Стратегия Банкрофта
Шрифт:
– В самое ближайшее время мы все узнаем наверняка, – ответил седовласый философ. – Не надо торопить… процесс акклиматизации. Необходимо двигаться постепенно, шаг за шагом. Как это было и с тобой.
– Из твоих слов следует, речь идет о «промывке мозгов».
– Во имя торжества разума. Разве найдется такой человек, чей мозг не помешает немного прочистить?
– И тебя нисколько не беспокоят все эти наклонности в духе Нэнси Дрю? [52]
– Напротив. У Андреа возникли подозрения, и она воспользовалась возможностью их проверить. Теперь она уже может действовать. Идти дальше, оставив все позади. Это будет хорошим первым шагом на пути к посвящению.
52
Героиня
– Посвящению в культ торжества разума. – Коллингвуд произнес эти слова, смакуя. – Что ж, тебе виднее. Просто, на мой взгляд, комиссия Керка нависла над нами грозовой тучей, и всего лишь одного зернышка кристаллизации может оказаться достаточно, чтобы на нас обрушился град. – Он бросил взгляд на досье на сенатора от штата Индиана, которое изучал его коллега.
– Я все понимаю, – невозмутимо промолвил Поль Банкрофт. – И я признаю, что могу ошибаться в отношении Андреа. Но все же я полон оптимизма.
– Будем надеяться, что оптимизм твой оправдан. – Лицо Коллингвуда исказилось в мимолетной блеклой улыбке.
Угловатая женщина с торчащими дыбом черными волосами нажала на консоли несколько клавиш, и с негромким гулом с нижнего уровня поднялась узкая металлическая коробка, занявшая место рядом с такими же. Женщину звали Джина Трейси, и она была самым младшим сотрудником группы «Тета». Джина положила руку на стеклянную панель в углублении и дождалась, когда идентификационный сканер проверит папиллярный узор ее ладони. Только после этого сбоку открылась крышка, и Джина достала из коробки несколько папок. Эти документы были отпечатаны на бумаге, мгновенно чернеющей под воздействием самого незначительного ультрафиолетового излучения, даже в количестве, испускаемом обычными лампами дневного света. Освещение в штаб-квартире отряда «Тета» пропускалось через тщательно подобранные светофильтры, отсекавшие все электромагнитное излучение с длиной волны меньше, чем у синего цвета. В том случае, если внутренние документы будут выкрадены, они сразу же станут бесполезными, подобно засвеченной негативной фотопленке.
– Мы уже отправили команду в Ла-Пас, – сказала Джина, протягивая папку с материалами о приобретении земельных участков. – Как выяснилось, там орудует один лжеобщественный активист, который устраивает забастовки и всячески тормозит работы. Нам удалось установить, что на самом деле он куплен местным представительством одного французского конгломерата.
– В этом нет ничего удивительного, – кивнув, сказал Поль Банкрофт.
– Мы намереваемся сжечь его дотла – распространить копии его финансовых операций, обнародовать суммы, переведенные на его банковский счет. Все это было проделано невероятно грубо. Его фамилия значится на всех документах. Негодяй будет немедленно дискредитирован. – Джина улыбнулась. – Так тебе и надо, козел. МБМКЛ. [53]
53
МБМКЛ – аббревиатура «Теты» для обозначения своей главной задачи: «максимальное благо для максимального количества людей».
– Замечательно, – одобрительно промолвил Банкрофт.
– Вопрос списания долгов африканских стран оказался более сложным, потому что с чиновниками Европейского Союза хлопот не оберешься. Однако нам удалось выйти на одного бельгийского политика, предпочитающего держаться в тени. Он занимает место в самом низу иерархической пирамиды, но, судя по всему, пользуется неограниченным влиянием на самую верхушку. Умный, целеустремленный, трудолюбивый, он завоевал полное доверие своего руководства. И именно этот бельгиец яростно выступает против любой формы списания долгов странам третьего мира. По идеологическим принципам. У Бергесса есть досье на него. – Джина кивнула на своего соседа – мужчину с резкими чертами лица и очень светлыми, практически бесцветными волосами.
