Страстное убеждение (ЛП)

Линдсей Джоанна

– Это всем известно, это не семейная тайна.

Он продолжал двигаться к ней.

– А у Вашей семьи есть тайны?

Она продолжала отступать, подальше от него.

– Почти в каждом шкафу есть парочка скелетов, но я подозреваю, не так много, как у Вас.

У нее мелькнула мысль, что не стоит отступать. Он что, специально старался заставить ее нервничать, потому что она осталась с ним здесь наедине? Возможно, с ее стороны это было не самым умным поступком, когда у него были свои секреты, и она была единственной, кто их знал.

Она продолжала

отступать, но что-то попалось под ноги. Колени подкосились, и она резко уселась на ящик. Он отступил на шаг назад, как только добился желаемого результата, и сказал с ноткой веселья:

– Не мешайтесь под ногами, если Вы остаетесь.

Он сделал это нарочно! Она тут же ощетинилась, когда смотрела, как он отходит. Джудит хотела отругать его за то, что он пытался напугать ее, но он остановился и добавил:

– Если только Вы не хотите получить тот поцелуй, о котором я думал, - он оглянулся по сторонам.
– Так что?

Он собирался всего лишь поцеловать ее? Ну, мог бы и дать ей понять!

– Вот уж нет, - фыркнула она.

Он опять повернулся к ней, сказав:

– Не злитесь, дорогая. Я только хотел показать Вам разницу.

– Какую разницу?

– Между поцелуем того контрабандиста и моим. Подумал, что это, наверное, более приятный способ прояснить Ваше замешательство.

– Сомневаюсь, что мне это что-то докажет.

Он рассмеялся.

– Он был так хорош?

Она приподняла бровь.

– Это предполагает, что Вы думаете, что у Вас получится лучше?

Он пожал плечами.

– Еще никто не жаловался, совсем наоборот. Так что Вы можете подумать над моим предложением, вместо того, чтобы беспокоиться о том, что контрабандист может сломать Вашу красивую шейку, чтобы сохранить свою тайну. Это же приходило Вам в голову?

– Это что, совсем не скрытая угроза?

– Нет, я бы не стал Вам угрожать. Скорее, я думаю, что буду защищать Вас до последнего вздоха.

У него получилось застать ее врасплох.

– Почему?

– Потому, что есть всего несколько вещей, за которые стоит умереть: семья, страна, и любовь красивой женщины.

Зачем он вообще это сказал? Просто чтобы намекнуть, что нечто романтическое может возникнуть между ними, если она сохранит всё в тайне? Но он не стал дожидаться ее ответа. Вместо этого он вернулся к своей работе, не обращая на нее внимания. Он достал парусину из ящика и кинул в центр помещения, потом начал разворачивать ее.

Наблюдая за ним, она видела, как оперативно он работал. Он ни разу не остановился, что послужило бы намеком на то, что он не знает, что делает, и ей пришлось сделать вывод, что он все же когда-то выучился на плотника. Но правда ли он работал три года, как сказала дяде Джеймсу? Когда он мог этим заниматься, если он пять лет назад занимался контрабандой? Ну что же, она могла допустить, что он не был контрабандистом все это время, но в последнее время точно. Он признался, что владел кораблем, если то, что он сказал ее дяде, было правдой.

Она не могла отвести от него взгляда, завороженная тем, как его мускулы

передвигались, когда он обозначал углы. Он был гораздо более мускулистым, чем обычный моряк. Однако она могла представить, как он командует своим кораблем. Может, он сам его построил? И вот почему он научился плотничьему делу? Тогда кто научил его морскому делу?

Боже мой, у нее было так много вопросов! Один приводил к другому. Однако, она не задала ни единого. Ей стало трудно дышать, когда он снял рубашку и, отбросив ее в сторону, начал сбивать первую часть настила. Его грудь уже блестела от пота. Ей тоже стало жарко, поэтому она сняла свою накидку и положила ее на ящик, на котором сидела.

– Кроме того, я могу придумать более приятные вещи, которые можно сделать с вашей шейкой, - сказал он внезапно, как будто в разговоре не было паузы. И добавил:

– Даже не покраснеете?

Он отвела взгляд от его груди и увидела, что он опять на нее смотрит, и заметил, как она его разглядывала. От этого она покраснела. Но неужели он все это время думал о ее шее?

– В моей семье было много повес, так что мало что может меня смутить.

– Похоже, у меня это получается легко, - сказал он со смешком.

– Вы нарочно пытаетесь меня смутить, так что хватит.

– Не нарочно, нет. Или Вы думаете, что я привык разговаривать с такими утонченными леди, как Вы? Поверьте, женщины, с которыми я близко знаком, не краснеют, - он ухмыльнулся, а потом снова перешел на серьезный тон.
– Что заставило Вас думать, что Вы слышали мой голос до прошлой ночи – кроме той ночи пять лет назад, которая, даже Вы должны это признать, была достаточно давно, чтобы что-то помнить?

– Это был не Ваш голос. Это то, как Вы меня называете. «Дорогая». Контрабандист тоже так меня называл.

– Вы думаете, что ласковые слова мало кто использует? Что я действительно единственный, кто произносит его?

– Если Вы не контрабандист, то кто же?

– Как мы уже установили, владелец корабля и плотник. Вам должно этого хватить.

– А ещё Вы говорили, что находитесь здесь, только чтобы заработать на жизнь?
– напомнила она ему.
– Вы же понимаете, что одна ложь означает, что все, что вы ни скажете, под сомнением.

Он усмехнулся.

– Вы очень подозрительны для такой юной особы. Откуда вообще такой утонченной леди, как Вы, знать о контрабандистах и тому подобном?

– Вы бы удивились, чем занимались некоторые члены моей семьи.

– Например?

– Не я раскрываю секреты, а Вы.

– Не во время работы.

Она не обратила на это внимания и спросила:

– Вы действительно можете сделать ринг за день, как сказали дяде?

– Да, даже если бы мне пришлось пилить материал, а мне не нужно этого делать. Арти сказал, что получил материалы у человека, который зарабатывает этим на жизнь, поэтому они уже распилены до нужного размера и их только необходимо сбить вместе. Вы беспокоитесь, что я испорчу отношения с Вашим дядей, если разочарую его?