Страшные сказки Бретани
Шрифт:
Чувства оставили бывшего капитана ненадолго — уже через несколько мгновений он пришёл в себя лежащим на земле. Шпага вылетела из руки и валялась рядом, в голове пульсировала боль, по затылку текло что-то горячее, а в ушах звенело. Последнее, что Леон слышал перед своим кратковременным обмороком, — громкий крик Эжени, полный боли и злости, а затем — оглушающий грохот. Или грохот был только в его голове?
Медлить было некогда. Леон сел, морщась от боли, подтянул к себе шпагу, потряс головой и, подождав, пока зрение слегка прояснится, огляделся. Второй друг Планше, оказывается, никуда не сбежал, а всё это время выжидал в кустах, чтобы наброситься на Леона сзади и ударить его по голове. Впрочем, это привело только к тому, что его собственная
Жером Планше не ушёл далеко. Возмездие настигло его у самой дороги — навстречу ему из темноты шагнула гигантская фигура, её руки сжались на шее плотника, и ноги того медленно оторвались от земли. Планше изрыгал проклятия и осыпал своего противника ударами, но тот обращал на это не больше внимания, чем на укусы мошкары. Вот одна могучая рука схватила Планше за волосы, рывком повернула его голову, послышался ужасающий хруст костей, и тело несостоявшегося насильника Лауры бесформенным мешком рухнуло на землю. Гигант переступил через него и медленно зашагал к застывшим возле дома кузнеца людям.
Леон нашёл-таки в себе силы подняться, хотя прекрасно понимал, что в схватке с живым мертвецом, да ещё и после такого удара по голове у него шансов не будет. Эжени еле слышно шептала молитву, одной рукой сжимая пистолет, а другую прижав к груди, видимо, готовясь применить магию. Лаура оторвалась от лежащего без сознания отца и с шумом набрала воздуха в грудь.
— Натаниэль! Боже мой, что с ним?
— Он мёртв, — выдохнул Леон.
Вблизи было видно, что кожа идущего к ним существа имеет фиолетово-чёрный оттенок, короткие тёмные волосы растрёпаны, глаза глубоко запали, а их взгляд устремлён в одну точку — на измученное лицо Лауры. Натаниэль Жаккар двигался совершенно молча, и от него в самом деле исходил запах, про который говорила Жаклин — отвратительный запах мёртвой плоти. Дочь кузнеца поспешным движением запахнула платье, поднялась и, пошатываясь, зашагала навстречу покойнику. Леон вскинул руку, чтобы остановить её, но девушка уклонилась.
— Не ходите к нему, — прошелестела Эжени: похоже было, что от потрясения она лишилась голоса.
— Я должна, — Лаура сделала ещё несколько шагов и замерла, глядя в почерневшее лицо юноши. Леон, превозмогая боль, взглянул на неё и увидел, что по щекам девушки бегут слёзы.
— Натаниэль, — прошептала она, качая головой. — Моя бедный Натаниэль! Кто сделал это с тобой?
Никто из троих не ожидал ответа, поэтому все вздрогнули, когда мертвец медленно поднял руки и развёл края потрёпанной рубашки, когда-то белой, а теперь посеревшей и усеянной коричневыми брызгами, и открыл огромную вмятину на груди, имевшую ещё более тёмный цвет, чем вся его кожа.
— След от копыта! — Лаура первой догадалась о происхождении ранения. — Тебя лягнула в грудь лошадь! И ты умер… Но как же… Ты ведь стоишь сейчас передо мной!
— Его отец не мог смириться с смертью сына и воскресил его, — онемевшими губами проговорил Леон и снова вздрогнул, когда Натаниэль медленно склонил голову и снова поднял её.
— Ты киваешь, значит, это правда, — у Лауры задрожали губы. — И ты так сильно любил меня, что защищал даже после своей смерти. Ты спас меня от Жерома прошлой ночью, спас и сейчас… Боже мой, ты убил его! — она перекрестилась, и по телу мертвеца прошла судорога. — Хотя он этого и заслуживал, видит Бог!
Александр Клеман слабо застонал, и Лаура поспешно оглянулась.