Его
– Дело не только в идеологии, – заговорил Бергесс. – Этот бельгиец – холостяк. Детей у него нет. В живых один родственник, страдающий болезнью Альцгеймера. Мы просчитали различные модели. Вывод: необходимо избавить этого человека от страданий – точнее, избавить от его страданий других.
– С этим никаких разногласий? – спросил Банкрофт.
– Обе команды обработали данные независимо друг от друга, – объяснил Коллингвуд, – и пришли к одному и тому же заключению. Просто завтра утром бедняга не проснется, и наш мир станет без него немного лучше. МБМКЛ, так?
– Очень хорошо, – мрачно произнес Банкрофт.
– А что касается того банкира из Индонезии, – продолжал Коллингвуд, – тут у нас полная победа. Вчера вечером ему позвонили, и он только что подал прошение об отставке.
– Аккуратно, – похвалил Банкрофт.
В течение следующего получаса были обсуждены другие вопросы. Упрямый директор угольной шахты в Южной Африке, религиозный активист из индийского штата Гуджарат, телекоммуникационный магнат из Таиланда – все они причиняли окружающим страдания, которых можно было избежать. Одних вынуждали отойти от дел или изменить свое поведение; однако в тех случаях, когда шантаж не срабатывал, в дело вступали элитные бригады устранения, которые, как правило, обставляли свою работу так, чтобы она казалась следствием несчастного случая или естественных причин.
Конечно, крайне редко члены группы «Тета» вынуждены были прибегать к зрелищным спектаклям – как, например, в случае с убийством доктора Мартина Лютера Кинга. Все сходились во мнении, что то была трагическая необходимость, которая, однако, всколыхнула движение борцов за гражданские права. То же самое можно было сказать про организацию катастроф двух космических челноков, следствием чего стало свертывание финансирования бессмысленных и разорительных программ НАСА. Гибель горстки людей означала спасение тысяч жизней, высвобождение миллиардов долларов на более достойные программы.
Однако действовать приходилось осторожно. Хотя модели становились все более совершенными, все понимали, что ни одна из них не может быть полностью непогрешимой, какая бы компьютерная мощь ни стояла за ней.
Наконец Банкрофт и его приближенные перешли к последнему, самому болезненному делу. Речь шла о многоходовой политической комбинации, требующей гибели целой национальной футбольной команды. Один губернатор провинции пригласил в гости к себе в поместье всех игроков сборной – после победы на чемпионате мира три дня назад ставших общенациональными кумирами. По его настоянию они должны будут лететь на его личном самолете, коллекционном раритете времен Второй мировой войны, призванном напоминать о героическом боевом прошлом отца губернатора. Катастрофа самолета, отнявшая жизни молодых парней, любимцев всей страны, на некоторое время повергнет нацию в шок. Но при этом шансы губернатора на президентских выборах, запланированных на следующий день, будут обречены, поскольку простые люди будут винить в трагедии именно его. Это был единственный способ избежать катастрофических последствий выборов и обеспечить успех кандидату-реформатору. Погибнут игроки футбольной сборной; оборвется жизнь нескольких молодых ребят. Такое решение давалось нелегко. Зато для страны в целом наступит время процветания. Хлынувший иностранный капитал приведет к увеличению темпов экономического роста, и будут спасены многие тысячи жизней.
Банкрофт долго молчал. Одобрить подобное решение нелегко. Он остановил взгляд на Германе Либмане, одном из старейших аналитиков группы.
– Что скажешь, Герман? – тихо промолвил философ.
Либман провел рукой по редеющим седым волосам.
– Ты всегда считал меня человеком, который помнит, что далеко не всегда все проходит так, как было запланировано, – язвительно произнес он. – Нет никаких вопросов – губернатор мошенник и подлец. Определенно, плохая новость. С другой стороны, я не могу не вспомнить Ахмада Хасана аль-Бакра.