Стратегия Банкрофта

Ладлэм Роберт

Приглушенный рев мощного двигателя сообщил Андреа, что она здесь не одна. Все зеркало заднего вида заполнил собой громадный черный «Рейндж-ровер». Огромный внедорожник метнулся влево, затем еще один резкий поворот, и он оказался в каких-то дюймах перед машиной Андреа. Увидеть сидящих внутри не было никакой возможности – то ли солнечные лучи падали под таким углом, то ли стекла были тонированными. Так или иначе, но мощный джип вынудил маленький седан свернуть на дорогу, ведущую к зданию из кирпича и стекла. У Андреа бешено заколотилось сердце. С другой стороны, именно этого она и хотела, разве не так?

«Будь осторожен, загадывая желания…»

Она может дать полный газ и… и что? Протаранить громадину, которая

весит вдвое больше ее крохотной машины? Эти люди не посмеют ее тронуть, ведь так? Скорее всего, в «Рейндж-ровере» находится охрана; ее просто приняли за нарушителя, правда? Андреа твердила себе все это, до конца не веря своим словам.

Через мгновение из джипа выбрались двое широкоплечих мужчин. Они помогли Андреа выйти из машины – их действия можно было считать знаком вежливости, а можно – принуждением.

– Черт побери, что вы делаете? – в негодовании спросила молодая женщина, решив, что ей лучше отбросить робость и вести себя самоуверенно. – Вы хоть представляете, кто я такая?

Один из верзил смерил ее взглядом, проникнутым чуть ли не восхищением. Андреа поежилась, рассмотрев вблизи его рябое лицо и косматые сросшиеся брови, похожие на крылья летучей мыши.

– Доктор Банкрофт ждет вас, – сказал второй мужчина, мягко, но решительно увлекая ее к двери.

Глава 12

Поль Банкрофт действительно ее ждал.

Не успела за Андреа бесшумно закрыться стеклянная дверь, как он вышел из-за угла, сияя улыбкой, раскинув руки, словно намереваясь заключить молодую женщину в объятия. Но она не сделала ни шагу ему навстречу. Увидев улыбку у него на лице, сморщившую тонкую, гладкую кожу резкими складками, увидев его незатуманенный теплый взгляд, она растерялась, не зная, чему верить.

– Бог мой, Андреа, – воскликнул филантроп, – вы не перестаете меня удивлять!

– Куда вы, туда и я, – сухо ответила Андреа. – Подобно фальшивой монете, я всегда возвращаюсь назад.

– Фальшивых монет не бывает. Бывают только те, которых неправильно поняли. – Поль Банкрофт весело рассмеялся. – Добро пожаловать на факторию.

Андреа всмотрелась в его лицо, ища малейшие признаки гнева или угрозы, но ничего не нашла. Напротив, Поль Банкрофт излучал само добродушие.

– Не знаю, чему больше поражаться: вашему любопытству, вашему упорству, вашей решительности или вашей изобретательности, – одобрительно заметил седовласый ученый.

– Достаточно будет одного любопытства, – осторожно произнесла Андреа. – Все остальное – это лишь следствия.

– Дорогая моя, я вижу в вас потенциал прирожденного лидера. – Взмахом изящной руки с длинными пальцами он отпустил двух крепышей, проводивших молодую женщину до двери. – А в моем возрасте уже пора начинать подыскивать себе преемника.

– По крайней мере, регента, – заметила Андреа.

– Вы хотите сказать, на то время, пока Брэндон еще молод. Понимаете, я до сих пор не потерял надежду на то, что мальчик увлечется семейным делом, однако никаких гарантий нет. Так что, если встречается человек со всеми необходимыми задатками, к нему надо присматриваться внимательно. – В его глазах сверкнули веселые искорки.

У Андреа во рту пересохло.

– Позвольте устроить для вас ознакомительную экскурсию, – любезно предложил Поль Банкрофт. – Право, здесь есть на что посмотреть.