— Мой бедный отец! Нельзя, чтобы он видел тебя таким! Он не переживёт… Натаниэль, мой бедный Натаниэль, я знаю, что ты любил меня. И я всегда буду помнить о тебе. Но сейчас, — девушка боролась с душащими её слезами, —
Колени мертвеца подогнулись, и он упал, словно ему подрубили ноги. Лаура, теперь уже не скрывая рыданий, осенила его крестным знамением, и тело Натаниэля вновь содрогнулось, но он продолжал стоять на коленях, склонив голову, будто выражая молчаливое согласие со словами Лауры. То ли из-за того, что живой труп сам преклонил колени, то ли из-за его неподвижности, то ли из-за крайней усталости страх Леона внезапно прошёл. Он дохромал до лошадей, которые волновались, чуя присутствие гостя из иного мира, и время от времени оглашали воздух негромким ржанием, забрал из седельной сумки огниво и вернулся к дому кузнеца. Лаура, сообразившая, что от неё требуется, без лишних пояснений сбегала в дом и вернулась с бутылкой масла. Она сама полила опущенную голову коленопреклонённого Натаниэля, взяла из рук Леона огниво и только теперь оглянулась на Эжени.
— Ему ведь не будет больно, правда?
— Он ничего не почувствует, — покачала головой Эжени.
— Пролитая кровь может привязать нежить к земле, — пробормотал Леон, вспоминая ундину Агнессу. — Он только что убил человека — а если теперь он навсегда останется здесь?
— Не успеет, — Эжени кивнула на Лауру. Та, давясь слезами, высекла искру, и вскоре пламя охватило всю гигантскую иссиня-чёрную фигуру. Натаниэль и впрямь не чувствовал боли — он горел совершенно беззвучно, а вот живым пришлось отойти подальше, чтобы не вдыхать запах горелой плоти. Леон встал на колени возле тяжело переводившей дыхание Эжени, чтобы она осмотрела его разбитую голову, Лаура принялась тормошить отца, издававшего слабые стоны. За этот вечер произошло уже столько событий, что никого не удивил донёсшийся издалека стук копыт. Леон по звуку определил, что скачут четыре лошади, и без особого удивления поднялся, чтобы встретить вылетевших к дому кузнеца детей мушкетёров.
— Боже мой, кто это? — Анжелика едва удержалась в седле, когда её конь зафыркал и попятился при виде горящего мертвеца.
— Натаниэль Жаккар. Живой мертвец, напавший на Жаклин, — без всякого выражения пояснила Эжени, меланхолично глядя на пламя.
— Да у вас тут целое побоище! — воскликнул Анри, спрыгивая с коня. — Что здесь произошло?
— Жером Планше и его дружки пытались изнасиловать Лауру, а потом, скорее всего, и убить, но на помощь пришли сначала мы с Леоном, а затем он, — тем же тоном ответила Эжени, кивая в сторону почти сгоревшего тела. Анжелика, мелко крестясь, соскользнула с седла в объятия Рауля, Жаклин тоже спешилась и встала рядом с мужем.
— Как вы нас нашли? — Леон с трудом заставил себя поднять голову, чтобы заглянуть в лица детей мушкетёров.
— У нас появились кое-какие соображения насчёт существа из леса, и мы снова поехали к вам, — ответил Рауль. — Бомани сказал, что вы либо у мясника Жаккара, либо у кузнеца Клемана. Мы расспросили местных, кто из них где живёт, отправились сначала к мяснику, но не застали там никого, и помчались к кузнецу. Но вижу, вы уже справились без нас.
— Моему отцу нужна помощь! — вскинулась Лаура, укладывавшая себе на колени голову кузнеца. — Жером и его дружки пришли к нам под вечер и подняли шум. Отец вышел, чтобы прогнать их, но кто-то ударил его сзади по голове. Я выбежала следом и… — она умолкла, яростно сверкая глазами.
— Леон, у тебя вся голова в крови! — всплеснула руками Анжелика, бросаясь к брату.
— Бывало и хуже, — поморщившись, ответил он. — Как в тот раз, когда ты ударила меня об стену, например.
— И ты всё никак не можешь об этом забыть! — возмутилась она, но тут обгоревший мертвец повалился наземь, и дочь Портоса, ойкнув, отпрыгнула в сторону.
— Не понимаю, почему вас так пугает воскресший мертвец, — вполголоса заметила Эжени, глядя на детей мушкетёров, с опаской посматривавших на то, что осталось от Натаниэля. — Разве ваши собственные отцы не вернулись с того света?