Стратегия Банкрофта
Шрифт:
Филипп Саттон, руководитель аппарата сенатора на протяжении уже более десяти лет, смотрел по внутреннему телевидению трансляцию заседания сенатской комиссии в зале, расположенном пятью этажами ниже. Почему-то ему было проще наблюдать за своим боссом по телевизору, особенно в последнее время. Саттон взглянул на часы: сенатор покинул зал заседаний минуту назад и, вероятно, еще через пару минут появится в своем офисе. Выключив маленький телевизор, он поймал в погасшем экране свое отражение: пухлый лысеющий коротышка, внешность не ахти. Обгрызенные до основания ногти. Таких не выберут даже смотрителем
Умный, трезвомыслящий, вспыльчивый, сенатор Керк не страдал и отсутствием тщеславия. Саттону были прекрасно известны все пороки и изъяны своего босса, но тем не менее это не мешало ему им восхищаться. И дело заключалось не только во внешности; Беннет Керк был целеустремленным и кристально честным. Сам сенатор поморщился бы от этих высокопарных слов, однако подобрать другие было бы очень непросто.
– Фил, ты выглядишь уставшим, – проворчал сенатор Керк, обнимая помощника за плечи. – Больше того, у тебя такой вид, словно ты питаешься тем мусором, который продается в раздаточных автоматах. Ну когда ты поймешь, что гамбургеры никак нельзя считать здоровой пищей?
Саттон внимательно, но, как ему хотелось надеяться, незаметно всмотрелся в лицо своего босса. Он опасался, что сенатор, поймав на себе его взгляд, смутится по поводу своего здоровья, хотя пока что внешние проявления болезни были практически незаметны. Вот уже на протяжении нескольких недель Саттон помогал своему боссу руководить этим грандиозным расследованием, однако основная тяжесть все равно лежала на плечах сенатора. Непосильная тяжесть. Нагрузка была слишком большой даже для здорового человека.
– Не желаете послушать о новых заманчивых предложениях? – спросил Саттон. – Еще никогда такое большое количество народа не горело желанием оказать вам всяческие любезности.
– Не вводи меня в соблазн, мальчик. – Тяжело опустившись в кожаное кресло с высокой спинкой, отвернутое от окон, сенатор достал из кармана брюк маленькую коричневую пластмассовую баночку, открыл ее и проглотил овальную желтую таблетку, не запивая водой.
– Так, давайте-ка посмотрим. Сегодня утром звонил Арчи Глисон – знаете, бывший конгрессмен, теперь ярый лоббист Национальной ассоциации аэрокосмической промышленности. Внезапно у него проснулось острое желание оказать вам финансовую помощь во время следующей избирательной кампании.
– Ох уж эти воротилы военно-промышленного комплекса! Стесняются, прямо как енот, попавший в бак для пищевых отходов.
– О, Глисон изящно намекнул, что, если вы не проявите интереса к его предложению, он обратится с ним к вашим будущим противникам. «Мы просто предлагаем свою помощь», – не переставал повторять он. Ты помогаешь мне, я помогаю тебе – в конечном счете все сводится к этому.
– Его хозяев беспокоит, какую грязь может раскопать наша комиссия.
– Как это по-христиански с вашей стороны, – язвительно усмехнулся Саттон. – Другая фирма предложила взять Аманду на должность вице-президента по вопросам корпоративных связей.
Супруга сенатора преподавала английский язык в средней школе; это была еще одна неприкрытая попытка умаслить человека, руководящего сенатским расследованием.
– Могу догадаться, что ответит на это Аманда, – хмыкнул Керк. – По-моему, подобный подход никак не назовешь деликатным.
– И большой оклад. Мне даже назвали примерную цифру.
– Спроси, не возьмут ли вместо нее меня, – весело произнес сенатор.
С самого начала работы комиссии Керка подобные завуалированные угрозы и посулы поступали каждый день.
Беннет Керк был далеко не святой; Саттон морщил нос, наблюдая за тем, как сенатор поддерживает программу производства этилового спирта – политическое одолжение одному влиятельному дельцу агропромышленного сектора, поддержавшему его на предыдущих выборах. Однако он, как и все сотрудники аппарата Сената, понимал требования большой политики. Но в серьезных вопросах Керк предпочитал не лезть в грязь.
А сейчас все его помыслы были сосредоточены на главном призе. И никто из тех, кто пытался на него надавить, не сознавал, что сенатора Керка уже нельзя заставить свернуть с намеченного пути. Беннет Керк поделился вынесенным ему диагнозом только с женой и с ближайшими помощниками.
Никому не нужно знать о том, что у Беннета Керка нашли опухоль лимфатической ткани, причем в самой острой форме, не поддающейся лечению. На момент вынесения диагноза болезнь уже перешла в четвертую, заключительную стадию. Сенатору не суждено дожить до следующих выборов. Так что теперь его волновало только то, что он оставит после себя; причем главным для него было то наследство, которое нельзя купить ни за какие деньги.
Саттон время от времени получал представления о том, какие боли вынужден терпеть его босс: сенатор внезапно морщился, или у него по лицу пробегала мимолетная гримаса. Однако Беннет Керк был полон решимости не обращать внимания ни на какие проявления болезни до тех пор, пока она не прорвет дамбу его выдержки.
– Это еще не все, я правильно понял? – сказал Керк, встретившись взглядом с Саттоном. Он пересел в кресле по-другому, закинул ногу на ногу, пытаясь устроиться поудобнее. Однако никакое положение не давало уюта. Об этом позаботились метастазы костного вещества. – Я же вижу. Ты получил еще одну писульку.
Помолчав, Саттон кивнул.
– Да, еще одно сообщение от Генезиса. Пришло по электронной почте.
– И ты относишься к этому пугалу серьезно?
Старший помощник мрачно кивнул.
– Мы уже говорили об этом. С самых первых сообщений, полученных нами, стало ясно, что этот Генезис имеет доступ к самым различным тайнам, как бы глубоко они ни были захоронены. Согласен, мы имеем дело с весьма аморфной фигурой, но нам действительно нужно относиться к Генезису очень серьезно.
– И что интересного сказал сей сгусток эктоплазмы на этот раз?