Страсти по Фоме. Книга 2
Шрифт:
— Мэя об этом знает?
— Этого никто не знает, в интересах ее же безопасности. Хрупп тогда непременно бы начал с неё… и с Геи. Все считали, что князь Малокаросский погиб…
— В замок вас провела Гея? Значит, это она организовала похищение?
— Нет, нет! — запротестовал Мерил. — Она тоже ничего не знает, только помогала.
Да что же это такое! Фома хлестанул себя по ноге коротким кнутом. Монах не ведает, что творит! Ведь они же сестры! Мерил уверял, что Гея ничего не знала и делала это абсолютно добровольно, думая, что помогает…
— Не сомневаюсь! — сказал Фома; его озадачил такой поворот событий, многое менялось в
— Да, конечно, — покорно согласился Мерил.
— Мэя знает, что Гея помогала?
— Нет, но мы собирались… все равно бы это всплыло каким-нибудь образом.
— Интересно каким? — удивился Фома. — Вы же ее собирались убить!
Мерил удрученно замолчал. Почему же Гея не сказала, что Мэя замужем, ломал он голову. Впрочем, она могла и не знать изуверских законов погибающего братства, да и Мерила это не остановило бы. Всё списали бы на происки голубых монахов, да и не имеет это теперь значения. Гея… её странность, на фоне всего этого, становится зловещей. Что за игру она ведет? Или не только она?
Князь Тувор не погиб, как думали, от лавины, которая обрушилась в горах на передовой отряд и смела его вместе со всем авангардом с горной тропы. Причудливый случай, гарант судьбы, распорядился так, что сорвавшись в пропасть, он пролетел несколько десятков метров и застрял в корнях деревьев, в расселине. Плотный, слежавшийся снег, оказавшийся под ним, самортизировал удар и это спасло ему жизнь, сверху же засыпало снегом и поисковые отряды не смогли его найти. Замерзшего, полуживого и изуродованного князя обнаружили монахи Ордена Розовых кругов, собирающие окрест хворост на растопку, они и принесли его в монастырь и отходили во славу собственных богов.
Собственно, непосредственным выхаживанием занималась тихая монашка, которая так же тихо, как и непреднамеренно, стала утешительницей Тувора и матерью Мэи. Первая жена князя Тувора умерла еще при родах, оставив после себя маленькую Гею. К тому времени (к моменту рождения Мэи и выздоровления князя) Гея была накануне каросского совершеннолетия — четырнадцати лет, и обнаруживала характер недюжинный. Она сама управлялась с огромными поместьями отца, который будучи занят государственной и военной службой не мог уделять этому должного внимания. Гея всегда поражала князя самостоятельностью и недетской расчетливостью. В тринадцать лет она потушила пожар их родового замка, взяв на себя управление растерянной челядью и паникующими родственниками…
Когда последствия связи Тувора могли быть обнаружены, монашка, никому ничего не сказав, тихо ушла из монастыря, а ничего не подозревающий князь, приняв новое имя и отрешившись от прежней жизни, чему он дал обет, находясь между жизнью и смертью, вступил в братство Ордена. Это было нетрудно, он покровительствовал Ордену Розовых кругов будучи еще великим князем и вельможей и тогдашний настоятель монастыря поручился за него.
Только через несколько лет Тувор узнал о том, что у него есть еще одна дочь. Случайно проболтался кто-то из монахов, из тех, кто бродили по окрестностям монастыря, промышляя. Но к тому времени Тувор уже успешно продвигался по служебно-иерархической лестнице могущественного ордена и предстоятели братства, зная о его несметных богатствах, усердно поощряли его в этом. Его убедили, что скрыть этот тайный союз и рождение
Через несколько лет тихая монашка все так же тихо, не причиняя никому беспокойства и словно стесняясь самой себя, умерла. Девочку взяли в монастырь, но к тому времени уже никто не помнил, кто она на самом деле, а сам князь Тувор, под именем мастера Тэна, был почти на самом верху иерархии Ордена Розовых кругов.
Став магистром, он приблизил ее к себе, много с ней занимался и, в конце концов, сделал ее чем-то вроде приемной дочери Ордена при себе; к тому времени он был уже почтенным старцем, но, несмотря на это, был полон замыслов и сил. Он много работал, особенно последние годы, пытаясь решить проблему розовых и голубых кругов и пришел к парадоксальному для тогдашней клерикальной мысли выводу, что противостояние между орденами приносит вред не только им самим, но и всей стране. Он понял, что розовые и голубые круги — фактор экологический, даже хтонический, угадав чутьем мистика и мыслителя наличие некой системы равновесия.
Последним его проектом было разделение влияний орденов на абсолютно паритетных началах, с общим церковным советом для координации и совместного управления страной. За этой работой его и застал Хрупп. Опасность идей князя для его целей была очевидна и между ними разгорелась жестокая борьба, результатами которой стали разгром Ордена Розовых, войны и повальный мор. Король был тоже на стороне Хруппа, поскольку идея совместного управления страной с двумя орденами, показалась ему не только крамольной, но и опасной.
В общем, история была довольно обычная, несмотря на то, что Мерил рассказывал ее многозначительно и торжественно. Все было, и это пройдет, вздыхал когда-то Соломон, поглаживая кольцо вечности. В хранилище же, кроме кругов, были обнаружены бумаги князя-магистра, его архив и завещание, в котором обе его дочери объявлялись наследницами в равных правах.
“Гея будет очень рада появлению сестрички! Как бы не задушила в объятьях,” — подумал Фома, вспоминая эти объятия. Кроме того, из бумаг, было не совсем ясно, существует ли еще один экземпляр завещания и если да, то где.
Утро вставало над Вечным Городом Ундзором.
— Сам? Его не занесло?
— Занесло? Хотя да, с ним возможно и такое. Нет, дорогой Сати, сам, по своей милости. А ты говоришь, Милорд, да пока он до него доберется, от него самого мало что останется! Если он вообще думает туда попасть.
— Да он не думает!
— Тем более!.. — Светлейший встал, подошел к прозрачной панели, за которой начинался восход. — Спрашивается, откуда такая уверенность, что он туда пойдет?..
— Ну, хорошо, — остановил он Сати, — пойдет. Но доживем ли мы сами до этого светлого часа?
— Это имеет какое-то значение? — удивился Сати.
— Сати, на мне еще немножко вся Ассоциация, ты не забыл? Я еще не могу позволить себе роскошь роли свободного художника, какую примериваешь ты. Впрочем, мы опять затеваем этот разговор. Да, я прекрасно понимаю, что должно, то должно, но законы организации, если она хочет существовать и быть жизнеспособной, тоже требуют уважения, более того, неукоснительного соблюдения! Потому что жизнь организации это её законы, она жива, пока живы они!