Стратегия обмана. Политические хроники
Шрифт:
— Куда ты? — спросил Халид.
— На кухню, — донеслось из коридора.
В комнате повисло молчание. Никто из троих мужчин не решался задавать вопросы, пока Халид не произнес:
— Если ты не сионист, зачем тогда посылаешь им деньги.
— В жизни ни цента им не дал.
— Ты обманываешь нас.
— Я не знаю, кто и что сказал вам обо мне, но это не правда. Я знаю, что происходило в Палестине в сороковые годы, что случилось в Шестидневную и Октябрьскую войну. Я никогда не поддерживал оккупацию, я никогда не финансировал Израиль и считаю, что евреи должны жить на земле своих предков — в странах
Закончить он не успел, в комнату вернулась Нада. В руках у неё был разделочный нож.
С игривой улыбкой на устах она произнесла:
— Товарищи, я предлагаю отрезать этому несознательному буржуазному элементу по пальцу, пока он не прекратит морочить нам голову.
— Нада, успокойся, — твёрдо произнёс Халид.
— Да я абсолютно спокойна. Но сколько ещё это терпеть?
В её глазах не было ни страха, ни блефа, четко читалась решимость именно что отрезать пальцы. Сарваш не понимал её, почему, зачем она это делает? Она ведь должна понимать, что альвару можно только рассечь мясо до кости, но перерубить кость невозможно. И тут до него дошло — она не понимает, что он такой же альвар, как и она сама. Она его просто не узнала.
— Я говорю правду, вас обманули.
— Ага, — кивнула она, поигрывая с кончиком лезвия, — протягивай руку, какую не жалко.
— Так, стоп, — воскликнул Халид, — отойди от него. Ну же!
Нада нехотя отступила.
— Юсуф, надо переговорить. Мигель, подойди сюда.
Человек у окна повиновался. Халид отдал ему револьвер, потом подошел к Наде и отнял у неё нож, и после с другим арабом вышел за дверь.
Мигель подвинул стул ближе к Сарвашу и уселся напротив, не сводя глаз и дула револьвера:
— Поражаюсь твоему спокойствию, — сказал он, — или наглости.
Нада ходила по комнате, то и дело перебирая, всё что попадётся под руки, особенно колющее, режущее и удавливающее.
Вот она красивая девушка с добрым сердцем… Почему то сейчас Ицхак был уверен, что весь этот напускной садизм не более чем игра, способ сломить его психологически. Она весьма и более чем убедительно играла обольстительницу на приёме. Почему бы и сейчас с тем же мастерством ей не изобразить психопатку? Однако, это редкий талант, быть разной каждый час. Все-таки она удивительная женщина.
Халид и Юсуф вернулись в комнату:
— Завтра утром мы позвоним в Иерусалим, скажем, что ты у нас и предъявим требования…
— Лучше сразу убейте, — усмехнулся Сарваш. — Они ничего не выполнят, потому что никогда не слышали обо мне.
— Но ты еврей. Вряд ли им будет приятно, когда мы тебя убьём.
Сарваш лишь покачал головой.
— В войну им было плевать на евреев, что гибли в Европе, а сейчас тем более.
Его снова отправили с комнату-камеру и заперли дверь. Через пять минут тусклая лампочка погасла.
На ощупь Сарваш добрался до кровати и лёг. В эту ночь было о чём задуматься. Палестинские террористы вместо мафии. Интересно, как Синдона смог всё это организовать? Судя по всему, Халида, а он явно у них за главного, очень умело обманули, убедив, что Сарваш спонсирует Сохнут. Дьявольский обман, потому что он не стыкуется с реальным положением вещей и потому, что отводит подозрения от истинного заказчика похищения.
Увезли его явно подальше от Женевы, в какую-то глушь, в частный домик на отшибе. Раз не таятся и дают увидеть свои лица, значит, живым не отпустят. Хотя, с террористами нельзя угадать наверняка. Лейла своего лица никогда не скрывала, потому и стала знаменитостью и кумиром палестинской молодежи. А эти… Двое из них вообще к Палестине никакого отношения не имеют. Мигель, видимо испанец, а может и баск.
А вот Нада… Вряд ли её зовут именно так. Каким бы образом Нада не попала в Берген-Белзен, но она точно не могла быть англичанкой, даже с её безупречным произношением. По чертам лица сложно сказать что-то определенное — может она родом из Центральной Европы, может Восточной, может вообще из Скандинавии. Интересно, как она отреагирует, когда поймет кто он? Не мудрено, что она его не узнала. Столько лет прошло, к тому же в лагере после радикальной стрижки от не существовавших на нём вшей и отсутствия бритвы Сарваш выглядел, мягко говоря, иначе. Но она не могла просто так забыть, просто пока не вспомнила. Всё-таки ситуация складывается очень забавно, даже учитывая, что его, видимо, скоро захотят убить.
Зажглась лампа. Через несколько минут дверь открылась, и вошел другой палестинец, Юсуф, на сей раз без оружия.
— Не двигайся, — твёрдо произнёс он.
— Я и не думал.
Юсуф принёс лохань с водой и поставил на стол.
— Вот тебе, умыться. Через полчаса будет завтрак.
И он ушёл. Сарваш последовал его совету. Конечно, он бы предпочел душ или ванную, но пришлось довольствоваться малым.
В обещанный срок в комнату вошла Нада с подносом в руках. Она ничего не сказала, не требовала оставаться на месте и не двигаться, просто подошла к столу и поставила завтрак. Сарваш невольно улыбнулся её наивности:
— Вы так спокойно входите в камеру опасного сионистского преступника, — заметил он. — Не боитесь, вот так просто, без оружия?
— А что ты мне сделаешь? — насмешливо поинтересовалась она.
— Не знаю, например, ударю вас и сбегу в дверь, которую вы не закрыли.
— Ну, во-первых, далеко ты не убежишь, а во-вторых, это скорее я тебя ударю, а не наоборот.
— Правда, ударите?
На лице Нады тут же пропало всякое веселье, и она серьезно произнесла:
— Я владею навыками рукопашного боя, и что-то подсказывает мне, что ты — нет.
Сарваш поднялся с кровати и медленными шагами направился к столу. Нада выжидающе смотрела на него, не двигаясь с места. Сарваш подошел совсем близко. Не показывать же, что он её боится её угроз — он ведь и вправду не боится.
— Не веришь, — все так же серьезно говорила она, — что я могу выкрутить тебе руки и ткнуть мордой в пол?
— В это верю, — охотно подтвердил Сарваш, — а в остальное нет.
— Какое ещё остальное?
— Что вас зовут Нада, что вы англичанка. Я оценил ваш марксистский юмор про вампира капитализма, но я не верю, что вы марксистка.