленькой Пчелки. Необходимо держать наше горе в тайне до тех пор, пока мы не выясним, каким образом магию использовали против нас, и существует ли еще опасность быть атакованными со стороны наших невидимых врагов. Мы нанесем ответный удар, как только выработаем тактику и определим цель.

А до тех пор мы собираем информацию и планируем. Не следует бить тревогу в герцогствах, пока мы не в состоянии предложить им защиту.

Он покачал головой, обнажив зубы в гримасе.
– Угроза исходит более чем с одной стороны. Огромный зеленый дракон разоряет Фарроу, не только истребляя скот, но и разрушая амбары в поисках животных. Два других дракона угрожают Бернсу. Драконьи Торговцы утверждают, что не имеют никакого влияния на них, и в то же время грозят расправой над любым, кто нападет на них. Пиратские острова увеличили сборы для наших торговых кораблей на тридцать процентов и стали настаивать на оплате исключительно золотом или бренди из Песчаного Края. Тилт шлет сообщения о язве, убивающей овец и собак. А в Горном …

– Так было всегда, - прервала Кетриккен его перечень проблем.
– Беда не означает, что другие дела перестают существовать. Но твоя правда, Дьютифул. Мы пришли сюда, чтобы скорбеть и поддержать друг друга, чем сможем.

Она встала и протянула руку невестке. Эллиана приняла ее, и Кетриккен помогла той подняться.

– Идем.

Две королевы прошли вперед к очагу, за ними следовали все остальные. Чивэл, сын Баррича и Молли, подошел ко мне и предложил руку.

– Ты можешь идти? – спросил он без капли жалости.

– Могу, - но помощь я принял, и он остался рядом со мной.

У Спарк в кармане передника нашлись ножницы. И Кетриккен, и Эллиана принесли с собой в шелковых мешочках свои отрезанные волосы, сейчас они отправились в огонь, и комната наполнилась вонью. Запах напомнил мне, как мы с Пчелкой сожгли тело посланницы. Моя маленькая дочка была такой храброй в ту ночь. Горло сдавило. Какое светлое лелеемое воспоминание о моей малышке – как она помогла мне скрыть убийство. Я не мог ничего сказать, когда каждый кидал в пламя прядь своих волос и в паре слов делился воспоминанием, или сожалением, или просто тихо склонял голову. Нед рассказал о платье, которое подарил ей, и как она походила в нем на «маленький праздничный пирог, украшенный сахаром и специями». Кетриккен говорила с сожалением о том, как, увидев моего ребенка, недооценила ее жизнеспособность. Неттл поделилась тем, чего я никогда не знал. Проходя однажды мимо комнаты Пчелки, она увидела, как девочка в одиночестве танцевала, вдохновленная влетающими в окно снежинками. Но когда настала моя очередь, все, что я смог сделать, это покачать головой.

Дьютифул взял у Спарк ножницы. Он срезал прядь моих волос сзади у шеи, там, где это было едва заметно, и отдал мне. То же самое он сделал для других. Вернуть волосы Кетриккен и Эллианы уже невозможно, но необходимо было избежать появления иных подобных поводов для лишнего любопытства. Когда Шут вышел вперед, чтобы отдать прядь своих волос, его кисть опустилась на мою руку.

– Позже, - сказал он тихо.

На этом все закончилось. Не для чего было разжигать погребальный костер. Все это знали. Наша маленькая прощальная церемония вышла незавершенной, и таковой останется навсегда. В кругу своей семьи я еще не чувствовал большего одиночества. Неттл обняла меня, Кетриккен взяла меня за руки, посмотрела в глаза и просто покачала головой. Спарк подошла, чтобы подвести к Чейду. Он улыбнулся мне и мягко поблагодарил, за то, что я вернул ему его девочку. Я не мог сказать, понял ли Чейд вообще, что Пчелка была навсегда для меня потеряна.