Прошло уже добрых десять лет, решил Тодд Белнэп, с тех пор как Рут Роббинс попыталась убедить его в том, что поездка верхом на лошади – транспортном средстве без рессор и кондиционера – может приносить удовольствие, а не быть чем-то таким, к чему прибегают только в самом крайнем случае. Обратить его в свою веру ей так и не удалось; Белнэп не получил никакого удовольствия от верховой езды, но ему понравилось время, проведенное с нею.

Рут выросла в городке Стиллуотер, штат Оклахома, в семье наставника школьной футбольной команды, а в тех местах наставники школьных учебных команд считаются чуть ли не царственными особами. Которых, правда, иногда привязывают к позорному столбу. Мать Рут, уроженка канадского Квебека, преподавала французский язык в другой школе. У Рут были способности к иностранным языкам – сначала с помощью матери она выучила французский, затем другие романские языки, испанский и итальянский. Проведя в четырнадцатилетнем возрасте лето в Баварии, она довольно сносно освоила и немецкий. Рут была без ума от европейского футбола – она любила его не меньше американского, – и во все, что делала, она привносила смесь боевого задора и иронии. Верхом она ездила только в мужском седле; манерность женских седел была не для нее. Люди тянулись к Рут; было в ней что-то такое, что заставляло их раскрываться самым естественным образом. Девочки-подростки делились с ней своими первыми любовными историями, женщины средних лет рассказывали ей о своей семейной жизни, старухи жаловались на финансовые неурядицы. Она могла наговорить дерзостей, но никогда не судила других, и даже самые резкие ее высказывания были проникнуты добротой.

Ровно в полдень Белнэп услышал характерное цоканье копыт по утрамбованной земле. Оторвавшись от крутой стенки оврага, он лениво помахал приближающейся всаднице. Рут с серьезным лицом спешилась и привязала поводья к ветке дерева. В парке было одиннадцать миль дорожек для верховой езды, но это место, вероятно, было из них самым уединенным.

Как-то раз Рут Роббинс пошутила, и весьма метко, что у нее не грудь, а бюст. Толстой ее назвать было нельзя, но она была плотной, в духе первых поселенцев, тех женщин девятнадцатого века, которые, нарожав одиннадцать детей, отправлялись в крытых повозках на Дикий Запад. Даже во внешнем облике Рут было что-то от Старого Запада, хотя Белнэп и не мог определить, что именно. Определенно, она не носила нижние юбки и кринолины.

Спешившись, Рут остановилась перед Белнэпом, однако глядя не на него. Каждый обозревал сектор в сто восемьдесят градусов, высматривая все необычное.

– Начнем по порядку, – без предисловия заговорила Рут. – Сеть Ансари. Достоверно нам известно ровно ноль. Однако непроверенные перехваты указывают на какого-то неизвестного эстонского магната.

– А разве таких много?

– Ты будешь удивлен, – она сухо усмехнулась. – К тому же, быть может, этот еще не попадал под наш микроскоп. Но тут есть своя логика. Советы, покидая окраины своей империи, оставили после себя огромные склады оружия – которое, смею тебя заверить, по большей части не попало в эстонскую армию. – Ветерок, шелестя вершинами дубов и сосен, принес запах сырой глины и конского пота.

– Начнем с того, зачем русским вообще понадобилось запасать арсенал в Эстонии?

Рут повернулась к нему лицом.

– Вспомни географию. Финский залив считался стратегически важным объектом. Все товары, которые доставлялись морем в Санкт-Петербург, Ленинград, как нам привычнее, проходили через этот залив. И на протяжении двухсот с лишним миль с севера его сжимает Финляндия, а с юга – Эстония. Кроме того, Эстония являлась ключом и к Рижскому заливу – и вообще ко всему Балтийскому морю, раз уж об этом зашла речь. Военно-морской флот на Балтике был накрепко связан с Эстонией. Поэтому Советы построили там огромную военно-морскую базу, а советский Военно-морской флот никогда не испытывал недостатка в оружии и военном снаряжении. Вероятно, это объяснялось не столько объективными стратегическими соображениями, сколько личными пристрастиями кремлевского руководства, но когда дело доходило до распределения разного добра, советские моряки всегда получали все самое лучшее.