Страсти по Фоме. Книга 2

Осипов Сергей

Он проговорил это рассеянно, думая какую-то свою думку; крупное лицо крупного мыслителя, каждая мысль которого стоит, как минимум, чьей-то жизни.

— Значит, не скажет, говоришь? — повторил он и встал со стула, на котором все время сидел, Фома увидел мощный торс борца, на таких же мощных, коротких ногах.

— Так кто же его навел, пока он бегал от тебя, а? Он весь свежеисколот! Девка эта? Так тоже не сходится, стала бы она его к себе приводить и раздеваться! Да и пацанка совсем, хотя… — Алик на секунду замолчал, а потом

упрямо мотнул головой. — Странно всё это, Фима, непонятно, а когда мне не понятно, я си-ильно не понимаю! — угрожающе покачал он головой.

Он снова сел и не спеша закурил. Стул под ним тяжко скрипел в наступившей тишине.

— Что скажешь, доктор? Ты же у нас специалист по головоломкам!

— Скажу, что повезло вам, бандитам, что этой мой клиент, — хмыкнул Ефим, сразу испуганно поднимая руки и расширяя глаза: мол, шучу, шучу, не убивай!..

— Знаешь, кому везет?.. — И без того тяжелое лицо Алика отвердело, как гранит.

— Знаю, знаю!.. — Ефим тоже, не спеша, закурил, оценивающе посмотрел на Фому и выпустил дым в потолок. — Сейчас он нам все расскажет… что знает и чего не знает даже…

Ефим достал из борсетки миниатюрную аптечку, оттуда — шприц с уже приготовленной жидкостью.

— Чего не знает, не надо, — сказал Алик, брезгливо принюхиваясь к запаху из аптечки. — У меня от своих фантазеров голова болит…

Он тяжело усмехнулся, потом пальцем подтянул борсетку к себе.

— Что это?

— Горяченькое, для разговорчивости. Очень хорошо на него действует.

Фома укола почти не почувствовал, зато через несколько секунд стало, действительно, горячо. Словно вся кровь, выбитая из него до этого, вливалась горячей струей обратно.

— Сейчас я у него спрошу и он мне скажет, если у него, конечно, есть, что сказать. Дай пистолет! — неожиданно потребовал Ефим, и, видя, что Алик снова окаменел лицом, хохотнул:

— Да я же знаю, что он у тебя в кармане!

— Зачем? — спросил Алик.

— Алик!.. — Ефим уже веселился вовсю. — Ты и меня считаешь придурком? Ты что?

— Он на него не реагирует.

— У меня среагирует! Чего ты боишься, ты же все равно его убьешь? А?

Алик ничего не ответил, но так посмотрел, что стало ясно — да, все равно.

— А здесь шанс и неплохой! — продолжал Ефим. — Ты же хочешь узнать, кто его навел, а?.. К ним ведь подход нужен, а я к нему дорожку давно-о протоптал!..

Алик неохотно достал пистолет.

— Только… — Он небрежно притянул Ефима к себе, за лацкан, как до этого — борсетку, одним пальцем.

Жест был пренебрежительный и зловещий одновременно. Он продержал Ефима в таком неудобном положении довольно долго, пока, наконец, не выдохнул прямо в лицо:

— Только ты его не убивай, Фима. Мне все-таки интересно. Оставь…

Ефиму было неудобно стоять так, нагнувшись, но он состроил всепонимающую физиономию:

— Да ты что, Алик?.. — И протянул руку за пистолетом…

— Пх!.. — Неожиданно

прицелился ему в лицо Алик и, удовлетворившись испугом, мелькнувшим у того, отдал пистолет.

— Только не убивай… без меня, — повторил он тихо.

— Ну что ты, Алик, я его убивать не буду! — опять засмеялся Ефим, распрямляясь и поводя, занемевшей от неудобной позы, шеей. — Я тебя убью! Потому что послал его я. И чеченов навел я!..

Пуля вошла Алику прямо между удивленно поднявшихся бровей. Маленькая аккуратная дырочка с багровым ободком гематомы. Пару мгновений он еще с тяжелым изумлением смотрел на Ефима, а потом оба глаза его закрылись, оставив открытым один — третий, который теперь знал всё, как и полагается третьему глазу.

Фома наблюдал это, как фильм, сквозь пожар, который гудел в нем, слыша, но не понимая ни слова, ни жеста. Ефим бросился к двери. Алик тяжело съехал со стула, стукнув головой об пол.

— Жора, убери клиента! — крикнул Ефим.

— Замочили-таки, козла?.. — Жора вошел в комнату, дверь за ним стремительно захлопнулась.

Первое, что он увидел — лежащий Алик, последнее — стальной взгляд Ефима и пулю, которая сверлила воздух возле самого зрачка, потом — сам зрачок…

— Подъем! — гаркнул Ефим Фоме в самое ухо, и какая-то сила подняла того. — Ты, блядь, чем слушал, когда я тебе говорил, куда бежать?..

Глаза у Ефима были совершенно белые, от кипящей в них ярости.

— Ты же двор перепутал, придурок, не в ту сторону побежал!.. А теперь придется бежать очень быстро! Остальные внизу. Я думаю, они этой игрушки не слышали, но все может быть. Двигаем!

Фома подчинялся только командам, огонь, полыхающий в нем и дающий бешеную энергию, заглушал как мысли, так и видения, то есть обзор. Кажется, они бежали, и — бежали за ними, кажется, в них стреляли, и отстреливались они, он чувствовал в руке дергающийся пистолет… и они, вроде бы, куда-то прыгали и снова бежали, их ждала машина, потом все, он выгорел дотла…

После необходимых процедур шеф информационного ведомства Ави провел Доктора в зал с одним огромным экраном, разделенным на множество секторов, в которых словно струились, так они быстро мелькали, цифры и цветные символы сводок состояния периметра. «Сток-ченджь» — знаменитый голограф Ави, прочитать и мгновенно оценить информацию которого мог, наверное, только он сам.

— Отдыхай, — усадил он Доктора в удобное кресло и сам присел рядом. — Что нового? Стал струной?

«Стать струной» — превратиться в поток свободной энергии, независимый от формы проявления — мечта любого сайтера. Ави старался быть в курсе всех экспериментов Доктора по этому поводу.

— Струной!.. — Доктор раздраженно хмыкнул. — Как бы не стать веревкой самому себе!

Он так устал, что почти перестал ощущать опасность своих опытов в Открытом мире. Ави положил ему руку на плечо.